Амелия Борн - Она не Я

– Застегнешь мне молнию? – выдохнула чуть слышно, но Кирилл оказался рядом мгновенно.

Провел горячей ладонью по лопаткам и ниже, сжал крупными, сильными руками талию…

И сорвал с меня платье ко всем чертям.

В настигшем нас безумии смешалось все. Я пылала в его руках, стремясь только к одному: близости желанного тела, к ощущению его губ на моих губах и коже…

И впоследствии никак не могла вспомнить, когда успела посадить на совершенно новом платье уродливую зацепку?..

Я бережно погладила мягкое кружево, вынырнула из приятных воспоминаний и… сорвалась с места.

Я бежала на кухню. Мне нужно было вновь увидеть это фото…

Была ли на нем та зацепка на рукаве?.. Я не помнила. Но мне нужно было знать…

Альбома не оказалось там, где я видела его в последний раз. Я поспешно обшарила всю кухню, заглянула в гостиную… даже поднялась на чердак, боясь того, что в очередном приступе беспамятства унесла альбом обратно туда…

Уже отчаявшись, скорее на автомате заглянула в кабинет мужа. И потрясенно замерла, обнаружив фотографии в ящике его стола…

Что они делали здесь? Зачем он их унес? Или это сделала… я сама?..

Отбросив эти вопросы на время, я вытянула одну из фотографий, на которой было видно рукава платья, и пристально в нее вгляделась…

Сердце упало. Ухнуло прямо в ноги, оставив в груди только ощущение безнадежности.

Я позировала в пол-оборота. На кадре, где я была запечатлена по пояс, с поднятой вверх рукой, прекрасно просматривалась проклятая зацепка на левом рукаве…

Значит, это действительно была я.

С внезапной злостью на себя подумала: а на что я вообще рассчитывала? Как объяснила бы себе всю эту ситуацию, не окажись там дурацкой зацепки? Убедила бы себя, что на фото – мой двойник? А что дальше?..

От того, в какую сторону свернули мысли, стало еще страшнее. Я забросила фото обратно в ящик и прерывисто, нервно выдохнула.

Почему меня вообще обеспокоило это платье? Не было ведь никаких разумных предпосылок к тому, чтобы искать в какой-то зацепке на рукаве ключ к собственному безумию…

Скорее, мое поведение его только подтверждало. И я понятия не имела, как мне теперь с этим жить…

Глава 9

Горячая кружка, наполненная ароматным чаем с нотами бергамота и кардамона, грела заледеневшие, продрогшие руки, но не способна была ни отогреть, ни успокоить душу.

Погода, словно в унисон с моим состоянием, не задалась с самого утра. Июньский день выдался холодным и промозглым; за окном неистовствовал ветер, яростно хлеставший кухонное окно ветками росшей под ним вишни. Дождь зло бился о стекла и крышу, будто, как и я, не мог найти себе ни в чем покоя.

Я не столько пила чай, сколько пыталась обрести утешение и поддержку в привычных вещах. В любимой керамической кружке с рисунком в виде сердечка. В удобном плетеном кресле, повернутом к панорамным окнам так, чтобы можно было видеть сад. В обожаемом запахе кардамона и мягкости домашнего свитера…

Я цеплялась за все эти мелочи, отчаянно пытаясь найти в них себя саму. Ведь я помнила все эти вещи, которые любила. Но не помнила других, которые делала…

– Ну и погода, – раздался позади неодобрительный голос мужа.

Как и всегда, я почувствовала его близость всей кожей: не видела, но знала, что он стоит сейчас на пороге кухни и сурово хмурит брови, словно желает так выказать силам природы свое недовольство их поведением. Замерев, я слушала, как он неторопливо подходит ближе. Вздрогнула, когда его сухие, горячие губы коснулись обнаженной кожи там, где с плеча сполз свитер…

– Как ты? – спросил он и в голосе проступили мягкие, обволакивающие нотки.

Как же трудно было не позволить себе растаять от этих звуков, этих прикосновений…

– Почему те фото у тебя в кабинете? – спросила вместо ответа, пряча за напускной резкостью свою растерянность, свою беспомощность.

– О чем ты? – откликнулся он вопросом на вопрос, и теперь голос его звучал скребуще-сухо.

– Я хотела увидеть их еще раз. Помнила… как это ни смешно, но помнила, что оставила альбом на кухонной столешнице. Почему ты забрал эти фотографии?

Он ответил не сразу. И чем дольше молчал, тем мучительнее, тяжелее становилось у меня на душе. Хоть я и не могла объяснить себе причин этого чувства.

– Эти фото расстроили тебя, – сказал наконец Кирилл. – И я просто убрал их подальше.

– В свой стол? – вырвалось с неясным мне самой осуждением.

– Они мне нравятся.

Его простое объяснение выбило из моих легких весь воздух, а заодно – и последние силы из меня самой.

Я отставила кружку на небольшой столик рядом, уронила голову на руки…

– Родная, ну в чем дело?

Сильные, надежные руки обхватили меня за плечи, крепко прижали к стальной груди. Я вобрала в себя его знакомый, любимый запах… и просто позволила себе расслабиться. Поверить хотя бы на несколько мгновений, что ничего не происходит… что все как раньше. Хорошо. Фантастически-сказочно.

Неужели это безумие – расплата за то, что хоть немного побыла счастливой?..

– Знаешь что? – решительно заявил муж, аккуратно отстраняя меня, но не выпуская из своего захвата моих рук. – Почему бы нам не поехать сегодня по магазинам? Купишь себе и Лили что-нибудь новое, поднимешь настроение…

– В такую погоду? – шмыгнула носом в ответ.

– Ну, мы же будем ходить по магазинам, а не по улице, – улыбнулся муж. – Так что давай, собирайся! Выезжаем через полчаса.

Он говорил об этом, как о деле решенном, и я не стала возражать. Хотя и предпочла бы провести этот день просто вместе…

Несколькими часами позже мы, совершенно усталые, но вполне довольные, грузили пакеты с многочисленными покупками в машину. И тут я вдруг вспомнила, что забыла купить кое-что…

– Кир, – окликнула мужа неуверенно. – Мы за косметикой не зашли. Совсем из головы вылетело…

Мы оба, как по команде, оглянулись на торговый центр, на углу которого и красовалась вывеска нужного мне магазина.

Муж озвучил то, о чем думала и я сама:

– Сбегай, если хочешь. Мы с Лили подождем в машине.

Я снова кинула взгляд на магазин. Дождь продолжал идти, но уже не такой сильный, превратившись скорее в морось.

Наконец я решилась:

– Ладно. Я быстро.

Впоследствии я не могла себе объяснить, что побудило меня вдруг на полпути к магазину встревоженно обернуться. Несмотря на дурную погоду, прохожих на улице было немало, они спешно сновали по тротуару, укрывшись зонтами, не отвлекаясь ни на что вокруг, но мое внимание привлекла вдруг одна фигура…

Человек был облачен во все черное. Лицо невозможно было разглядеть за полями бейсболки и высоким воротом плаща, глаза были скрыты за солнечными очками, что казалось несколько странным в такой день…