Александр Ров - Позови меня, если я буду нужен

– Страх. Я очень испугался. Я так-то не животрепещу от того, когда мой телефон начинает вибрировать на столе. Терпеть не могу говорить по телефону.

– Есть причина на это?

– Нет, просто нет причин, чтобы любить говорить по телефону. В детстве я обожал телефонные разговоры. Я болтал со школьными друзьями, со своими девушками. Мог буквально часы провести за разговором. А потом это стало уходить. Мой лучший друг переехал в другую страну. Девушки стали предавать и попадаться все не те. Все дерьмовые новости, я получил со случайных номеров.

– О каких новостях вы говорите?

– Когда сгорел дом загородом. Кот когда погиб. Смерть отца. Расставания. Увольнения. Да много чего я услышал по телефону, чего слышать уж точно не хотел бы. На одной работе я вообще выслушивал всевозможное дерьмо в свой адрес.

– О какой работе вы говорите?

– Я работал в колл-центре одной фармакологической фирмы. Мы были чем-то вроде службы поддержки. Работа сама по себе обещала быть несложной. Потому что по сути мы были просто справочной для слабовидящих стариков. Они звонили нам, чтобы мы зачитали им инструкцию к препарату, который им прописали. Много забавных звонков было. Часто ошибались номером. И все бы ничего, но я устроился туда после окончания института, пока искал нормальную работу в конторе. И так случилось, что я попал не в самое лучшее время для этой компании. Если помнишь, была раньше такая “Долиас-Долиаз”. Их рекламу крутили по телевизору после вечерних новостей. Я как раз так и узнал про них, а их офис был совсем рядом с моим домом. И вот я устроился к ним на работу как раз в тот год, когда какой-то журналист-энтузиаст возомнив себя детективом, решил раскопать всю их подноготную.

– Дело о поддельных рецептах и несоответствию составу?

– Ну да, оно самое. Тогда все сообщество на уши поднялось. Ты, скорее всего, тоже это застал, всех врачей тогда пошатнуло. Ну а весь удар приняли мы. Потому что эти идиоты не додумались перестать крутить рекламу. Вот каждый психопат мог найти наш номер и сказать все, что они о нас думают. Пока руководство спасало свои жопы, мы принимали звонки и всю эту тонну дерьма. Кем меня только не называли. Причем… может… набирали они, чтобы пообсерать компанию, но только услышав мой голос, тут же понимали, что все это время они, на самом деле, хотели обосрать меня, а не этих “Долиас-Долиаз”.

– Наверное, непросто было все это выносить?

– Непросто бывает выносить мусор в рваном мешке, а это было охренеть как тяжело. Ты только представь, я еще мелкий пацан, который только закончил юридический. Я полон желания вершить правосудие и всякое такое. Я хочу построить карьеру и зарабатывать горы денег. А тут я сажусь за телефон, чтобы оплатить кредит за обучение, арендную плату и купить себе что-то съедобнее лапши в пластиковой коробке со вкусом того самого пластика. А тут на меня сваливается негатив абсолютно всего округа. Рекламу показывали по национальному каналу, а значит, что номер виден был в каждом телевизоре. С точки зрения маркетинга это умно. Цена ниже кабельного, но охват больше. Вот только тут это сыграло против нас.

– Это оставило на вас определенный оттиск, верно?

– Ну я потом пришел к тому, что это было необходимо для меня… точнее говоря, это было мне во благо. Весь этот негатив меня закалил хорошо, что пригодилось, когда я перешел на более сложные дела. Угрозы, которые летели в мою сторону, просто проходили мимо, ведь все это я слышал будучи пацаном. Да и это громкое дело повлияло на увеличение штата местных юридических контор, что дало мне мою первую работу.

– Вы занимались этим делом?

– Оу, нет, конечно. Ты что? Кто мне доверил бы такое серьезное дело? Нет… нет, я таким не занимался. Пока все занимались этим, кому-то нужно было решать дела поменьше. Вот всю рутину я и взял. Любой уважающий себя юрист мечтает о деле такого масштаба, чтобы поучаствовать в нем и приложить свой отпечаток на это историческое событие.

– В вашей карьере было такое дело?

– Зачем мы это обсуждаем?

– А вы хотите вернуться к основной истории?

– Я бы хотел просто вернуться, и закончить эту болтовню, но кажется тут без вариантов.

– Подскажите, куда тут дальше?

– Мм? Аа… тут вот поверните налево и там шлагбаум будет. Нас должны пропустить.

– А обратно меня пустят?

– Да, конечно…

Что? Как они могут не пустить обратно? Возможно это, конечно, была какая-то шутка, но что-то я утомился ехать и совсем не соображаю. Без моего бокала и громкой музыки ночью клонит в сон… кто бы мог подумать.

– Да вот на углу, пожалуйста… благодарю, всего доброго.

Подумать только, как давно я принял мысль, что никогда сюда не вернусь. Похоже у судьбы на меня другие планы. А тут с того вечера ничего не изменилось… как-то даже краску на стенах не обновили. Все тот же камень у двери, чтобы она не закрывалась. Вот и мусорка без дна в окружении мокрых окурков. Да, свисающие тряпки с балкона третьего этажа. Все по-прежнему. Забавно, что раньше я считал все это таким романтичным и каким-то особенным что ли. А сейчас мне все это колит глаз… и еще эти воспоминания. Может зря я согласился приезжать? Ну я здесь, уже будет странно просто уходить. Раз все так же, то, скорее всего, код от домофона тоже не изменился.

– Подошел, супер.

Не знаю, что меня тревожит больше, что помню код от домофона Дии, а для доставки себе домой все еще смотрю в заметки телефона… или что я будто бы был тут буквально вчера. Очень неприятный букет чувств… букет, ну, конечно, Алл, давай себе еще больше флешбэков в голову. Может ты еще и помнишь ее любимые цветы? Светло-розовые пионы. Ну еще бы, никто и не сомневался. Может нужно было зайти за ними в салон по дороге? Так, Алл, ты что идиот? О чем ты вообще? Ты же не думаешь, что она тебя позвала для… да для чего она, черт возьми, меня позвала.

– А лифт может ехать еще медленнее?

Черт. Алл, а ну живо успокойся. Ты сейчас от напряжения просто взорвешься и помрешь прям в лифте. Забавная встреча выйдет, она откроет дверь, а на пороге у нее труп бывшего. Выгоняй все мысли из головы и просто… ох, ее этаж.

– Твою мать, твою мать, твою мать. Соберись, Алл. Просто возьми и… Дии, привет. Эм, я…

– Привет, Алл… я… п-прости, что так поздно…

– Нет… эм, все… все нормально… ох. Я… ты…

– Спасибо тебе.

– Дии, ты чего? Что случилось? Эй-эй-эй, ты что, плачешь?

Ох, черт побери. Она вжалась в меня как… нет, Алл, не думай об этом. Вероятно, что-то стряслось и она позвонила тебе, как очень старому другу. Хотя разошлись мы совсем не по-дружески… у меня сейчас сердце выскочит из груди.

– Дии, успокойся, прошу тебя. Расскажи, что случилось?