Валерия Карих - Жена фабриканта. Том 2

– Я так и поняла, поэтому поспешила к вам. Прошу вас, голубчик, расскажите, что же случилось?

– Эх, Ольга Андреевна, душевный вы человек. Брату моему повезло с вами. Если бы у меня была такая жена, как вы, я бы не жил такой жизнью, как жил до сих пор. Ну да что говорить. Мне, видать, не судьба встретить такую женщину, как вы. Вы наверное в курсе, что с прошлого года я проживал на съемной квартире. У меня с матушкой длится конфликт из-за разногласий во взглядах по поводу того, как мне нужно жить и чем заниматься. Убедить матушку невозможно, и я вынужден был уйти… Знаю, что причинил ей боль, но в тот момент не мог поступить иначе, – Петр снова малодушно искал оправдания содеянному, только теперь уже в глазах Ольги Андреевны. Сперва хотел рассказать ей всю правду о своем воровстве, но когда посмотрел на ее честное одухотворенное лицо, понял, что она вряд ли его поймет. Да и у него самого, пожалуй, не хватит духа этим рассказом, пусть и с раскаянием, разрушить установившиеся между ними теплые доверительные отношения.

– А с матушкой вы уже помирились? – спросила Ольга Андреевна, с участием глядя на молодого человека.

– Пока нет, но когда она вернется из своих палестин, я с ней поговорю. Надеюсь, она простит меня.

– Уверена, что простит. Матушка любит вас больше кого бы то ни было, – уверила его Ольга Андреевна.

– Эти господа втянули меня в свой преступный сговор, а теперь вымогают деньги, – судорожно выпалил он.

Она охнула, прижала ко рту руку и спросила:

– Сколько на вас числится долга, голубчик?

– Сейчас осталось четыреста рублей.

Ольга Андреевна призадумалась.

– Я подумаю, как вам помочь. Дать вас сразу все деньги у меня не получится. Возможно, смогу по частям. Но вы на меня уж, сделайте милость, не обижайтесь. Я сама съезжу к этим людям и отдам им деньги.

Петр Кузьмич в изумлении уставился на невестку.

– Это невозможно. И опасно. Они нехорошие люди.

– Ну чем они для меня могут быть опасны? Я их не боюсь. Я старше вас, и взять с меня нечего. К тому же, я дама, – и обворожительно улыбнувшись, прибавила, – когда я найду деньги, я вам сообщу. Вы расскажете, куда нужно съездить?

Петр пожал плечами:

– Вы ставите мне невыполнимые условия. Я не могу согласиться, чтобы ради меня вы подвергали себя опасности.

– Петр Кузьмич, я поеду не одна. Вам не нужно за меня беспокоиться.

– С Иваном? Тем более невозможно. Мне ничего не нужно от вас, Ольга Андреевна. Денег тоже не нужно, – хмуро кивнув, он попрощался с ней и быстро ушел.

2

Иван Кузьмич встрепенулся, когда зазвенел дверной звонок. В коридоре раздались энергичные шаги, распахнулась дверь, и к нему буквально ворвался широкоплечий высокий богатырь с аккуратно постриженной черной бородкой, брат Федор.

Они пожали друг другу руки и крепко обнялись, тепло, по старинке троекратно расцеловавшись. Оба отличались мужественной статью: косая сажень в плечах, приятные благородные черты лица, спокойный умный взгляд серых глаз – это были семейные черты Ухтомцевых, доставшиеся от предков.

Пройдя в кабинет, братья расположились в мягких кожаных креслах возле ломберного столика, на котором были расставлены услужливой рукой дворецкого графины с различными прохладительными напитками и два высоких фужера.

– Как поживаешь? Как здоровье твое, детей и супруги? – спросил Федор после того, как осушил второй стакан лимонада.

Иван благодушно произнес:

– Да все хорошо, сейчас за обедом их и увидишь. Расскажи, почему не привез к нам своих? Мы-то с Ольгой думали, вы все приедете погостить. Моя уже и комнаты для вас приготовила.

– Так, братец, тут такая незадача вышла, Сережа приболел. И мы не рискнули его везти в Москву. Аннушка с сыном. Куда она от него денется.

– Чем же он заболел?

– Кашлял сильно. Но сейчас уже все, слава богу, ему уже лучше, пошел на поправку. Но он нас сильно напугал.

Иван слушал и сочувственно кивал головой:

– Правильно сделал, что не взял их. Не дай бог, стало бы хуже…

– Вот и вот. Потому и не взяли. Ты ведь знаешь, моя Аннушка в нем души не чает. Вся так и обмирает, если сынок чихнет или кашлянет, докторов вызывает. Но я с ней не спорю, она мать. Что слышно про нашу Александру Васильевну, как Петр? Хочу завтра заехать.

– Матушка как всегда паломничает, братец меньшой все еще болен. Слышал от Тимофея, что воротился домой.

– Вижу, что ты еще сердишься на него? – посерьезнев, спросил Федор.

–Ты меня, Федя, извини. Но я о нем даже говорить с тобой не хочу.

– Понятно, – нахмурился тот, – ну да ладно. Завтра я его навещу и поговорю. Расскажи, как съездил на ярмарку? Что там нового слышно?

– Всё также: торгуют, суетятся, сделки заключают. Познакомился с англичанами, металлургами. Один шустрый такой, быстро-быстро на своем лопочет, ничего не понятно. Хорошо, при них толмач был. А так ни черта бы не понял. В общем, предложили они нам установить современную плавильную печь.

Федор Кузьмич оживился:

– Что за чудо техники?

Иван рассказал о печи Мартена и добавил:

– Я взял описание печи, но оно на английском. Отдал Гиммеру, он переведет и завтра покажет, – пояснил Иван.

– Хорошо, – одобрил Федор Кузьмич действия брата. Он соскучился по нему и теперь с удовольствием разглядывал посвежевшее загорелое лицо брата. – Нужно будет в контракте с англичанами прописать точный график отправки печи. Пойдет по морю, – рассказывал Иван.

– Хорошее дело. Англичане – деловые люди, и с ними надо все учитывать. Если есть риск потери дохода, они своего не упустят и постараются повесить на противную сторону. Тебе надо все учесть и повернуть все возможные финансовые издержки в свою пользу, – посоветовал Федор Кузьмич и довольный потер руки. Ему нравилось распутывать замысловатые хитросплетения различных коммерческих подрядов.

– Что в деревне? У нас в мае на Невской бумагопрядильной фабрике была стачка. Начались волнения среди рабочих и студентов,– рассказывал Федор столичные новости.

– Про стачку читал в газете. А что требовали?– поинтересовался Иван. Серые глаза вспыхнули нехорошим стальным блеском.

– Требования стандартные: увеличение заработной платы, уменьшение штрафов и рабочего времени.

– Под суд отдать зачинщиков, – безапелляционно заявил Иван.

– Суд уже идет. Я как представитель общества петербургских промышленников тоже присутствую на заседаниях. Занятное дело: ведь там, действительно, вскрылся страшный произвол владельцев фабрики. Поэтому-то и запретили освещать процесс, чтобы лишний раз не будоражить либеральное общество. Ходят слухи, что подготовлен даже специальный циркуляр, который собираются разослать в губернии с рекомендациями не доводить дела о стачках до судов, арестовывать зачинщиков на месте и немедленно высылать в административном порядке.