Джоан Коллинз - Чертовски знаменита

– Не такая уж и тупая. Ты уверена, что сможешь завтра работать?

– Конечно, конечно, я в порядке. – Она сделала еще глоток. – Все нормально. Работа пойдет мне на пользу. – Она заметила, что начинает слегка мямлить, и хихикнула. – Как там вся шайка без меня обходится?

– Ну, обычные визги, вопли и скандалы. Полный набор, только до кулаков дело не доходит. Последнюю неделю балом правят Элеонор и Альберт. Знаешь, радость моя, эта парочка тебя здорово недолюбливает. А из-за всей шумихи в прессе они вообще тебя возненавидели.

– Надо думать. Но интересно посмотреть, как они себя поведут завтра. Они придут в восторг, увидев, что я выгляжу как сотня миль грунтовой дороги.

– Брось, ты всегда к себе слишком сурова. Мне ты кажешься новым сверкающим шоссе.

– О Господи, Стив, просто ужасно, что этот развод так на меня подействовал.

– Эй, перестань. Ты же была двадцать лет замужем за этим парнем, черт побери. Ты же человек.

– Да, конечно. – Она без малейших угрызений совести сунула в рот еще горсть орехов.

– Как Томми реагирует?

– Неважно. На меня злится. Его сейчас нет. Пошел на баскетбол с Брендой.

– Ну, он молод. Переживет. Китти, ты не волнуйся, прими пару таблеток валиума и постарайся как следует поспать.

– Поспать! – Она взглянула на часы. – Всего половина восьмого, а я жую этот валиум, как орехи кешью, – и их тоже, кстати сказать, о Господи! – Она подавила рыдание.

– Не надо, душечка, ни один мужик этого не стоит. Катерин улыбнулась.

– Как в «Некоторые любят погорячее» – верно?

– Верно. Не хочешь приехать и побыть с нами?

– Нет, спасибо, милый. Я только что съела одно вареное яйцо и пару фунтов орехов. Так что лучше мне заняться вечерним ритуалом. Не хочу выглядеть завтра толстой неряхой.

– Ты никогда такой не будешь. Ты очаровательная, и тебя все любят, не забывай об этом. Увидимся на съемочной площадке, малыш.

– Спасибо, Стив. – Она положила трубку, взяла бокал и принялась бродить по комнате, разглядывая свои старые фотографии с Джонни и Томми. Счастливая семья в серебряных рамках. Господи, они действительно выглядят счастливыми: застывшие мгновения. Она забылась в печальных мыслях, когда громкий, знакомый смех прервал ее раздумья. Вернулась Бренда. Катерин прошла через гостиную и толкнула дверь на кухню.

Там была Бренда и обычная компания за столом – Педро, Мария, Сэм и горничная Сюзи.

– Сюрприз, сюрприз, а я-то думала, что ты с Томми. – Еще никогда Катерин не было так приятно видеть пухлое, симпатичное лицо Бренды.

– Он после матча пошел погулять с приятелем, – объяснила Бренда. – А я отправилась домой, и Педро с Марией предложили мне перекусить.

На столе высилась груда макарон и салата. Все пахло так вкусно, что Катерин захотелось сесть вместе с ними и прикончить всю миску. Она постоянно хотела есть, но ей с Элеонор приходилось держаться веса на семь фунтов меньше привычного, чтобы отменно выглядеть в ярких, обтягивающих творениях Максимилиана. Камера прибавляла десять фунтов к действительному весу женщины.

– С кем он пошел?

– С мальчишкой, который живет в Уэствуде. Тем, у которого мать ведет телевизионные игры, – безразлично ответила Бренда.

– Он пошел с Тоддом?

– Да. Тодд был с нами на матче. Флиртовал с парой девах, которые сидели рядом. Сплошные зубы, волосья да хиханьки.

– Наверное, Томми уже достаточно взрослый, чтобы интересоваться девушками.

– Верно, вырос мальчик. Через два месяца шестнадцать. Какую мы устроим вечеринку? Давай в стиле «Плейбоя» – кругом голые девки с кроличьими ушами?

– Сделаем так, как захочет Томми. – Катерин улыбнулась, чувствуя, как трудно ей смириться, что ее сын уже почти взрослый молодой человек. – Ты его дождешься?

– Конечно. Ты слишком уж беспокоишься, Китти. У тебя и так забот хватает. Хочешь, повторим твой завтрашний текст?

Катерин отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. Я выучу его в машине по дороге на студию. Это всего лишь еще одна сцена с Элеонор. Не трудная, мы такие тысячу раз снимали, только в других костюмах. – Она поцеловала Бренду в щеку и попрощалась с прислугой. Бутылку она прихватила с собой. Сегодня ночью водка будет ее единственным компаньоном.

Тодд Иванс и Томми Беннет ехали вниз по бульвару Ван Нуйс. Томми сидел за рулем черного обтекаемого БМВ и гнал чересчур быстро.

– Помедленнее, мужик, – завопил Тодд. – А то копы нас наверняка прищучат.

– Трусишка. – Томми вильнул, чтобы избежать столкновения с мотоциклистом в шлеме, который потряс в их сторону кулаком и выругался. Томми заржал и поднес ко рту банку с пивом. Пиво потекло по подбородку, где виднелся слабый пушок, намек на бороду.

Тодд снова с беспокойством взглянул в зеркало заднего обзора.

– Слушай, пусти меня за руль, – взмолился он. – Если отец узнает, что я разрешил тебе сесть за руль его машины, он устроит мне взбучку.

– Да, но я ведь выиграл пари; ты же пообещал, что в этом случае пустишь меня за руль. – Томми проглотил остатки пива, смял банку левой рукой и выбросил в окно. Она ударилась о газетный киоск, дважды подпрыгнула и едва не попала в озлобленного прохожего. Томми вжал педаль газа в пол. – Слушай, давай подберем парочку крошек, пусть нас обслужат сегодня.

– Где это ты найдешь таких на этом бульваре, да еще в будни?

– Может, там? – Томми резким кивком головы показал на освещенный неоном бар, около которого ошивались несколько подростков. – Наверняка там есть кошечки, выставляющие напоказ свои прелести. Может, даже эти подстилки из двенадцатого класса.

– Ага, ладно, давай рискнем, – поспешно согласился Тодд. Все, что угодно, только бы вытащить приятеля из-за руля.

Томми резко свернул на стоянку, шины дико взвизгнули. Тодд содрогнулся. Отец наверняка догадается, что кто-то уродовал его БМВ. Тодду уже исполнилось шестнадцать, и он получил права, но Томми до шестнадцати оставалось еще два месяца. Если полиция застукает его за рулем, оба они окажутся по уши в дерьме.

В темном, переполненном баре «Эдельвейс» воняло пивом, сигаретами и дешевой косметикой, которой пользовались старшеклассницы. Мальчики враскачку прошли к бару и заказали по банке пива, потом закурили и принялись хладнокровно разглядывать собравшихся – во всяком случае, им так казалось. Оба парня высокого роста и хороши собой; кое-кто из девиц поглядывал на них и хихикал. Томми унаследовал от матери темные вьющиеся волосы и светло-зеленые глаза. Одет он был как все подростки: грязные голубые джинсы, майка и кожаная куртка. У Тодда волосы были посветлее и падали ему на лоб. Он носил очки и пиджак из твида и воображал себя Вуди Алленом, только помоложе и посексуальнее.

Мальчики уже простояли у бара минут десять, когда Томми заметил симпатичную брюнетку.