Виктория Волкова - Восточная сказка

– Вот, Софья, это Амина, наша племянница. Искандер заплатит тебе за услугу. Нужно отвезти девочку в Россию к матери. Адрес Зарема даст.

– Ничего себе, – ухает Софья и смотрит на меня внимательно. И я неожиданно понимаю, что это не молодая девушка, а взрослая женщина, ровесница Латифы или старше. – Постарались твои родственники, – хмыкает сердито. И я понимаю, что обе женщины прекрасно знают мою историю.

– Увозить нужно. Срочно, – вздыхает Латифа.

– Мы поможем, – серьезно кивает Софья. – Пусть Искандер купит Амине билет и даст денег на первое время. Нам с Олеськой ничего не надо. Постараемся помочь. Ты проходи, – кивает мне она. – А ты, Латифа, не маячь. Не привлекай внимание к нашим скромным персонам.

Тетка кивает и, чмокнув меня в щеку, уходит.

– Мы с бабушкой еще придем, – говорит напоследок.

– Проходи, девочка, – ласково улыбается мне женщина. – Меня зовут Софья Петровна Кузнецова, а это Олеся – моя дочка. Мы приезжаем к Искандеру и Латифе много лет подряд. Привозим группы. Здесь проводим занятия йогой.

– Да, я видела вас, – шепчу, превозмогая боль. – Для ваших занятий дядя Искандер специально шатер построил.

– Боже, – неожиданно вскрикивает Софья, – я знаю, кто ты! Та самая девчонка в платке, которая подглядывала за нами.

– Ничего я не подглядывала, – огрызаюсь спонтанно. – Просто смотрела, – говорю, вспоминая, как на дощатом помосте невдалеке от моря застыли в разных позах девушки в купальниках. – Подождите, – охаю, осененная догадкой. – Лариса Петровна Кузнецова кем вам приходится? Сестрой?

– Нет, милая, – улыбается мне Софья и, взяв за плечи, подводит к дивану. – Однофамилица. У нас с Олеськой такой родни нет. Слишком распространенная фамилия. Тяжело с такой отыскать человека.

– Ложись, еле на ногах держишься, – велит мне Софья. Стелет на диване чистую простыню, кладет подушку и покрывало. – Тебе сейчас геройствовать категорически запрещается. Это я тебе как бывший врач говорю.

– Почему бывший? – мямлю я, осторожно опускаясь на диванчик. Оглядываю номер из двух комнат. Это люкс. Самые шикарные апартаменты в дядиной гостинице. Просторная гостиная, спальня и кухонька. Люкс рассчитан на шестерых. Никогда бы не подумала, что тут можно поселиться вдвоем. Да и сама Софья мало походит на женщину в возрасте. Сколько ей – сорок или двадцать пять? Не разобрать. Но если Олеся – примерно моя ровесница – значит, матери должно быть около сорока. Нур по сравнению с ней старая бабка. Да что там Нур? Латифа выглядит старушкой, хотя в нашей семье считается первой европейкой.

В нашей семье… Сцепив зубы, стараюсь не разреветься.

«Нет у тебя никакой семьи, – резко бросаю самой себе. – Ты одна. Во всем белом свете одна. Привыкай, Амина. Денег у тебя тоже нет. Вот и подумай, как сможешь их заработать!»

Закрыв глаза, лихорадочно перебираю в голове, что я могу делать. И не нахожу ответа.

«Главное, отсюда выбраться, а там решишь», – думаю, стараясь свыкнуться с невеселыми мыслями.

Слышу, как Софья с Олесей о чем-то переговариваются. Открываю глаза и сразу натыкаюсь на веселый взгляд Софьи.

– Билет до Москвы мы тебе купили, Амина, – говорит она быстро и добавляет задумчиво. – Ты знакома с матерью? Вы хорошо общаетесь?

