Lilly Porte - Если хочешь знать обо мне

Учебная неделя началась непросто, сразу много информации свалилось на учеников и на всю школу с появлением новых требований и правил. Власти нашей страны решили обезопасить школьные учреждения, оснастив их тревожными кнопками и охраной возле главного входа. Теперь ученики не могли выходить из школы, пока не закончится учебный день, без особой причины. Учителей снабжали телефонами и если кому-то нужно было пораньше уйти, то учитель звонил на пост и предупреждал о нём.

Нововведения в нашей стране процесс очень сложный, система подразумевает точный порядок, а после 90-х годов это стало сделать практически невозможно. Шёл 2003 год, и вроде страна начала подниматься с колен, но сомнения и неуверенность в завтрашнем дне всё же чувствовались в глазах педагогов и даже директора. Панический и испуганный вид учителей просто было не передать словами, их нужно видеть. Они часто отлучались с уроков, постоянно подписывали какие-то бумаги или читали различные инструкции прямо на уроке, нервно постукивая карандашом по столу, и неважно, мешает ученикам этот стук или нет, их это совсем не волновало. Бюрократические уставы устанавливались во всём. Всё должно быть прописано на бумагах, каждый шаг человека, занимающего особую должность. Везде должна быть проставлена подпись, даже в таких незначительных введениях, и всё это ложилось грузом кипой бумаг на их плечи.

На переменах ученики общались только на одну тему:

– Ну что, невезуха. Как нам теперь на длинной перемене выходить из школы покурить? – с досадой рассуждала Кира.

Она была одной из лучших подруг Кэт, мягко говоря, не особо отличалась интеллектом и была неразборчива в своих интересах. Чаще занимала своё свободное время развлечениями на разных тусовках, подгоняемая легкодумным ветерком, не имела ни малейшей заинтересованности в учёбе.

– А когда окно посреди уроков, мы что, должны в школе сидеть? Я привыкла проводить это время с пользой для себя в торговом центре, – чуть не плача поддержала общее огорчение ещё одна подруга – Мария.

Только Кэти было всё равно, она то и дело поворачивала голову в разные стороны, высматривая кого-то, совсем не обращая внимания на ноющих подруг.

– Кэт, ты что молчишь? Тебе, похоже, всё равно. Куда ты всё время смотришь? Кого-то ждёшь или ищешь? – спросила Мария.

– Никуда я не смотрю, просто давно не видела Сашу с Лизой, – соврала Кэт.

Девочки учились в параллельном классе и часто встречались все вместе на переменах возле своего места – огромного столба посреди школьного холла. Он был как некий экспонат, раскрашенный в разные цвета радуги, завешанный афишами, местными стенгазетами и весь усыпанный подписями смелых учеников и их годами обучения.

– А ты определилась с университетом? Всё так же хочешь туда, где Байрон учится? – спросила Мария.

– Не знаю, может быть, – ответила Кэт.

– Прямо судьба вас сближает.

– При чём тут судьба, Мария? Выбор университета лишь за мной, и выбираю я не по тем критериям, о которых ты думаешь, – ответила Кэт всполошившись.

– Но разве это плохо, если твой потенциальный парень учится с тобой в одном месте? – не унималась Мария.

– Во-первых, он не мой парень, а во-вторых, факультеты-то у нас разные!

– А какой у тебя факультет? – спросила Кира, решившая принять участие в разговоре.

– Думаю, факультет инженерии, скорее всего, – ответила Кэт.

– А Байрон на каком учится?

– Он у нас философ, – ответила за неё Мария.

– А-а-а, точно, помнишь, какую он поэму написал тебе, Кэт? Настоящий шедевр! – прохихикала Кира, наконец-то вникшая в тему их общения.

– Я не романтик, вы же знаете, – смущённо сказала Кэт, чувствуя себя неловко из-за того, что не оценила тот нежный жест друга.

– Оу, ну, Кэт, что ты цепляешься к романтике? Она везде присутствует: и в математике, и в физике и даже в физкультуре, – растянула сказанную нараспев фразу Кира.

– Может быть, тебе лучше знать, наверно, у тебя в этом кругозор больше, – улыбнувшись, ответила Кэти.

Тут прозвенел звонок, и девчонки дружно пошли на урок.

Прошла ещё одна учебная неделя. Январь заканчивался, паника среди педагогов немного утихла, но не для всех, так как в сезон простуд не все знали об этих новшествах. Учителей постоянно не хватало, одни заболевали и уходили на больничный, а вторые объединяли классы и вели предмет. Их класс также объединили вместе с другим на урок математики, Кэти шла в кабинет, не зная об этом, обсуждая с одноклассниками её скорый день рождения.

– Милашка Кэти, я жду не дождусь твоего дня, надеюсь, ты пригласишь меня, – игриво подмигнул ей её приятель Роман.

– Да, подруга, тебе первой из наших исполняется восемнадцать лет, – подхватила тему Кира.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе подарил: звезду, луну, цветочки? – не унимался со своими шутками Роман, слегка подталкивая её своим плечом.

– Ну куда вы торопитесь, ещё десять дней, а вы уже планы за меня строите, – остановила их Кэт.

– Но это уже скоро!

– Я ещё не думала даже об этом, но обещаю на этих выходных обязательно приму точное решение, – ответила Кэт, словно избегая этой темы.

– Приму решение, причём точное, – повторил за ней Роман, рассмеявшись, слегка приобняв её, громко заявил: – Математик ты наш!

С оглушительным смехом ребята зашли в класс, а, подняв свои глаза, Кэт буквально застыла на месте. За учительским столом сидела Рози и смотрела в упор на их дружную компанию. Их глаза встретились, Кэти почувствовала, как сильный жар стал окутывать её лицо, она поняла, что краснеет, в этот самый момент прозвенел звонок и, потупив взгляд в сторону, она прошла к своей парте. Перебирая тетради в рюкзаке, Кэт не могла сообразить, что именно нужно выложить, и, всё-таки взяв себя в руки, достала тетрадь по этому предмету и стала записывать тему урока. Сердце неугомонно стучало, мысли путались, на некоторое время ей показалось, что она потерялась в этом шумном пространстве. Буквы в её тетради расплывались, как звёзды по небу, спутанные разговоры окружающих сплетались в один громкий гул, она пыталась найти себя в этом запутанном лабиринте, пока не наступила полная тишина. Через несколько минут реальность происходящего вокруг неё взяла верх над её эмоциями, но столь несвойственные ей ощущения с каждым разом всё больше пугали Кэт, не давая твёрдой опоры её духу.

В классе постоянно кто-то нарушал тишину, ведь учеников было в два раза больше, чем положено, педагогу часто приходилось делать замечания, отчего она отвлекалась и потом спрашивала себя вслух:

– Так, на чём я остановилась?

Кэт долго не могла поднять глаза, чтобы снова взглянуть на неё, записывая на автомате всё, что диктует Рози, уносилась в свои мысли. «Я не видела её с конца декабря, почти целый месяц – целый месяц! А если бы два месяца, что бы со мной было? – думала она про себя. – Не могу поверить, что она здесь, всего в нескольких метрах от меня, не могу, не могу…»