Джоан Коллинз - Чертовски знаменита

– Это быть бальный зал, – гордо сказал Алессандро. – Каждый год семья Альбруцци здесь иметь карнавал. И здесь мы устроить карнавал для ваш фильм, signora, так, как когда-то было.

Катерин кивнула, восхищаясь роскошью комнаты в стиле барокко и картинами на стенах. Алессандро провел их по маленькой винтовой лестнице в спальню. Смежные комнаты уже были заняты Блэки и Моной, готовящимися к завтрашней съемке.

Во всех комнатах стоял запах сырости, и окна их выходили в маленький темный двор. В комнате Катерин на окне висели красные занавески, и свет уличного фонаря слегка пробивался сквозь них. На высоком потолке были нарисованы нимфы, пастушки и странного вида дьявол, который взирал на них сверху с задумчивым выражением.

– Слушай, мам, прямо как в фильмах ужасов. Тебе обязательно жить здесь?

– Угораздило же тебя попасть сюда, милая. – Мона повесила роскошное бальное платье восемнадцатого века на перекладину. – У меня от этого места мурашки по коже.

– И я слышал, здесь привидения. – Блэки поднял бровь. – Не то чтобы я в это верил, разумеется. Ведь я же парень из Лос-Анджелеса, верно? Тут надо волноваться только по поводу землетрясений. Но неужели ты здесь одна останешься?

– Да, но мне это не слишком улыбается. – Катерин посмотрела на занавески кровавого цвета. – Странная окраска занавесей для спальни.

– Странное местечко, если хотите знать мое мнение, – согласился Блэки. – Я разговаривал с этим сморщенным слугой, так он говорит, что здесь уже четыреста лет бродят привидения.

– Да прекрати ты, Блэки, – одернула его Мона. – Ты напугаешь ее до смерти.

– Мы же знаем, что все это чушь собачья. – Блэки раскладывал карандаши и кисти в боевом порядке на складном туалетном столике. – Но я видел портрет женщины, которую здесь убили, она вполне реальное существо, не просто портрет маслом, уверяю вас.

– Где он? – нетерпеливо спросила Катерин. – Я хочу посмотреть.

– В столовой, – ответила Мона. – И можешь считать меня идиоткой, но я определенно считаю, что ты не должна оставаться здесь одна, Китти. Это небезопасно.

Катерин взглянула на древнюю кровать под балдахином с пыльными красными занавесями.

– Я не верю в духов и всю эту ерунду, Блэки.

– Не говори так, – сказала Мона. – Дразнить их – плохая примета. Давай примерим это новое платье, посмотрим, подходит ли оно.

В спальне становилось все темнее, а слабый электрический свет начал мигать. Катерин почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Хоть я и не верю в привидения, мне страшно думать, что ты останешься здесь одна, Китти, – сказал Блэки.

– Я чувствую, что кто-то еще есть здесь, в этой комнате, а вы? – добавила Мона и суеверно поежилась. – У меня все волосы на руках встали дыбом.

– Ладно, ладно, кончайте с этим, ребята. Полагаю, вы правы. Вы победили. Я попробую заставить компанию найти мне номер в гостинице. Но это не значит, что вы сегодня должны здесь оставаться, слышите? – Китти задорно улыбнулась, в зеленых глазах плясали искорки.

– Ни за что, – вздрогнула Мона. – Я лучше улягусь спать на площади Святого Марка.

Франко, итальянский директор картины, нашел Китти номер в «Киприани», где жили Бренда и Томми. Он извинился, что не может достать ей номер там, где Жан-Клод уже устроил свой офис.

– Синьор Вальмер уверил меня, что signora пожелала остановиться в палаццо Альбруцци, – сказал Франко. – Он сказал, вы хотите побыть одна. Я прошу прощения.

– Не волнуйтесь, Франко. Но я довольна, что мне не придется там спать. Скажите мне, вы действительно верите, что там бродит привидение убитой графини?

– Я не верю в привидения; с другой стороны, я и не не верю в них. Но я удивился, почему Жан-Клод настаивал, чтобы вы остановились в палаццо.

Катерин пожала плечами. Муж вел себя настолько странно, что задумываться о причинах не имело смысла. Теперь же ей было необходимо не допустить его на съемочную площадку. Ей было плевать, в каком он настроении, она не желала его видеть и не собиралась с ним встречаться. Она поделилась этой проблемой с Франко.

– Но, Китти, он же исполнительный режиссер, как я могу не пустить его на площадку? Я тридцать лет в этом деле варюсь и ни разу не слышал, чтобы режиссера не пустили на площадку.

– Франко, ты хочешь, чтобы я закончила этот фильм живой и невредимой? Гляди. – Катерин сняла шифоновый шарф, прикрывающий синяки и кровоподтеки на шее.

– Это Жан-Клод сделал? Она кивнула.

– Если хочешь, я скажу об этом Джо Гаване, но ты же знаешь, какой он вспыльчивый и сумасшедший. Если Джо увидит эти синяки, он, возможно, попытается измордовать Жан-Клода, а ведь осталось всего два дня съемок, мы не можем себе такого позволить, верно?

– Совершенно определенно не можем. – Франко уже беспокоился по поводу графика, погоды и его работы со следующей американской компанией, которая приедет на съемки в Италию. Они и так вышли из бюджета и не могли себе позволить ни единой задержки в последние два дня.

– Я бы хотела, чтобы ты поставил охрану у каждого входа в палаццо и он не смог бы туда проникнуть. Я хочу, чтобы ты ему позвонил и сказал, что я не желаю его видеть и что ему запрещено появляться на съемочной площадке.

– О Господи, попросила бы чего-нибудь полегче. – Франко явно расстроился.

– Значит, договорились. Впрочем, я передумала, я позвоню ему сама, – твердо заключила Катерин.

Когда Катерин позвонила в гостиницу, Жан-Клода там не было, зато она застала Али. Катерин велела девушке передать Жан-Клоду, чтобы он позвонил ей, когда вернется из Рима. Али сообщила, что он уехал по срочному делу. Что за срочное дело? Катерин бы очень хотелось поговорить со Стивеном в Лос-Анджелесе, но его невозможно было застать. Она должна все рассчитать: пусть Бренда вызовет Али под каким-нибудь предлогом, а она тем временем возьмет дела. Бренда согласится. Ее всегда можно уговорить.

Катерин смотрела на сверкающий залив за окнами гостиницы, весь покрытый солнечными бликами. Стояло чудесное теплое утро, и она порадовалась, что находится здесь, а не в том сыром палаццо. Они накануне произвели наружные съемки, так что теперь осталась лишь финальная сцена костюмированного бала, апофеоз всего фильма. Но съемка начнется в десять вечера, а пока еще роскошное венецианское утро, и она может присоединиться к Томми и Бренде на пляже.

Катерин надела солнцезащитные очки, черный купальник и короткий махровый халат и прихватила соломенную шляпу и полотняную сумку. Выйдя наружу и вдыхая чистый, наполненный солнцем воздух, она ощутила, как начинает спадать напряжение и прочищаться голова. Все будет в порядке. Она преодолеет и это препятствие на своем пути точно так же, как она преодолевала остальные.