Джеки Коллинз - Игроки и любовники

Утром Эл приготовился идти на охоту. Он тихо разбудил Эвана и объяснил, куда отправляется. Эван хотел тоже пойти, но Эл попросил его остаться.

Он двинулся в джунгли, чувствуя себя, как дома, уверенный, что убьет кого-нибудь. Он вскоре набрел на стадо обезьян и неслышно приблизился к ним. Эл поднял пистолет, чтобы выстрелить, но внезапно его осенила мысль. А что он будет делать, когда патроны кончатся? Тогда убить будет трудно. Но все же выстрелил, думая, что решит и эту проблему, когда придет ее черед. Одна обезьяна упала, на этот раз выстрел был точным, и животное оказалось мертвым. Он взял его за ноги и отнес в хижину.

Невероятно, даже странно, но он почти наслаждался жизнью. А если еще удастся вывести всех отсюда… И он это сделает. Голыми руками. Он нашел им крышу и еду, и скоро, Эл был уверен, найдет для них медицинскую помощь.

Он уже многого достиг. А ведь в прошлом он был испорченным человеком, который мог поднять трубку и потребовать чего угодно. Эл не мог припомнить, когда делал что-нибудь сам. Теперь жизни четырех людей зависели от него. И если это в человеческих силах, он спасет их.

Он рассказал Даллас о намерении идти в одиночку.

Она кивнула, в прекрасных глазах читалось отчаяние.

Эл сжал ее руку, его переполняли любовь и нежность к этой женщине.

– Если за два дня я ничего не найду, то обязательно вернусь. Обезьяны хватит на это время. Все будет хорошо. Продержишься?

Ей удалось слабо улыбнуться.

– Если ты просишь…

– Я оставляю вам пистолет.

– Я люблю тебя, – ласково прервала Даллас. – Что бы ни случилось, я люблю тебя.

– Когда выберемся отсюда, мы с тобой все наверстаем. К черту работу, мы с тобой будем отдыхать, заниматься любовью и прекрасно проводить время по крайней мере год. Как тебе это нравится?

– Очень…

Он наклонился и поцеловал ее. Страстно и долго. И внезапно почувствовал, что хочет Даллас. Вот черт! Если он не потерял это чувство после всего того, что пережил, значит, еще не сдается. Он выживет и спасется. И все они тоже.

Он подошел к Полю и сказал:

– Держись, брат! Я скоро вернусь. Мы тебя накачаем таблетками, и ты опять придешь в норму. Ты еще организуешь для меня массу контрактов. Ты же знаешь, что без тебя я пропаду.

Поль схватил Эла за руку и напряженно зашептал.

– Забудь, что я говорил. Я не хотел… Ты сможешь это забыть?

– Я ничего не помню.

Поль кивнул, лицо дергалось, глаза еще больше запали.

– Если я умру… – медленно сказал он. – Я хочу, чтобы ты позаботился о моих детях. Хочу…

– Перестань молоть чушь! Как только тебя подлечат, ты сразу поправишься.

– Конечно, – устало согласился Поль. – Я это понимаю. Но если я умру… дети… обещай, что они будут жить с тобой… Я не хочу, чтобы они оставались с Мелани… Ей на них наплевать… Обещай мне, Эл.

– Обещаю, обещаю. Решено. Но, по-моему, ты никуда не собираешься?

– И Линда… Позаботься о Линде…

– Боже?! – Эл шутливо поднял руки. – Может, лучше продиктуешь завещание?

Поль еще крепче схватил брата за руку.

– Не расстраивайся, – прошептал он.

Эл кивнул, боясь открыть свои истинные чувства.

– Именно это я и собираюсь сделать, братик.

Кристина спала. Эван сидел рядом и отгонял мух от ее неподвижного тела.

– Присмотри за всеми, – строго сказал Эл. – Слышишь меня?

– Да, папа. Можешь на меня положиться.

Эл посмотрел на сына, словно не узнавая его. За двенадцать дней на его глазах Эван превратился в мужчину. Он больше не казался тощим, скорее, худым и мускулистым. Лицо сильно загорело, кожа слезла, а вместе с ней исчезли и прыщи.

Элу хотелось обнять его. Но он сдержался и двинулся по берегу реки, стараясь идти как можно быстрее. Он обязан это делать. Все полагаются на него.

День в хижине прошел, как во сне. Они лежали в сомнамбулическом состоянии, потели днем и дрожали ночью.

Эван освежевал и приготовил часть обезьяньего мяса. Выло плевать, какого оно вкуса, лишь бы оказалось съедобным, и люди заполнили пустые желудки.

У Поля температура то поднималась, то падала. Ему не хотелось есть. Не хотелось двигаться. Начиналась рвота.

Кристина тоже чувствовала себя скверно. Она все время тихонько плакала и стонала от боли в руках.

Даллас страшно ослабла и чувствовала тошноту. Она заставила себя поесть мяса, но потом, корчилась от боли в желудке и была вынуждена выйти из хижины, чтобы заложить два пальца в рот.

Эван следил за всеми. Прижимал пистолет. Он не мог никому помочь, но был готов к любой неожиданности.

Ночь принесла облегчение от жары, но была наполнена пугающими звуками и рычанием животных.

Эван думал об отце, как он там один в кромешной темноте? Он не взял ни пищи, ни пистолета. Как он надеется выжить без всякой помощи? И что тогда случится с ними? Эван старался держаться изо всех сил. Но всю ночь слезы не высыхали у него на щеках.

Отец оставил их одних. Они беззащитны. И умрут один за другим.

Эл удивился, как быстро он шел, когда не нужно обращать внимание на других. Он какое-то время не отходил от берега, но потом решил, что легче будет плыть, да и речное течение облегчит путь. Кроме того, вода спасет от невыносимой жары. Конечно, она таит опасности. Нужно не прозевать крокодилов. Но если плыть рядом с берегом и быть осторожным… Он соскользнул в освежающую прохладу и позволил течению нести себя. Так значительно легче. Течение оказалось очень сильным и быстро понесло его. Это было даже приятно. В первый раз, когда он заметил крокодилов, то моментально выбрался из воды. Но они просто отдыхали на островке и не обращали на него никакого внимания. Во второй раз Эл рискнул остаться в реке – крокодилы были на противоположном берегу и не заметили, как он проплыл. С тех пор он все время оставался в воде и выходил только в том случае, если хищники оказывались слишком близко.

К сумеркам Эл уже умирал от голода. Он не ел весь день, и ничего съедобного не попадалось. Он с тоской посмотрел на дерево, увешанное плодами, но тут же вспомнил предупреждение Даллас о ядовитых ягодах. Надо было запастись едой, во всяком случае, иметь при себе хоть какие-то приспособления, чтобы добыть ее. Он ведь не супермен. Нельзя прожить на одной воде. Эл просто не продумал это. Он был слишком уверен, что скоро набредет на людей. Он нашел дерево, под которым можно было свернуться и провести ночь, но заснул неспокойным сном. К утру все кости болели, да и мускулы, о которых он прежде и не подозревал, тоже.

Эл встал и потянулся, стараясь размять конечности. Но зарядка не помогла. Однако нужно было идти. Он придерживался берега реки, пока солнце полностью не взошло, а потом течение опять понесло его.

Все мысли были о еде. Жареный цыпленок. Шипящая яичница с беконом. Телятина на вертеле. Пудинг с говядиной и почками.