Дана Алексеева - Секс-бойфренд моей дочери

Артур

Каждая женщина хочет многого, но чаще всего она просто… Хочет.

И уровень недотраха определить легко. Лает на всех, как собака, бесится по любому поводу, вечно недовольная, слишком напряженная… А все почему? Потому что она давно не видела нормального мужского члена, который бы ворвался в нее и выбил бы всю лишнюю дурь. Она бы сразу стала мягкой и покладистой, когда ласкала бы язычком головку члена и прогибалась бы кошечкой. Да-да.

Может ли женщина признаться в этом хотя бы самой себе? Очень редко. Обычно они даже не понимают этой логической цепи. Но должен ведь их кто-то просветить или спровоцировать на сексуальное желание. Потому что эти озлобленные стервы зачастую подавляют его по каким-то своим причинам.

Я, конечно, не психолог и не сексопатолог, но в женщинах разбираюсь неплохо. И знаю я одну недотраханную психопатку, которая готова ебать мне мозг каждый божий день. И тут передо мной встал выбор… Либо она меня в конец затрахает своими претензиями, либо мы поменяемся местами и все сделаю я… Физически, ярко, незабываемо, сильно, чтоб по горло хватило, а удовлетворенная улыбка еще долго играла на ее успокоившемся личике.

Но тут есть две проблемы. Раз – она мой босс. Два – она мать моей девушки. Пиздец, а не сочетание, да? Я не святой, я обычный мужчина, который в любой женщине видит женщину. Любовь Сергеевна… Сексуальная до чертиков. Она вообще в курсе, что у нее настолько аппетитная задница, что я бы нагнул ее и всунул по самые гланды на ее рабочем столе.

Люба, Люба, не тот пот должен проливаться в твоем кабинете, ох, не тот…

Сколько ей? Тридцать шесть? Тогда я хлопаю стоя, держать себя в такой прекрасной форме и никому не давать – это надо же быть такой самовлюбленной стервой. Зато готов поспорить, что в постели она та еще горячая штучка, неугомонная тигрица… Ох.

В секунду визуализирую ее всю возбужденную на себе и чувствую, что в трусах стало тесно. Дрочить на начальницу … Нет, лучше, если она сама подрочит мне своими ухоженными ручками, потом возьмет в рот и, податливо раздвинув ножки, добавит: «Возьми меня всю, Артур, мой Бог, выеби, как последнюю сучку» …

Двери лифта, в котором я позволяю себе утонуть в похотливых мыслях, открываются, и я вижу ее. Да как так? Она что же ждала меня?

– Вы опоздали на полчаса! – рявкает Люба и кривит рот.

«Может, ты хотя бы себе помастурбируешь, а, чтоб успокоиться?» – думаю я, но решаю сдержаться и, приветственно улыбнувшись, развожу руки в стороны.

– Доброе утро, Любовь Сергеевна, – оцениваю ее с ног до головы и цепляюсь взглядом за пышную грудь третьего размера.

Хороша чертовка. Только вот этот слишком строгий костюм я бы снял с нее…

От моего взгляда она зажимается и складывает руки на груди.

– Вы накажете меня? – изгибаю бровью и смотрю на ее пухлые губы, которые она любит облизывать в моем присутствии.

Да она сто пудов хочет меня. Моя шальная императрица…

– Причина опоздания? – бросается дежурными фразами и смотрит свысока.

– Правда или сладкая ложь?

– Ах, у вас еще и варианты. Послушаю оба, – усмехается она и расставляет руки по бокам.

Мне кажется, ее пучок на голове слишком стягивает волосы и сдерживает ее саму… Уверен, у нее шикарная шевелюра, которую одно удовольствие намотать на кулак и подчинять.

– Помогал бабушке переходить дорогу, – шучу я и невинно хлопаю глазами. – Пойдет?

– На вас не похоже, – фыркает она. – Правду.

– Ладно, – пожимаю плечами и вынужденно добавляю. – Ваша дочь обожает утренний секс.

Люба по максимуму распахивает удивленно глаза, потом от возмущения рот, которым начинает ловить воздух, как рыба на берегу… Все, как я и предполагал. Сама напросилась.

Довольно растягиваюсь в улыбке и выслушиваю пыхтение своего босса:

– Вы… Не думайте, что вам сойдет это с рук! Вы будете отрабатывать прогулянное время, ясно?! Если еще раз повторится подобное – встанет вопрос о вашем принудительном увольнении, я буду серьезно говорить со Львовым!

Бурчит, бурчит, бурчит… Я бы лучше посмотрел, как она стонет. Подо мной.

Выплеснув все претензии, Люба разворачивается и позволяет мне полюбоваться ее шикарными упругими булочками, которые маняще виляют из стороны в сторону. Провожаю ее взглядом и тихо вздыхаю.

Она пошла звонить своей дочери. Определенно. Но зря. Алиса не возьмет телефон, потому что уже давно на учебе.

Черная полоса рано или поздно заканчивается – именно так я успокаиваю себя, когда дела идут через пень колоду.

В последнее время на мою голову навалилось все разом, и пустырник уже не помогает. Недовольные клиенты, провальная статистика, ссоры с дочкой, наглая морда Артура и плюс килограмм на весах. Я и так уже почти ничего не ем, но видимо стресс берет верх и запасает прослойку жира на самый черный день.

После совещания, где устроила всем взбучку, захожу в кабинет и, постанывая, снимаю туфли.

– Ох, как хорошо… – прикрываю глаза от удовольствия, когда чувствую всей ступней прохладный пол.

Сажусь в кресло и подкатываюсь на колесиках к зеркалу.

В отражении вижу унылое уставшее лицо, измученное работой. Заправляю шпилькой вылезшие пряди волос из пучка и недовольно вздыхаю. Когда я последний раз была в отпуске? Да что уж там отпуск, вспомнить бы, когда я проводила нормально выходной, не думая о работе.

– И откуда вы взялись? – замечаю собравшиеся морщинки возле внешних уголков глаз и пальцами пытаюсь их разгладить. – Вчера вас тут не было…

Я шумно выдыхаю от безуспешности своих манипуляций.

– Еще немного, Люба, и ты превратишься в морщинистую старушку…

– Не то слово, – поддакивает мне мужской голос за спиной.

Я резко подскакиваю и разворачиваюсь.

В углу сидит Артур, широко, по-хозяйски раздвинув ноги, и усмехается над моим монологом.

– Что вы здесь делаете?!

Отъезжаю от зеркала к рабочему месту и надеваю под столом туфли.

– Жду вас, – с играющей улыбкой на губах говорит Артур.

– Подслушиваете! – укорила взглядом сузившихся в щелки глаз.

– И подглядываю, получается, – даже не оправдывается он, добавляя масла в огонь, но затем уточняет. – Но я не специально. Я думал вы меня видели, когда вошли.

– Конечно, нет! Разве это было не понятно?

Артур пропускает смешок в кулак и продолжает серьезным тоном.

– Как сказать. Насчет морщинистой старушки вы перегнули, конечно, но опасения верные…

– Замолчите. В вас есть хоть капелька такта? – негодуя, встряхиваю головой и, понимая, что вопрос риторический, отворачиваюсь от собеседника.

Артур встает и в три широких шага оказывается около меня. Опирается руками на стол и нависает надо мной тенью. Его четко очерченные губы вкрадчиво и достаточно членораздельно отвечают: