Мари Князева - Драгоценность

– Забронируй мне гостиницу в Старом Осколе какую-нибудь поприличнее, на двое суток. Заезд ночью с пятницы на субботу, выезд в воскресенье.

– Хорошо. Значит, встречи в понедельник переносить не нужно?

– Нет, я успею.

Устану, конечно, но мне не привыкать. Да и хотелось уже какой-нибудь другой усталости, кроме как от бесконечных мыслей о деньгах.

Положив трубку, секретарша неожиданно открыла дверь в мой кабинет и вплыла туда со скорбным личиком. Ярким контрастом к этому выражению сияло глубокое декольте в вырезе пиджака, где по краям даже виднелось мелкое кружево нижнего белья. Я выпустил воздух, как сдувающийся шарик:

– Татьяна, опять ты за своё!

Надув и без того надутые губки, она торопливо просеменила вокруг моего огромного стола и прислонилась к нему бедром, обтянутым мини-юбкой. Эта девушка – очень толковая в плане делопроизводства и при этом выглядит на все сто (не может же генеральный директор компании держать при себе какую-нибудь мымру! Это несолидно…), но, несмотря на мои многочисленные отповеди, продолжает считать, что интимные услуги входят в её должностные обязанности. Это, мол, древнейшая традиция, возникшая вместе с понятием "секретарша".

– Вам же нужно как-то утешиться! – жалостливо пролепетала она. – Дядя умер – это ведь такое горе… Можете поплакать у меня на груди…

Она еле заметно выгнула спину, и её мягкие пышные округлости в вырезе призывно колыхнулись, вызывая у меня непроизвольную улыбку. Всё-таки мужчине трудно испытывать негативные эмоции, глядя на молодую девушку с тонкой талией и большой грудью. Но мне кажется, что заниматься сексом на рабочем месте – это не комильфо. Как есть в ванной или мыться в спальне. Лишние ненужные ассоциации. А когда начнутся проблемы в отношениях с такой секретаршей (что неизбежно), то придётся искать новую, и это целое дело – найти такую, которая удовлетворит меня по деловым и внешним качествам. Глупенькая Татьяна, должно быть, предполагает, что так она упрочит свои позиции, а на самом деле только ускорит увольнение.

С личной жизнью у меня проблем нет. В том смысле, что no woman – no cry (англ. "нет женщины – нет слёз"). Точнее, женщин-то хоть отбавляй, удовлетворить физиологические потребности организма проще простого, а вот на отношения нет ни времени, ни желания. Терпеть не могу всякие там разборки и обидки: "Ты мало времени проводишь со мной!", "Ты мало внимания мне уделяешь!" и так далее и тому подобное. Мне в последнее время стало казаться, что я вообще разучился влюбляться – вот так, как в юности. Безоглядно терять голову и возводить женщину на пьедестал. Сразу вижу намётанным глазом все недостатки и проблемы. И сразу предупреждаю: на долго и счастливо не рассчитывай. Некоторые отсеиваются, но большинство, конечно, рассчитывает стать "той самой". И ни у кого не выходит. Но я не переживаю по этому поводу: у меня есть моя компания, и нам хорошо вместе.

– Спасибо, Танюш, – поправляю полы пиджака секретарши. – Но у меня встреча сегодня вечером – там и утешусь.

Она ещё чуть сильнее надувает губы и опускает плечи, а я беру портфель и уезжаю домой. Размышлять о судьбах Российского дворянства.

Яна, воспитанница кузины покойного

Я стояла возле высокого, длиной в полтора этажа, узкого окна и смотрела на дождь. Удивительное явление природы! Вот лично меня завораживает его одновременное величие, спокойствие и грусть. Нет, бывает, конечно, и другой дождь – порывистый, бурный, как гневающийся человек, но он никогда не длится долго. А вот этот, способный растянуться на целый осенний день, затрагивает очень глубокие и нежные струны души.

Мне никогда не удавался дождь на картинах. Я вообще не бог весть какой художник, хоть и мечтаю стать настоящим. Но правдиво написать дождливый день, показав всю его красоту и печаль – дано немногим.

Глядя на падающие с серого неба капли, я думала о своей приёмной бабушке Лидии Матвеевне и недомоганиях, мучивших старую леди в последнее время. Да, бывают в мире и такие чудеса, как приёмная бабушка. Раньше у меня была родная – самоотверженно воспитывала после гибели родителей – но она умерла несколько лет назад в весьма почтенном возрасте. И её близкая подруга пожелала заменить 16-летней сироте последнюю почившую родственницу. Печальная история, но я считаю себя не вправе жаловаться, потому что и с родителями, и с бабушками мне очень повезло.

Мама с папой прожили недолгую, но счастливую жизнь. Они горячо любили друг друга и меня – так, что эта любовь до сих пор согревает мою юную душу. Бабушка по маминой линии, Мальвина Богуславовна, полька по происхождению и весьма неординарная личность, напротив, прожила долго – аж до 83 – и до самой смерти не уставала удивлять меня своей бурной активностью во всех мыслимых и немыслимых сферах жизни. В старости её зрение стало совсем слабым, но до этого бабушка очень много читала, в том числе – мне вслух. Она познакомила меня и с графом Монте-Кристо, и с Монтесумой, и с Шерлоком Холмсом. Считаю, что шириной своего кругозора я обязана именно ей. Кроме того, бабуля любила танцы, прогулки, общение с разнообразными людьми, выставки, музеи и концерты. Сама творчеством не занималась, но уважала фантазию в других – с её лёгкой руки я и увлеклась рисованием. Она всецело поддерживала моё намерение поступить в институт на художественную специальность. Бабушка много разговаривала со мной, делилась опытом и знаниями, прививала нравственный взгляд на жизнь, и в то же время не пыталась контролировать каждый шаг: вследствие разнообразных увлечений, её жизнь была полна, ей не требовалась постоянная компания или самоутверждение за счёт командования другими. В общем, это был уникальный человек, и я всегда буду вспоминать с большой теплотой те шесть лет, что мы прожили бок о бок.

Ещё когда она была со мной, то брала в гости к некоторым подругам. Я хорошо знала Лидию Матвеевну и, можно сказать, дружила с ней, насколько это возможно между двумя женщинами с почти 60-летней разницей в возрасте. Едва узнав о смерти подруги, Лидия Матвеевна пришла ко мне – поплакать вместе, утешить и предложить переехать к ней.

– Ты ещё несовершеннолетняя, – сказала она. – Думаю, тебе не полагается жить одной. А у меня огромные площади пустуют. Мы привольно заживём вдвоём.

Вы, наверное, думаете, что она превратила меня в Золушку, которая только и делает, что занимается уборкой да готовкой, но – ничего подобного. Лидия Матвеевна сама очень любит поколдовать на кухне. Мыть полы, в силу возраста, ей, конечно, уже тяжело, но у меня это не занимает много времени.

Сама Лидия Матвеевна – тоже необычный человек. В её роду были дворяне, которых сослали в Сибирь во времена революции, но они, по мере возможности, позднее вернулись из-за Урала. Разумеется, Лидию Матвеевну нельзя было назвать чистокровной аристократкой: её предки женились и выходили замуж за простых людей, но голубая кровь чувствовалась во всей её натуре. Как она любила порядок, каким языком разговаривала с любым человеком, даже первым встречным, как тщательно следила за своим внешним видом и гигиеной. Несмотря на почтенный возраст, Лидия Матвеевна носила длинные волосы и каждый день укладывала их в замысловатый, изящный пучок.