Яна Невинная - Будь нашим папой

– Все было нормально до того завтрака в убогом кафе! – морщится так, будто что-то рядом испортилось и воняет, доставляя ей неудобство. – Решил поиграть в защитника убогих! Или непутевая мамаша тебе приглянулась? – начинает истерично хихикать, словно произнесла очень классную шутку. – Ты так яро ее защищал, – пронзает меня колючим взглядом, как острым копьем.

– Ты вела себя в том кафе отвратительно, но я не собираюсь читать тебе нотации. Пусть родители тебя воспитывают. Кафе ни при чем, и ты это знаешь. Не нужно искать причины на стороне, – тяжело вздыхаю, наблюдая за дорогой. – Дело в нас, только в наших отношениях, которые не привели бы ни к чему хорошему. Я не готов к женитьбе, и я не тот, кто сможет отдавать себя всецело женщине, а для тебя это важное условие брака.

– Не понимаю, почему ты так пессимистично настроен, Влад. Мы плохо используем потенциал наших отношений, не хотим постараться, ты сдаешься перед первой же трудностью. Нам нужен семейный психолог, определенно.

Похоже, Ангелина не желает слышать правду, не воспринимает мои слова всерьез.

Паркую машину возле ее дома. Поворачиваюсь к ней, думая, что еще сказать, чтобы дошло. Чем меньше она желает воспринимать мои слова, тем сильнее хочу от нее отделаться. Как я вообще мог хоть на секунду подумать о браке с ней?

– Зайдешь? – как ни в чем не бывало спрашивает Ангелина. – Выпьем по бокальчику. Поговорим спокойно.

Ну да, если в общественном месте готова была визжать, представляю сцену дома. Пожалуй, это даже опасно для здоровья.

Я не из трусливых, просто смысла в «бокальчике» нет никакого.

– Не будет психолога и работы над отношениями, прости. Возможно, я вывалил все резко и спонтанно, как по-другому, не представляю. Извини, но нам не по пути больше.

– Ошибаешься, Шведов, – шипит, словно змея. – Ты приползешь. Будешь умолять о прощении, вот увидишь.

Пусть фантазирует, если ей так легче. Чтобы побыстрее закончить невыносимую сцену, вылезаю из машины. Открываю дверь со стороны Ангелины. Помогаю выйти.

Уходит королевской походкой, как гордая независимая женщина. Мне не по себе, ненавижу все эти выяснения отношений, разборки, ссоры. Может, поэтому долго терпел всякие выходки. Ангелина приняла это за слабость и пользовалась вовсю.

Чувствую огромное облегчение. А еще – желание, чтобы поскорее наступило утро и я отправился завтракать в любимое кафе.

Яна

Сама не понимаю, как оказываюсь дома. Перед глазами сплошной туман, меня трясет от унижения, которое пережила в доме Влада. В то же время тело до сих пор горит после пережитого безумия, голова будто набита ватой. Я определенно потеряла разум этим утром! Как могла настолько забыться, что чуть не отдалась едва знакомому мужчине? У которого к тому же есть девушка!

Ощущение позора непереносимо. Не говоря уже о том, что впервые за долгое время я поддалась эмоциям и забыла о делах и обязательствах. Даже дочке не позвонила.

Ругая себя за непростительную глупость, набираю номер Нины. Савелия из детского сада забирает мама, а вот дочка сама идет из школы домой. Я всегда держу ее возвращения на контроле, хотя путь совсем короткий, минут десять быстрым шагом.

Абонент недоступен. Снова и снова тычу в кнопку вызова – безрезультатно. Беспокойство о дочке тут же вышибает из головы все мысли о случившемся в доме Влада.

Выскакиваю из такси, не глядя сунув в руки водителю какую-то купюру, со всех ног взбегаю по лестнице домой. Тут же натыкаюсь глазами на брошенный в коридоре рюкзак Нины и сползаю по стенке от облегчения.

Дочь дома, просто в который раз что-то случилось с телефоном. Вот маленькая засранка. Опять, наверное, сидела часами в тик-токе и разрядила телефон. Получит нагоняй. Быстро разуваюсь и прохожу на кухню.

А там меня застает вся родня. Напряженные мама и папа сидят за столом, дети вытянулись по струнке и жалобно смотрят на меня. Настоящий семейный совет, которые так любит устраивать мама.

– Мы тебя потеряли, – говорит она обманчиво спокойным голосом. Дети сидят смирно, не шелохнутся даже, не смея ослушаться бабушку, но я вижу, как им неуютно и хочется слинять.

Щеки предательски краснеют, изо всех сил надеюсь, что по моему виду невозможно догадаться, где я была и с кем провела последние несколько часов. К счастью, одежда, которую отдал мне Влад, успела высохнуть, правда, немного мятая.

Что сказать? Например, что занималась закупкой продуктов, я что угодно могу наплести, вот только под строгим взором мамы начинаю нервничать, а она по моему бегающему взгляду тут же догадывается, что дело нечисто.

– Где была, Яна? – строго спрашивает мама.

Мне не нравится, что она отчитывает меня перед собственными детьми, как будто это в порядке вещей. Но приходится мириться с ее авторитетом, потому что идти нам некуда, сейчас я не могу позволить себе съемную квартиру.

Мы с Олей только что обновили кухонное оборудование, модернизировали меню, на это ушло немало средств. Пришлось взять кредит.

Но дело даже не в этом, я просто не хочу, чтобы мои дети срывались с насиженного места, привыкали к новому дому. Да и, что греха таить, мне некогда заниматься хозяйством, я вечно отсутствую, а мама прекрасно присматривает за детьми, папа возит Савелия на рисование, а Нину на танцы. На выходные забирают детей на дачу, там свежий воздух и рыбалка, соседская ребятня. В отсутствие Игната я стараюсь обеспечивать детям разнообразный досуг. Жаль только, что чужими руками.

Понимаю, что все это отговорки. Я просто не хочу выходить из зоны комфорта и устроилась так, как мне удобно. Развиваю бизнес, в чем-то ущемляю своих детей, на себя вообще не остается времени. Возможно, пора что-то менять.

– Мам, ну ты же знаешь, что я занимаюсь делами кафе, закрутилась, – бросаю маме и иду налить себе стакан холодной воды, жутко хочется пить. – По какому поводу семейный совет? – киваю головой на детей, намекая, что, если разговор серьезный и не для маленьких ушей, то лучше отпустить их в комнату. Но мама непреклонна, переглядывается с молчаливым папой, который всегда поддерживает ее позицию, и начинает вещать назидательным тоном:

– Савелий и Нина уже достаточно взрослые, чтобы присутствовать при важных разговорах. Я не считаю правильным скрывать от них происходящее. Дело серьезное, Яна. Я давно наблюдаю за тобой и решила, что так больше продолжаться не может. Твой муж, – она кривится на этом слове, тяжело вздыхает и гладит по голове «брошенных извергом деточек», – отсутствует вот уже три года. Ты одна тащишь лямку, а именно начатый с ним бизнес. Бьешься как рыба об лед, но есть ли толк, Яна?

– И не хочешь подать заявление о разводе, хотя по закону имеешь на это право, – поддакивает папа.