Лилия Фандеева - В плену у прошлого

– Ничего, девчонки. Продадим третий дом и сделаем ремонт. Главное стены и крыша есть. Будет наша Марина Егоровна жить и учиться в городе, а может уже и работать. Ты же нас с матерью не бросишь пока?

Отец сильно погорячился, сказав о продаже третьего дома. Его удалась продать только перед окончанием Мариной университета. Пять лет она так и ездила на занятия в город. Там же отрабатывала и практику, но ни разу не встретила ни Милену, ни Илью. Денис еще с двух лет пошел в сельский детский сад, бабушка, таким образом, смогла справиться с непоседой, и занималась только домом, отец работал в поле. Он категорически отказал Марине в поисках работы, но позволил на каникулах замещать фельдшера, на период отпуска в местном ФАПе. Обучил дочь езде на своей машине. Получив права, она теперь могла реализовать излишки своих овощей, ягоды и молочных продуктов на рынке. В июне две тысячи девятого года Марина получила диплом. За все время учебы, она больше не заводила никаких романов. Подруги и друзья у нее были, а вот друга не случилось. В ее комнате, на комоде так и стояла большая фотография в рамке, снятая ранней осенью 2003. С фото, сделанное в парке, смотрели и улыбались она и Илья. Это фото, все годы, было ее «собеседником». Денис знал, что на фотографии изображены его мама и папа, что отец живет в городе, в другой семье. В селе были матери одиночки, и воспринималось это и взрослыми, и детьми спокойно.

С получением диплома, Марину ожидала интернатура, либо место терапевта в районной поликлинике. Она сама отказалась быть интерном на платной основе. « Нельзя столько времени сидеть у родителей на шее и еще вводить их в расходы на такую сумму. Они будут тянуться изо всех сил, а это того не стоит. Они нужны мне здоровыми», – думала она на кануне разговора с заместителем декана. Марина была хорошей студенткой, а таким хотелось помогать.

– Дунаева, ты отказываешься? – с грустью спросил он.

– Отказываюсь. То, что Вы мне предлагаете, мне не по душе, мягко говоря. Я не могу браться за то, что мне в будущем будет неинтересно. Специальность рентгенолога и уролога не для меня. Я хотела работать хирургом, анестезиологом, но не могу ради своей мечты ущемлять своих родных, интересы семьи. Поработаю несколько лет, и продолжу мечтать, – говорила Марина, улыбаясь. – Либо разбогатею и оплачу все сама, либо начну мечтать о другом. Вы знаете мою ситуацию и должны понять, что это решение я приняла обдумано.

– У тебя есть маленькая возможность пройти специализацию по хирургии в хорошей клинике у специалиста и бесплатно, – говорил он, глядя мимо нее. – Я знаю, ты у нас девушка серьезная, но посмотри на это предложение с другой стороны.

– Есть какие-то особые условия? – спросила она. – Говорите, как есть. Кто у нас такой добрый дядя и кому я буду обязана такому щедрому жесту? Простите меня, я веду себя некрасиво, зная, что Вы хотите мне помочь. О ком пойдет речь?

– Воронцов сам тебя выбрал. Условие у него только одно. Он не садист и не извращенец, не самый плохой вариант и ты об этом знаешь. Озвучивать тебе его не нужно? Это его визитка. Подумай и прими правильное решение. Извини меня, Дунаева, но я должен был тебе это передать. Ты поступай так, как велит тебе воспитание, твое внутреннее состояние, только помни о том, что в другом месте, может оказаться садист Иванов или извращенец Петров, а то и два в одном. Положение интерна очень бесправное: ты уже не студент, но еще и не врач. Без хорошей практики ты никто, и звать тебя никак. Ты сама, девочка, выбрала специальность хирурга, а там работают, как правило, одни мужики. Прости, ради Бога.

– Спасибо. Вы, абсолютно, во всем правы. Мое самолюбие ни грамма не ущемлено и я знаю, что за все в нашей жизни приходится платить. Я обязательно позвоню. Разочаровывать такого хорошего человека мне совсем не хочется. Кто знает, может нам удастся с ним договориться?

О Воронцове Виталии Андреевиче по университету ходили разные слухи, но никто не отзывался о нем негативно. Ему было около сорока лет. Брюнет, под метр восемьдесят ростом, густые волосы и всегда аккуратная стрижка, карие глаза, упитанный, но без лишних килограммов в весе. Это был видный, харизматичный и опрятный мужчина, с приятным голосом и хорошими манерами. Минусом для него был статус холостяка, вот этот факт, многие считали большим плюсом, и он не давал им покоя. В университете, в самом начале обучения Марины, он читал лекции по неотложной хирургии, был ведущим хирургом в хорошей клинике и никогда не встречался с «двоечницами» за зачет или экзамен. В этом было что-то неправильное. К этому феномену привыкли, его не обсуждали и не комментировали. Он присутствовал, как член комиссии, на государственных экзаменах, когда сдавали практические навыки. «Воронцов не самый плохой вариант в данной ситуации, – думала Марина. – Одно то, что он не женат уже плюс. Не надо себя ощущать дрянью, нарушающей семейную идиллию. Ложиться в постель со специалистом, слегка, как бы утешает, но совсем не оправдывает. Я все равно «продаюсь». А где гарантии, что меня не станут домогаться посредственности при платном прохождении? Алексей Иванович во многом прав. Положение интерна шаткое, оно хуже, чем у студента. Ты целиком и полностью зависима. Что тебе предложат, чему и как научат, что при этом попросят взамен?» – думала она накануне встречи, позвонив через день Воронцову. Она не стала ходить кругами, в данном случае это было лишним, и напрямик спросила:

– Виталий Андреевич, почему я? Вам запомнился мой ответ на экзамене, Вы решили поиграть в благородство, при этом совместив приятное с полезным? Для меня ваш выбор не понятен, а я хочу ясности. Я не набиваю себе цену, но Вы, выслушайте меня, а потом решите: устроит ли Вас это? Я была влюблена на первом курсе и до сих пор люблю этого человека. Не сложилось у нас, и я одна воспитываю сына, которому пять лет. Других мужчин, как это ни печально, у меня не было. Если, вдруг, возникнет ситуация, где проблемы моей семьи на чаше весов перевесят Ваш выбор, я приму первое не задумываясь, и мне при этом будет глубоко наплевать на свой статус интерна. Извините, – сказала Марина и вспомнила его вопрос на экзамене: – «Чем будете заниматься в дальнейшем? Есть мечта?», – спросил он, получив полный ответ на свой вопрос по теме. « Мечта есть – это работа в операционной. Только таких как я не берут ни в космонавты, ни в хирурги», – ответила она.

– Скажем: благородство здесь не причем, ты мне симпатична. Вот поэтому мне и захотелось тебе помочь. Я обязательно подумаю над твоими словами, а завтра, жду тебя на работе к восьми часам, и не опаздывай, я этого не люблю. Да, интернам не полагается «именная» униформа, имей это в виду и запасись своей.