Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть

Пока Ив и Морис решали, что же с ней делать, Инес укрылась в том подвале, где так долго прожила Агата. Габриэль, пришедшая подстричь и перекрасить волосы Инес, рассказала, что ее планируют тайно переправить в Англию.

– Он был настоящий ублюдок, этот итальянский генерал. Я слышала о нем, – сказала Габриэль, распушивая перекрашенные волосы Инес, которые стали теперь темными и доставали до плеч.

– Ты не поверишь, какие ужасные вещи он творил с некоторыми девочками. – Ее голос был полон горечи. – Говорят, он был одним из тех, кто убил Жаннетт. Все, кто его знали, даже так называемые товарищи по работе и армии, кажется, рады, что он умер. Думаю, ты всем нам оказала большую услугу, дорогая.

– Когда же Ив заберет меня отсюда, Габриэль? – жалобно спросила Инес. – Мне так одиноко и страшно. Тут сотни пауков, крыс и тараканов. Ночью меня мучают ужаснейшие кошмары – передо мной все время стоит лицо Скрофо, – я даже не могу спать. Я в панике. – Инес разрыдалась, но Габриэль схватила ее за волосы и притянула к себе.

– Послушай, девочка, – с жаром прошептала она, – тебе очень повезло. Что бы этот нахал ни сделал с тобой, ты проститутка, это твоя профессия – обслуживать и удовлетворять мужчин, даже таких свиней, как он. – Инес поморщилась, а Габриэль продолжала: – Мы все из-за тебя каждый день рискуем жизнью, неблагодарный и эгоистичный ребенок. А что касается страха, то нам пришлось продержать здесь Агату около двух лет, и она никогда не жаловалась. Тебе повезло, что у тебя есть такой мужчина, как Ив, который любит тебя, несмотря на то, что он всего лишь сутенер. Не многим маленьким проституткам так везет. И, чтобы ты поняла, насколько тебе повезло, знай, что мой друг Морис работает днем и ночью над твоими личными документами. Сегодня вечером, – она наклонилась вперед, – ты получишь приятный сюрприз, хотя ты его и не заслуживаешь.

– Хм, хорошо. Отлично. Очень убедительно.

Ив восхищался принесенными французским паспортом, школьными табелями об успеваемости за десять лет и потрепанным удостоверением личности с фотографией Инес. Все они были оформлены на имя Инес Джиллар и выглядели совсем как настоящие.

– С этого момента это будет твое имя, – сказал ей Ив. – Ты должна забыть, что когда-то существовала Инес Дессо. Ее больше нет.

Они кружили по укрытым листьями дорогам страны, направляясь к побережью Кале, где должны были встретиться со своим связным. А сейчас они лежали под огромным каштаном, и послеполуденное солнце переливалось яркими бликами сияющего золота на темно-каштановых волосах Инес. Они чувствовали себя почти в безопасности, поедая скромные бутерброды и запивая их дешевым красным вином. Вдали они могли видеть нескольких крестьян, работающих в поле. Казалось, что жизнь в стране идет как обычно.

Инес поклонилась поцеловать Ива. На нем была грязная крестьянская одежда, волосы коротко подстрижены, па щеках темнела трехдневная щетина. Однако он привлекал ее сейчас намного сильнее, чем когда бы то ни было.

– Ив, – прошептала она, ее язык коснулся его губ, – о, Ив, милый. Я так тебя люблю.

Ее руки ласкали Ива под грубой тканью рубашки, а его губы страстно отвечали на ее нежные поцелуи. Она, как кошка, выгнулась на мягкой траве и отдалась его ласке.

Опасность делала их любовь еще более волнующей. Запах смятой травы ударил ей в ноздри вместе с запахом Ива. Это был хорошо знакомый теплый запах, который она любила больше всего.

Их тела сплелись, разжигая друг в друге огонь. Этот мужчина был единственным человеком в мире, которого Инес по-настоящему любила, и она знала, что никогда не сможет полюбить никого другого.

Он слишком рано посмотрел на часы и отрывисто сказал:

– Три часа, дорогая, мы должны идти, иначе мы ни за что не успеем в Кале до одиннадцати.

В его голосе чувствовалась любовь, однако Инес знала, что он никого и никогда в своей жизни по-настоящему не любил. Ив посчитал необходимым сопровождать Инес до самой Англии, потому что если бы итальянцы нашли того человека, который убил генерала Умберто Скрофо, то жизнь тех, кто имел хоть какое-то отношение к Инес, стала бы довольно опасной. Как и гестапо, они не особенно церемонились с теми, кто попадал к ним в руки, и не были щепетильны в методах. Сутенер убийцы-проститутки не мог, поэтому, рассчитывать на милосердие со стороны людей Муссолини.

Старая, выкрашенная в белый и голубой цвета гребная шлюпка ждала их в маленькой бухточке недалеко от Кале, именно там, где она и должна была быть. В ней уже сидели трое мужчин, которых по той или иной причине партизаны тоже вывозили из Франции. Согнувшись, Инес залезла в маленькое суденышко и, глядя, как удаляется французский берег, с благодарностью вдохнула свежий морской воздух и впервые за последние дни почувствовала себя свободной. Четверо мужчин энергично гребли. Была прекрасная весенняя ночь, дул легкий ветерок, и течение было очень слабым, так что они пересекали пролив в удачное время. Спустя четыре часа Инес заморгала от удивления, увидев меловые утесы Дувра, тускло освещенные слабым светом луны.

Как только лодка причалила к берегу, мужчины быстро вытащили ее на гальку и, накрыв рыбацкими сетями и пучками морских водорослей, стали ждать связного. Пока они стояли и ждали, как было указано, из темноты появился какой-то человек и тихо произнес несколько слов приветствия. Связной передал им завернутый в коричневую бумагу пакет, в котором было пять английских продовольственных карточек, заполненных на вымышленные имена, удостоверения личности и несколько помятых фунтов. Еще там было расписание движения местных поездов и четыре разных адреса в Англии.

Ив и Инес с жадным вниманием рассматривали карточку со своим адресом:

Мадам Жозетта Пешон,

Пастуший рынок, 17

Лондон, В I

– Пастуший рынок. – Инес буквально смаковала это английское название. – Как это мило звучит. О, Ив, как ты думаешь, там есть барашки, цыплята и мэйпоул [4]с ленточками, установленный прямо посреди сельской площади?

– Вряд ли, дорогая, – усмехнулся Ив в ответ на наивные слова Инес, – Англия страдает в этой войне так же, как и Франция. Каждую ночь немецкие самолеты бомбят Лондон. Судя по тому, что я слышал, Пастуший рынок находится прямо в центре этого ужаса. Наверное, в Париже мы были бы в большей безопасности.

– Мне все равно, где я, дорогой, – оживленно сказала Инес, – пока я с тобой. Это все, что мне нужно.

Лондон, 1943 год

– О, черт возьми, больше не надо, – пробормотала сама себе Фиби. Она еле доползла до постели, чувствуя себя совсем разбитой после еще одной долгой ночи, проведенной в театре «Уиндмилл», чей знаменитый девиз гласил: «Мы никогда не закроемся».