Екатерина Горбунова - Четыре лучшие истории о любви. Сборник

Стыдно. Стыдно! Стыдно!!!

До такой степени, что кровь ударяет в нос, там становится горячо и щекотно. И глаза краснеют, наполняются горькими слезами. Но не плакать же. Не по-мужски как-то.

Ведь все понятно. Сейчас, по крайней мере, Толик это осознал до конца – он просто пытался переложить свою вину, за то, что всерьез увлекся шоколадкой-Габриэль, на Оксану. Да, Антипина – положительная во всех смыслах, она понравится маме, если их познакомить, с ней можно распланировать всю жизнь, и знать, что если и будет отступление от планов, то незначительное. Габриэль – не такая. Уже одно ее происхождение – чего стоит! Но к ней рвется все нутро. Так, что не верится, что это возможно. Крышу сносит. Подумаешь, какая она сладкая – и все, улет.

И поэтому хотелось, чтобы Оксана сделала ошибку, сорвалась, чтобы был повод порвать. Серьезный. Не надуманный. И тут – Пашка. С рассказами, про того парня. Подстегивал, как верный гончий пес. Брал дичь.

Толик едва не застонал. Какой-то кошмарный сон наяву.

После первого случайного поцелуя с Габриэль чего-то понять оказалось слишком сложно, да и рано, наверное. Яркая, самобытная, очень темпераментная девушка только еще слегка опалила его крылышки своим огнем. Надо же – поцеловала в ответ, да еще как! Голова закружилась, как от убойного коктейля в баре. Такого с Оксаной не было. Ни разу. Просто поцелуи. Приятно, влекуще. Но не более. Селедка – вкусно, пока на столе не зарозовеет форель.

Габриэль нечаянно ворвалась в жизнь Толика. И, наверное, со временем он бы перестал о ней думать. Но девушка и в больницу заявилась, со своей корзиной фруктов, наговорила кучу всего, и ушла. Могла бы не приходить. За своего бывшего заступаться ведь не собиралась. Даже, скорее, наоборот, обрадовалась, что Толик от заявления в полицию отказываться не собирается. И снова – поцелуй! Мужики в палате обзавидовались, даже старичок. А запомнили бы Оксану?

В следующий раз Габриэль пришла, поигрывая каким-то новомодным массажером. Предлагала опробовать, но, рано ведь… Рано! Хотя с ней Толик не замечал, что болят ребра, забывал напрочь. И опробовал бы все, чего она захотела. Но вошедшая медсестра умела объяснять очень доходчиво, что можно, а что нельзя. Даже принцессам.

Габриэль стала приходить не реже, чем Оксана, интуитивно подгадывая дни, когда та не должна прийти. Зачем? Не спрашивать же. И так лестно думать, что Толик смог покорить эту мулатку. Ведь он не принц. Не мажор какой-нибудь. Обычный парень. У его матери – собачий питомник в пригороде. Да, весьма известный, элитный. Но там впахиваешь, как конюх на конюшне! И тем не менее…

И поцелуев стало больше. У Толика срывало голову от собственной дерзости! Пойти против всего: матери, своих принципов, своего скучного распланированного будущего. Погрузиться в полное безумие с головой. Чувствовать пряный аромат Габриэль и пьянеть.

А Пашка, словно чувствовал, что другу надо подставить плечо: приходил и зло рассказывал, что видел рядом с Оксаной того парня, Ярослава. И в душе бурлило праведное негодование: как она может, пока Толик в больнице! А что, собственно, Оксана делала?

Низко! Перекладывать с больной головы на здоровую. И еще пытаться самого себя оправдать: я ведь такой весь из себя правильный. Толика корежило не меньше, чем в первый день после драки, только теперь он сам себя пытался изувечить, обозвать посильнее, надавить на чувствительные точки, отомстить самому себе. За Оксану. За Габриэль. За маму.

Наутро у Толика жутко болела голова. Он даже отказался от больничного завтрака и огрызнулся на санитарку, заставившую его выйти из палаты, когда она принялась мыть полы. А потом раскаянно извинился и угостил ее ананасом, который принесла Габриэль.

Выписку обещали подготовить сразу после обеда. Парень сложил вещи – три полных спортивных сумки (когда накопилось-то!) – и сел на кровать, задумчиво пролистывая список номеров в телефоне. Оксане позвонить, чтобы извиниться, так смелости и не хватило. Да и после вчерашнего он сомневался, что она приедет.

У Габриэль была машина. Но просить приехать ее – тоже казалось неправильным. Это все бытовуха. Какое отношение к ней имеют принцессы? Оставался только Пашка. Кто же еще. Безлошадный, конечно. Но ведь и вещей не десять сумок.

Набрал его. Михеев не ответил, но перезвонил минут через двадцать, запыхавшийся и весь из себя деятельный.

– Привет, бро! – Толику. – Ковалев, ты совсем дебил? – кому-то в сторону. – Звонил? – опять другу.

– Ага. Ты приехать сможешь? Помочь с вещами.

– С какими? – тупил Пашка.

– Выписывают меня. А гостинцев тут на неделю. Сам не увезу.

– А-а-а! – теперь он, похоже, понял. – Не вопрос.

«Не вопрос» пришлось ждать в холле еще два часа. Толик психовал и думал, что лучше бы вызвал такси. Расплачиваться только чем? Налички – ни копейки, вся степешка и материна дотация студенческой жизни – на карточке, а до ближайшего терминала – топать и топать.

Поставив телефон на зарядку, парень тыкался в игры, то в одну, то в другую, но мыслями был далеко отсюда. Толик решил, что сегодня к Оксане не пойдет со своими извинениями. Лучше завтра. Купит цветы… Хотя это как-то пошло, как в дешевых сериальчиках. Тогда что купить? На помолвки дарят кольца. А наоборот? У него-то предложение – остаться друзьями. При чем, в самом прямом смысле. Ну, погорячились с попыткой поиграть в любовь. Не вышло. И чем тогда это символизировать? Маловато опыта в таких делах! Но и малодушно надеяться, что все само собой рассосется – уже не катит.

Загуглив, что можно подарить девушке при расставании, прочел только идиотские советы, типа, платья на размер меньше, сертификата на увеличение груди, бритвенный станок и украшение в виде удавки на шею – только чертыхнулся. Пожалуй, букет, нормальный, дорогой, без стеба – уже не смотрелся на фоне этого такой плохой идеей. Толик же не собирался мстить!

– Майоров! – оклик заставил оторваться от экрана и тягостных размышлений.

Пашка, наконец, заявился. И не один, а в компании с Григорьевой. Неожиданно. И досадно. Хотелось поговорить с глазу на глаз, посоветоваться. В конце концов, у Михеева опыта больше. Но не при Лене же.

А Григорьева стояла и вся светилась. При полном параде, как будто куда-то собралась. Может, Толик чего-то пропустил? И Пашка теперь мутит с ней? Тогда Ольховская крупно обломалась. Но эта новость не вызвала эмоций – Толику было все равно.

– У меня брат приехал в город, я выпросила машину! – жизнерадостно возвестила Лена. – Так что доставим тебя в общагу с комфортом!

– А ты водить-то умеешь? – не смог удержаться от сарказма Толик.

– Сюда же доехали, – не обидевшись, махнула рукой Григорьева. – Мы потихонечку.