– С мамой? – глупо переспрашиваю я. Давным-давно привыкла называть матерью Нур. – Я ее никогда не видела, уважаемая Софья. Отец запрещал даже упоминать о ней.

– То есть ты едешь, по сути, к незнакомому человеку, – не спрашивает, а утверждает Софья. – Тогда вот что… – Она задумчиво смотрит на меня, переводит взгляд на дочку и выдает решительно.

– Значит так… Тут тебе оставаться нельзя, как я поняла. Поэтому мы заберем тебя к себе, Амина. В любом случае, в компании друзей легче адаптироваться к новой жизни. Надеюсь, что мы подружимся…

– Благодарю вас, – шепчу я, сглатывая ком в горле. – Но, может быть, лучше сразу к маме?

– Разберемся, – мотает головой Софья. – В любом случае Все равно. Летим до Москвы, а там решим. Если не испугаешься большого города, мы с Олеськой объясним, как добраться до Питера. В противном случае, увезем тебя к себе. Но пока еще рано об этом думать. Давайте спать, девочки. Перед дальней дорогой нужно отдохнуть.

Через минуту-другую в комнатах гаснет свет. Мать и дочь укладываются у себя в спальне, оставив меня в спасительном одиночестве. Бездумно пялюсь в потолок и молюсь. На все воля Аллаха!

Я даже не успеваю закрыть глаза, как за окном слышится визг тормозов, и свет ярких фар отражается на темном потолке.

– Искандер, открывай! – слышу я голос отца и замираю, вжав голову в плечи. Подскакиваю с дивана. И тут же оседаю обратно. Дико кружится голова, а в глазах темнеет.

– Князья гор пожаловали, – цедит Софья. В короткой ночнушке пересекает гостиную и останавливается у окна. – Старший брат Искандера… Это твой отец, я правильно понимаю?

– Да, – киваю я, медленно подходя следом.

– Не выходи, всех подведешь, – шипит Софья и предусмотрительно хватает меня за рукав. – Сиди как мышь, Амина. Доверься дяде и бабушке.

Осторожно встав рядом с Софьей за шторой, я во все глаза смотрю во двор. По площадке, выстланной тротуарной плиткой, спешит дядя Искандер. Открывает ворота, впуская на территорию гостиницы отца, братьев и Айрата.

– Где она? – не сдерживаясь, кричит отец, пытаясь схватить за грудки Искандера. – Ты зачем выкрал Амину из больницы?

– Да ты спятил, Мурат! – толкает отца младший брат.

А тот и не думает отступать. Мой бывший жених и братья отстраненно наблюдают. Но я замечаю, как взгляд Айрата цепко скользит по окнам.

– Этот вурдалак и есть твой жених? – шепчет Софья и, прижав ладошку ко рту, вздыхает горестно. – Ой, мамочки. О чем только Мурат думал…

– Вы знаете моего папу? – выдыхаю я громко.

– Нас Искандер давно знакомил, – тихо объясняет Софья. – Мы же каждый год сюда приезжаем. Я даже помню тебя маленькой девочкой. Ты носила такой бледно-розовый платок и сумочку «Мисс Китти» со стразиками…

– Ой, точно, – сквозь боль улыбаюсь я. – Я вас тоже помню…

– Вот и здорово, – подмигивает мне Софья и кивком показывает вниз. – Сейчас Зарема их научит Родину любить.

В речи моей новой знакомой много непонятного. Почему именно сейчас бабушка будет учить отца и его спутников любить Родину? Или это идиома? Мне в словаре не попадалась подобная. Нужно, наверное, завести тетрадку и туда записывать все новые выражения. Но это потом. Все потом.

Гляжу на бабушку, что-то объясняющую отцу. И по ее грозному виду догадываюсь, что разговор не из легких. Моя Зарема словно валиде-ханум отчитывает провинившегося евнуха. Отец слушает ее спокойно, а потом бросает что-то резкое. Бабушка разводит руками и ведет его к дому, где живут она и Искандер с семьей.