Мари Князева - Любовь зла – полюбишь и мажора

– Ярослав Дмитриевич…

– Что, Анастейша?

– Вы могли бы отпустить мою руку?

– Зачем?

– Неловко. Мы ведь не маленькие дети, чтоб за ручку ходить.

– А я думал, тебя для этого ко мне приставили: чтобы присматривать и перевоспитывать, как мальчишку.

– Я уже говорила, что это не мой профиль.

– А какой твой?

– Максимум до восемнадцати. Вы для меня слишком старый.

– Так ты… школьный педагог, что ли?

– Учусь. На третий курс перешла.

– И что преподавать будешь?

– Русский и литературу.

– Я так и думал что-нибудь в этом роде. Гуманистка.

– Звучит как ругательство в ваших устах.

– Да я в восторге!

– Тогда, может быть, в честь восторга отпустите мою руку?

– Наоборот, от восторга хочется ещё крепче её сжимать.

Анастасия неожиданно резко затормозила, так что я чуть не ударился об её тощее тельце.

– Ярослав Дмитриевич! Я не знаю, что вы задумали, но вам это не поможет!

– В каком смысле? – мне вдруг стало ужасно весело. Даже интересно, что там придумала эта козявка для интерпретации моего поведения.

– В таком! Я ничего тут не решаю. И вообще, вас не держу…

– А я ничего не понимаю. О чём ты говоришь?

Настюха пожевала губы, то краснея, то бледнея, и вдруг выдала нечто совершенно замечательное:

– Если вы думаете, что своими штучками меня очаруете и я освобожу вас от работ, то сильно ошибаетесь! Я никогда не забудусь настолько, чтобы поверить в ваш ко мне интерес. Вы мне взаимно безразличны, и это никогда не изменится, а что касается исправительного срока, то, моя бы воля, я бы прямо сейчас вас домой отправила, но, к сожалению, тут все вопросы к инспектору Константину Георгиевичу.

Вот это прикол! Вот вообще не так я девушек очаровываю! Честно говоря, уже и не помню, когда в последний раз мне приходилось прилагать для этого хоть какие-то усилия. Обычно всё ограничивается фразой: "Эй, детка, иди-ка сюда!" А сейчас со мной творится нечто совершенно непонятное. И я уж точно не пытаюсь сознательно очаровать эту вредину – просто творю какую-то дичь, которая сама собой приходит в голову, а то и вовсе на уровне тела срабатывает. Но вслух произношу совсем другое:

– А почему ты согласилась?

Ручонку по-прежнему не отпускаю.

– На что? – удивлённо распахивает глазищи Настя. Они внезапно кажутся мне большими и такими глубокими, что при должной сноровке в них можно утонуть.

– Нянчиться со мной. Я понял, почему это на тебя повесили, но тебе-то это зачем, если я даже не приятен?

Её губы несколько раз дёрнулись, порываясь что-то сказать в своё оправдание, но потом она нахмурилась и ответила явно честно:

– Из страха.

– Вот уж не поверю! – ухмыльнулся я. – Ты самая бесстрашная девчонка из всех, кого я знаю!

Настя пожала плечами:

– Там, где я борюсь за действительно важные вещи или где мне нечего терять. А выбросить свою мечту на помойку – боюсь. Кто я против мэра и его команды?

– Что за мечта?

– Доучиться для начала…

– А потом?

– Делать мир лучше. Помогать людям.

Я её ненавижу. Потому что восхищаюсь. Не знаю, чего больше, но чувствовать себя хуже невзрачной девчонки, которая на три года младше, учится в педе и, судя по шмоткам, перебивается с хлеба на воду – это тяжело для психики.

А вот ещё: надо бы свалить и оставить её в покое, раз я так неприятен. Договориться с отцом на отработку в другом месте. Но я не могу. Не хочу. Хочу быть здесь и видеть её. Да, это тяжело, но в этой тяжести есть свой кайф. Может, я латентный мазохист? Нет, просто мне нужно кое-чему у неё научиться, – вот как я объясняю себе своё малодушие. Решено, остаюсь. Но стараюсь быть нормальным человеком.

Я отпустил Настину руку, и дальше мы пошли рядом, но не касаясь друг друга.

Её начальницы не оказалось на месте, и Саныч тоже сегодня отсутствовал.

– Вот видишь, проблемы нет! – довольно объявил я. – Никто не сделает меня инвалидом, и никто не узнает, что я раскидывал щебёнку.

– Зачем вам это? – удивлённо спросила Настя.

– Так а кто, если не я?

– Не похоже на стиль мышления мажора.

– Значит, побуду пока простым работящим парнем. Такие тебе больше нравятся?

Девушка хихикнула на моё утверждение, а на вопрос – нахмурилась:

– Опять вы…

– Да не в том смысле! И вообще, что ты так переживаешь? Мы же уже выяснили, что это мне не поможет.

– Значит, вы с другой какой-то целью, но мне всё равно неприятно.

– Почему тебе неприятно мужское внимание?

– Мужское – приятно, но вы…

– А я не мужчина, что ли?

– Да вы бы в жизни на такую, как я, не посмотрели! Помните, как в первый день уродиной обозвали?

– Ну, погорячился, от злости, что ты меня никчёмным назвала. Ты вовсе не уродина, Настя, тебе только лоска не хватает: косметики, нарядов, причёски…

– Ничего, обойдусь без мужского внимания. Дети меня и такой принимают.

– Ты встречалась с кем-нибудь?

– Что за вопросы?! Это не тактично!

Почему-то я решил, что это значит – нет. И это почему-то обрадовало. Глупость – а приятно. Не целованная девчонка, да ещё так упорно отвергающая даже гипотетическую возможность симпатии ко мне – это же целый квест! Люблю квесты…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.