Джоан Коллинз - Чертовски знаменита

– Может да, а может, и нет.

– Ты выпишешь эти чеки, Жан-Клод, – зловеще произнесла Катерин. – Иначе я все перешлю Кену и велю ему ими заняться.

Он оглядел ее ледяным взглядом.

– Лучше тебе ничего такого не делать, cherie. Я же сказал, я сам обо всём позабочусь. Я этим всем заправляю, так что не лезь не в свое дело, продолжай сниматься и не вмешивайся.

Катерин, на этот раз решившая, что ему так не отделаться, помахала пачкой счетов перед его носом.

– Жан-Клод, это мое дело. Не смей мне говорить, что я не могу вмешиваться в свои собственные дела.

– У тебя ничего не было, Катерин Беннет, когда мы с тобой познакомились, и без меня у тебя ничего не будет, запомни это. – Его лицо налилось кровью от злобы. – В делах тебе грош цена, и ты потеряешь все, если я не приму меры.

Катерин пришла в такое бешенство от того, что он действительно так думает, что отказалась спорить дальше. Верно, главная чековая книжка у него, но у нее есть своя собственная.

– Ну что же, – огрызнулась она. – Если ты действительно так думаешь, то совсем рехнулся.

С этими словами она хлопнула дверью, вернулась в свой номер и выписала чек для электрокомпании.

– Вот, Бренда, перешли это Марии экспресс-почтой немедленно. И ради Бога, пошли в магазин.

– Да уж, когда худо, то куда же еще деваться. – Бренда с облегчением улыбнулась. – Ты это заслужила.

Но к величайшему стыду Катерин, ни в одном из магазинов не приняли ее кредитные карточки. Ей раз за разом отказывали в покупке, и лицо ее краснело от гнева. В гостиницу она вернулась в воинственном настроении, но тут же увидела на своем столе пачку аккуратно отпечатанных чеков, готовых к подписи. Более того, Жан-Клод был весь очарование, ласковый и влюбленный муж.

Но Катерин уже трудно было провести.

– Ты хоть понимаешь, что мой кредитный рейтинг сейчас практически уничтожен? – резко спросила она. – Я уже однажды прошла через весь этот кошмар, когда налоговое управление сняло все деньги с моего банковского счета в счет налогов. Я поклялась себе, что никогда больше не позволю себя так унизить, и я намерена эту клятву сдержать, ты понял, Жан-Клод?

На его лице появилась улыбка, от которой ее сердце должно было растаять, и он попытался приласкать ее, но она сердито отодвинулась.

– Успокойся, cherie, успокойся же, ради Бога. Ты перевозбудилась, похожа сейчас на набегавшегося и сердитого щенка. Ты слишком много работаешь, – пытался умиротворить ее Жан-Клод.

– Можешь поклясться своей задницей, что я слишком много работаю, – продолжала бушевать Китти. – Каждый день я должна выучить по диалогу, терпеть эти мучительные корсеты и парики и при этом сознавать, что дела мои в полном развале. Я ощущаю себя последней идиоткой. Жан-Клод, черт побери, ты что, решил свести меня с ума?

– Теперь все будет хорошо, cherie. – Он нежно пригладил ее волосы. – Теперь все пойдет по-другому, киска. Ты же знаешь, я всегда все делаю правильно, так?

Она вгляделась в его спокойное лицо. Он уверенно обнял ее, стараясь дать ей почувствовать, что ее любят и о ней заботятся.

– Ради Бога, перестань играть в эти безумные игры, – прошептала она. – Ты должен понять, я больше не могу этого выносить. Честно, не могу.

– Ты напридумывала всякой ерунды. Я все делаю в твоих интересах. Я хочу для тебя того же, что и для себя, потому что я люблю тебя больше, чем себя. – Он гладил ее плечи, и она вздохнула, чувствуя, как еетело отвечает на его ласки. Он прижал ее покрепче и пробормотал: – Никогда не оставляй меня, Китти, и не угрожай мне. Если ты когда-нибудь оставишь меня, я…

– Что ты сделаешь?

Он не ответил, осторожно расстегивая ее блузку и ласково касаясь губами шеи.

– Что ты тогда сделаешь, Жан-Клод?

– Убью тебя. – Он улыбнулся ангельской улыбкой, поцеловал податливые губы и поднял жену на руки. Потом отнес в смежную спальню.

Надевая прозрачный кружевной пеньюар для первой сцены насилия, Катерин неосознанно нервничала. Костюм казался хрупким и уязвимым, как и она сама. На самом же деле он был на редкость прочным. Каждый раз после того как Жерар ле Бланш срывал его с нее, костюмерша быстро зашивала пеньюар для следующего дубля. Это было сложное сооружение из шифона и шелковых лент, дающее ощущение наготы, на самом деле ничего не показывая, чтобы не возбудить гнев бдительных телевизионных цензоров. Джо хотел снять сцену за один дубль, так что все к началу съемки ужасно нервничали.

В этой сцене пьяный король входит и застает Полетту де Валднер, которую играет Китти, роющейся в его сундуке. Он начинает оскорблять ее, перепалка разгорается, но потом король говорит: «Если подумать, дорогая Полетта, возможно, ты именно та женщина, которую я так долго ждал» – и угрожающе надвигается на нее. Полетта разбивает бутылку и наставляет на него отбитое горлышко, но король лишь хохочет и хватает ее.

Во время этой сцены Катерин заглянула в глаза Жерара и увидела там Людовика XV. Чувственного, необузданного, устрашающего. Завороженная страстью актера, она забыла обо всем, кроме настоящего момента. То была уже не игра, то была реальность. Влажная ночь в Версале 1776 года. Она – взбалмошная Полетта де Валднер, женщина, завороженная королем Франции и одновременно испытывающая к нему отвращение.

Сцена их битвы была отрепетирована до мельчайших деталей. Жерар швырнул ее на диван; Катерин пыталась увернуться от его требовательных рук и губ. Свалившись с дивана, она едва не улизнула, но он поймал ее за край пеньюара и сорвал его с нее. Когда она упала на пол, они принялись бороться всерьез, пока Жерару не удалось поймать Китти, схватить ее на руки и бросить на кровать. Он пытался овладеть ею, пока Джо не крикнул:

– Снято. Прекрасно, ребятки, просто блеск.

Все зааплодировали, но, когда Жерар обнял Катерин, она внезапно почувствовала острую боль в желудке и, вскрикнув, согнулась. Стивен бросился к ней, но Китти не могла говорить, а только покачала головой и упала на диван.

– Болит. – Она показала на сердце и желудок. – Очень сильно.

– Вызовите «скорую помощь»! – Белый от ужаса Стивен взял бразды правления в свои руки.

– Господи ты Боже мой, всего три недели съемок, а наша главная героиня сваливается с сердечным приступом, мать твою так, – прошептал Джо. – Все мое гребаное везение.

– Ты больше ни о чем не можешь думать? – Стивен гневно уставился на него. – Только о фильме?

Джо ответил ему таким же взглядом.

– Нет, не только, но я срочно звоню на студию и узнаю, свободна ли Донна Миллс, договорились? У нас и так по горло проблем с этим фильмом. Если Катерин Беннет всерьез расхворается, нам лучше позаботиться о дублерше, иначе мы будем по уши в дерьме.

Стивен подошел к испуганным членам съемочной группы, сгрудившимся вокруг Катерин. Она лежала на диване и продолжала морщиться от боли. Каждая гримаса еще больше выводила Джо из себя.