Алиса Мейн - Внутри себя

С этим все понятно. Эва закрыла письмо, не дочитав. Более бестактного и наглого персонажа еще надо постараться поискать. Хотя…

Майкл Коннор. Вот уж кто переплюнул, пожалуй, даже самого Бэллза. Зашел к Эве в квартиру как к себе домой, задавая совершенно неуместные вопросы и смотря так, будто это она виновна в убийстве Сэма. Может, он и в самом деле так думает? А что думает Дэвидсон?

– Мэм, мне выгрузить посудомоечную машину? – Эва не заметила, как сотрудница клининговой службы подошла к ней. Девушка тряхнула головой:

– Нет-нет, спасибо. Вы закончили?

– Да тут было не так много уборки… Но я на всякий случай все обработала антисептиком.

Эва отпустила уборщицу и снова села за компьютер. Оставалось еще несколько сообщений. Она вспомнила, как вчера Кристи говорила ей о каком-то безымянном письме от неизвестного отправителя.

Получено оно было без двадцати восемь – когда Эва уже выезжала к Сэму. Внутри находился заархивированный файл. К подобным письмам Эва всегда относилась скептически, потому что никогда не знала, что может оказаться внутри. Она прогнала его на антивирусе и только после того, как на компьютере появилось зеленое окно «Безопасно», разархивировала документ.

Внутри файла содержалось несколько фотографий и текстовый документ. Белова открыла первый снимок и со вскриком подскочила со стула.

На кадре было изображено то, от чего в своем воображении Эва не могла отделаться со вчерашнего вечера – безжизненное тело Сэма.

Девушка осторожно села обратно на стул, дрожащими руками дотронулась до стрелки на клавиатуре и пролистала следующие снимки. На них также был убитый отчим, снятый с разных ракурсов.

Эва закрыла фотографии и сжала виски. Она просидела так несколько секунд и затем решилась открыть текстовый документ. От прочитанного девушка похолодела.

Как только она пришла в себя, тут же потянулась к телефону и набрала номер Роя Дэвидсона.

Майкл ненавидел морги. Да, пожалуй, ни один нормальный человек не любил морги, хотя лично он знал нескольких полицейских из участка, которые просто обожали там бывать. Опознание или вскрытие? Дайте два!

Самому Коннору было физически не по себе, когда он оказывался даже просто в административной части здания. Он сразу чувствовал болезненный озноб как при высокой температуре. У него начинала болеть голова и клонило в сон. Будто сам организм настаивал на том, что ему нужно как можно быстрее оттуда сваливать.

И в этот раз Майкл постарался провести в здании как можно меньше времени, встретившись с судмедэкспертом, быстро взглянув на тело и выслушав краткий отчет.

Судмедэксперт Джонас Моррисон, с которым они сотрудничали, подтвердил уже существовавшую и вполне очевидную версию о том, что выстрел был произведен в затылочную часть головы, девятимиллиметровая пуля прошла насквозь, в результате чего пострадавший погиб мгновенно. С момента гибели до приезда на место полицейских прошло примерно два часа.

Никаких иных повреждений или следов самообороны на теле обнаружено не было.

Поблагодарив Моррисона и захватив копию заключения, Дэвидсон собрался ехать в участок, чтобы привести в порядок документы и зафиксировать новую информацию.

Коннор же, после очередного посещения морга почувствовав невыносимую головную боль, заявил, что отправится домой. Там его ждали тишина, душ и таблетка обезболивающего, о которой он мечтал с того момента, как побывал в кабинете у Сеймура. Казалось, с утра прошла целая вечность.

Уже у дома Майкл понял, что проблемы на сегодня не закончились: на подъездной дорожке стояла знакомая машина.

Мысленно проклянув себя за то, что отправился не в бар, а сюда, он припарковался и медленно двинулся к входной двери, стараясь не замечать поспешно выскочившего из серебристого «Фольксвагена» Аарона Льюиса.

– Майкл!

На такое сложно не обратить внимание. Коннор обернулся.

– Мистер Льюис! Чем обязан такой честью?

Отец Джессики выглядел растерянным. Он пригладил свои светлые волосы, и Майкл отметил еще одну из причин, из-за которой его раздражает Дэвидсон – у него точно такая же идиотская привычка.

– Майкл, нам нужно поговорить.

Детектив пожал плечами:

– И давно вы здесь торчите?

– Нет, всего пару часов… – Мистер Льюис снова пригладил «шевелюру», и Майклу резко захотелось ударить его по руке:

– Ясно. Идемте в дом.

Зайдя внутрь, Майкл хмуро покосился на гору грязного белья возле дивана и на пакет из-под фаст-фуда на столе.

– Извините, не ждал гостей, – бросил он. – Чего-нибудь выпьете? – больше по привычке, чем из вежливости спросил Коннор.

– Нет, благодарю. – Тесть с озабоченным видом осмотрелся и вновь обратил все свое внимание на Майкла.

Коннор направился к холодильнику. Он почти физически чувствовал на спине тяжелый взгляд Аарона.

– О чем вы хотели поговорить? – Майкл заглянул в холодильник, чтобы хоть чем-то занять себя. Внутри чудом не повесилась мышь.

– Я думаю, ты знаешь, о чем.

– О том, что ваша дочь нашла себе кавалера поперспективнее? – поинтересовался детектив, пристально разглядывая пустые полки.

Он услышал, как Аарон Льюис подошел ближе. Отец Джессики не отличался крепким телосложением и вряд ли мог кого-нибудь ударить. Тяжелее стоматологического зонда он, пожалуй, ничего и не держал. Но тем не менее Коннор напрягся.

– Майкл, она очень страдает…

Коннор с силой хлопнул дверцей, так, что холодильник заходил ходуном, и резко обернулся:

– Страдает?

Мистер Льюис с тоской глядел на него, всем видом напоминая кающегося грешника:

– Бедная девочка совсем запуталась. Она сама не понимает, чего хочет. Конечно, ей тяжело. Тебя никогда нет дома, а у нее по работе почти нет заказов – она не знает, куда себя деть…

– Да, ее можно только пожалеть. Завести любовника от скуки, – она действительно дошла до ручки.

Мистер Льюис сделал еще шаг в его сторону:

– Майкл, прошу тебя, не делай глупостей. Ты нужен ей.

– Зачем? Вы только посмотрите, где мы живем – это же сарай, – Коннор обвел рукой свое скромное жилище. – Ваша дочь – птица слишком высокого полета для такого образа жизни. Муж много работает. Ох уж эти детективы, – торчат в участке, мотаются по городу, насмотрятся на своих трупов и насильников, а потом еще недовольные домой приходят. А дома их ждут, тоскуя у окна, бедные, страдающие супруги, которым только и нужно, что мужское внимание и забота.

– Она же не знала…

– Что? – не выдержал Коннор. – Что выходит замуж за полицейского? Что у меня нет и гроша за душой? Что я из неблагополучной семьи? Что из этого она не знала? Чего не знали вы, мистер Льюис? Вы же так хотели этой свадьбы. Зачем? Чтобы ваша дочь страдала? – произнося последнее слово, Майкл изобразил руками кавычки.