Анна Гур - Наваждение Монгола

– Кто вы?! – наконец, выдавливаю из себя.

– Монгол, – он проводит грубым пальцем по моим губам, почти нежно. – Ты не вернешься в дом отца, запомни. По традиции моего народа невеста должна быть девочкой. Вот сейчас и проверим. Снимай платье…

Он подается вперед, молниеносно, быстро, склоняет голову, словно принюхивается. От него веет угрозой, штормом, который завертит меня в своем буйстве.

Сжимаю кулаки и твердо проговариваю одно-единственное слово:

– Нет.

Кажется, что выстрелом прозвучал мой отказ. Тигриные глаза с расширенными зрачками полыхают.

Вжимаюсь в стенку и отворачиваю голову, чтобы хоть как-то отдалиться от мужчины.

– Неправильный ответ, – рокотом в самое ухо и крепкие пальцы хватают меня за подбородок и заставляют посмотреть пристально в звериные глаза и внутренне восхититься необыкновенной красотой моего палача.

Засматриваюсь на шрам, пересекающий бровь. Кривой росчерк опускается на самое веко, словно ему хотели повредить глаз лезвием. Быть может, когда-то рана была страшной, но сейчас побелевший шрам придает этому лицу мужественную красоту.

– Упрямая…

Бархатный голос, совсем не враждебные интонации. Я, наверное, схожу с ума, но не могу оторвать взгляда от породистого лица с массивной челюстью, ярко выраженными скулами и опять смотрю в глаза раскосые, янтарные.

Сумасшествие длится мгновение, а рука на моем подбородке совсем не давит, шершавые подушечки сильных пальцев словно начинают ласкать.

– Просто отчаянная.

– Твой ответ для меня неприемлем.

Отпускает меня, проводит рукой по своим волосам, принимает решение. Не знаю. Наблюдаю. Монгол способен переломить меня на две части не напрягаясь, но я набираюсь небывалой дерзости, и подстегиваемая каким-то внутренним фанатичным неверием во все происходящее, бросаю коротко, с вызовом:

– Единственный, который я могу вам дать, и слова своего не изменю.

На мгновение его лицо преображается, добавляется какая-то игривость. Взгляд меняется, опять перерождается.

– Посмотрим.

Бросает коротко и накрывает мои губы страстно, дико, сминает так, что я не могу вдохнуть. Яростное нападение. Горько-сладкое, пряное. Порочное. Неправильное. Воздух в легких закончился, колени слабеют и меня будоражит вкус поцелуя, заставляющий сердце биться в рваном ритме.

Хватка на ребрах с каждым мгновением все сильнее. Монгол притискивает меня к себе так, что перед закрытыми глазами искры вспыхивают и затухают, голова кружится, наверное, мне просто не хватает воздуха, его у меня отнимает неистовый, дикий поцелуй и мужчина, огромный, сильный настолько, что я четко понимаю, что ему не нужно оружие, чтобы навредить, достаточно просто сжать чуть сильнее пальцы и он переломает мне ребра.

Его губы хозяйничают все более жадно, невыносимо, взрывая в крови странные искры неизведанного прежде вожделения.

Становится странно, меня пугает власть, которую незнакомец имеет надо мной, его огонь, который жидкой ртутью проникает в меня, и плавит, ласкает.

Рык мне в губы действует как триггер, сознание вспыхивает предупреждением, и я с силой вонзаю зубы в его губу, кожа лопается.

Отстраняется, а я сжимаюсь, ожидая ответной реакции, наказания, но ошибаюсь. Опять.

Варвар запрокидывает голову и смеется…

Замолкает резко.

– Невероятно…

Отшатывается от меня и смотрит дико, в глазах ад, он злится, должен взреветь, опускаю взгляд на прокушенную нижнюю губу с капелькой крови, а сама облизываю собственные уста, все еще чувствуя его вкус горько-острый, сладостный, со стальной ноткой послевкусия.

– Отпусти меня. Я хочу к своей семье. Мотя не сможет без меня, мы ни разу надолго не расставались. Я должна увидеть брата, я не хочу быть здесь. Это все похоже на какой-то дикий розыгрыш. Все кажется, что сейчас проснусь. И кошмар закончится.

– Так хочешь вернуться в руки женишка?! – спрашивает вроде и спокойно, но на дне глаз что-то проскальзывает темное, злое.

– Не хочу я к нему! – отвечаю пылко.

– Тебе ничто уже не поможет, невеста.

В хриплом голосе приговор и я кричу в отчаянии, пораженная собственными эмоциями и той непозволительной тягой, которую ощущаю. Ловит меня за предплечье, пытаюсь выкрутиться из сильной хватки, ударить, ломаю об него ноготь, всхлипываю от боли.

– Угомонись уже.

Рявкает зло, но я не слышу, пытаюсь вырваться, но добиваюсь лишь того, что корсаж моего истрепанного платья рвется.

Монгол резко вскидывает голову, делает шаг назад прежде, чем я успеваю поднять руки и прикрыться, карие глаза полыхают, темнеют, видно, мужчина успел заметить, что скрывалось под тонким кружевом платья…

Опять поднимает руку и запускает в свои волосы, а я смотрю на смуглые длинные пальцы и замечаю на безымянном и мизинце два платиновых кольца-близнеца, которые блеснули, отразив свет.

Что-то в этой паре колец царапает мое восприятие, но я не успеваю обдумать, что именно меня так насторожило.

Молчание затягивается. Мужчина напротив просто смотрит. Не двигается. Но в его взгляде я читаю, что порядком успела его достать своими закидонами.

Ну так я ходячее бедствие. Не новость.

– Послушай, невеста…

– Меня зовут Ярослава, – поправляю на автомате, – у меня есть имя.

– Чую, с тобой будет весело.

– Так отпустите меня и проблем станет на одну непутевую меньше.

Игра в гляделки длится недолго. Спасает телефонный звонок. Мужчина вытаскивает гаджет, хмурится, взглянув на экран.

– Слушаю.

Фокусирует свой тигриный взгляд на мне, а я, как загнанный в угол зверек, наблюдаю за его движениями, размеренными, спокойными. Рассматриваю массивную грудную клетку, обтянутую черной тканью, перекатывающиеся мышцы выдают в нем силу, уже знаю, что и на ощупь он как камень. Идеальная фигура с узкими бедрами и длинными ногами, никакого жира. Машина, которая взяла себе целью мое уничтожение. Как знать.

– Сейчас буду.

Выключает телефон и прячет его в карман. Опять бросает на меня долгий взгляд и разворачивается резко, направляется на выход, но прежде, чем выйти и запереть меня в комнате, бросает спокойно:

– Советую воспользоваться душем. От тебя несет Айдаровым.

Дверь хлопает, а я беру первое, что попадает под руку, и с силой швыряю ему вслед. Статуэтка разлетается на множество мелких осколков, а я цежу все ругательства, которые только знаю.

– Нахал! Я тебе еще устрою веселую жизнь!

Дверь закрывается и щелчок оповещает о том, что я заперта. Подлетаю и дергаю увесистую бронзовую ручку. Не поддается. Оборачиваюсь, ударяю каблуком туфли ненавистную преграду.

– Во что ты вляпалась, Ярослава?!

Оторопело рассматриваю пространство, спальня роскошна. Здесь уютно, обжито как-то. Опять смотрю на широкую кровать, накрытую атласным белоснежным покрывалом. По бокам стоят тяжелые тумбы с резным орнаментом и со светильниками.