Ксения Богда - Двойня для случайного папы

Стальные, как грозовое небо, глаза, шрам на брови, волнистые темно-русые волосы, длинные ноги и широкие плечи. И родинка на губе. Верхней. Пухлой губе. У мужика не должно быть таких губ! Их надо запретить законом. Уверена, этот представитель мужского рода поразил не одно сердце.

Трясу головой в попытке сбросить наваждение.

Он крепко стискивает перилла. На запястье какие-то золотые понтовые часы, белоснежные манжеты рубашки режут глаза своим сиянием. Что он забыл в нашем доме?

Так! Мне только что изменил жених, а я тут пялюсь на незнакомца. Откашливаюсь и опускаю глаза на пол.

– Девушка, – снова его бархатистый голос ласкает слух, и я даже глаза прикрываю, чтобы запомнить этот звук, – с вами все хорошо?

– Д-да, – нахожу в себе силы ответить, – не нужно помогать. Сама справлюсь.

Выдавливаю из себя улыбку. Случайный прохожий какое-то время еще стоит рядом, а потом пожимает плечом и продолжает путь. Позволяю себе выдохнуть и глубоко вдохнуть и тут же жалею, потому что в ноздри врывается его парфюм. Мой любимый запах. Я хотела как-то подарить его Стасу, но жених только отмахнулся и сказал, что ему не нравится.

До меня доносится визг шин из открытого подъездного окна. Я неосознанно перевожу взгляд в сторону звука и прислушиваюсь, как отъезжает машина. Почему-то уверена, что это тот самый мужчина, с которым я только что столкнулась.

На глаза снова набегают слезы, и я обессиленно опускаюсь на гору одежды. Стискиваю кулаки и закусываю щеку.

– Черт, – не в силах сдержать эмоции.

С трудом собираю себя в кучу и поднимаюсь на ослабевшие ноги. Достаю колготки и перевязываю многострадальный чемодан. Вытаскиваю его на улицу и не сдерживаю стон, когда разгибаюсь, а поясницу простреливает резкая боль. Так долго таскать тяжести мне нельзя, но и выбора мне не оставили.

– Леночка, – доносится сзади знакомый голос первой сплетницы нашего двора, – а ты куда-то собралась?

Вот что за привычка у некоторых совать свой длинный старческий нос в чужие дела?

Натягиваю на лицо улыбку и поворачиваюсь. Сквозь толстые линзы на меня смотрят хитрые глаза Маргариты Филипповны.

– А, ты, наверное, наконец-то застала своего кобеля с той белобрысой, – у меня отваливается челюсть, а соседка продолжает как ни в чем не бывало: – Он с ней уже четыре месяца крутит роман. Я все думала, сказать или нет тебе. Ты же хорошая девушка, а тебя обманывают.

Сдерживаю порыв рассмеяться. Вот уж точно это последний человек, который думает о других. Но я прикусываю язык, чтобы не ввязаться в скандал.

– К родителям еду, Маргарита Филипповна, с удовольствием бы поболтала, но некогда, – развожу руками и хватаю чемодан, который мне уже порядком надоел.

Но в нем почти все мои вещи, а оставаться без пожитков я не собираюсь.

Дохожу до сквера недалеко от дома и падаю на лавочку.

– Да, систер, – бодро отвечает Линка, и мне даже становится легче от ее голоса.

Хотя облегчение длится недолго.

– Лин, мне Стас изменя-а-а-а-а-а-а-ал, – вою на пустынную улицу, и слезы катятся уже бесконтрольно по щекам.

– Так, меня, короче, задолбало смотреть на тебя такую, – без стука врывается в мою комнату сестра и распахивает плотные шторы.

Морщусь от резкого солнечного света и прикрываю глаза рукой.

– Лин, – мученически выдавливаю из себя.

– Что, Лин? Вот что, Лин? Сегодня день рождения, у нас, между прочим!

Накрываюсь одеялом с головой и прикрываю глаза. Одеяло, правда, надолго не задерживается, и его нагло сдергивают.

– Я не собираюсь ничего сегодня делать, Лин.

Двойняшка склоняется надо мной и злобно щурится:

– Вот уж дудки! Мы едем праздновать, но сначала – по магазинам.

– У меня траур, – загробным голосом бурчу и отворачиваюсь от сестры.

До меня доносится ее злое сопение.

– Слушай, систер. Вот еще из-за этого козла столько не страдать. Да радуйся, что судьба отвела такого ганд…

– Лин, – укоризненно шиплю и с трудом сажусь на кровати, – не из-за него.

Опускаю голову, прикрывая заплаканное лицо волосами.

– А из-за кого? – хлопает глазами сестренка и плюхается напротив в кресло.

После разрыва со Стасом я вернулась в бабушкину квартиру, в которой, после моего переезда к Стасу, хозяйничала старшая сестра. Ну как, старшая, на десять минут, но всегда бьет себя кулаком в грудь, что она старше.

– Да не из-за кого, а из-за чего, – сцепляю пальцы в замок. – Мне сегодня двадцать пять, Лин.

– Как и мне. Вся жизнь впереди, – приободряется сестра, а у меня снова слезы на глазах. – Черт, ты из-за диагноза, что ли?

Горло сковывает комок, и я только киваю.

– Я считаю, что он все же ошибся, – складывает руки на груди сестра и топает ногой.

Я же только хмыкаю. Мы с ней как две противоположности. Линка у нас оптимист, я же реалист, как она меня называет.

– Там же анализов куча, Лин. Я не стану матерью никогда.

– Чушь, – одергивает меня сестра, – сегодня едем охмурять мужчин.

– Ну каких мужчин, Лин? – усмехаюсь ее реплике.

– Красивых и богатых. Хотя это не обязательно. Ты же хочешь ребенка?

– Очень, – шепчу в ответ, – после смерти родителей для меня это стало мечтой. Очень хочу маленькое солнышко, которое буду любить и лелеять.

– А как же я? – надувает губы сестра, но тут же шутливое настроение улетучивается, и она садится рядом. – Почему-то я понимаю, о чем ты.

Четыре года назад мы потеряли обоих родителей в аварии. Виновник так и не был наказан, потому что оказался чьим-то сыночком и его просто отмазали. А мы с сестрой остались сиротами. Пришлось сдавать квартиру родителей, чтобы были средства на жизнь, а самим жить в бабушкиной. Хоть мы с Линой уже работаем на хороших местах, но жизнь дорожает так стремительно, что заработные платы не успевают расти. Поэтому возвращать родительскую квартиру не торопимся. Да и там слишком много воспоминаний о счастливом детстве.

Через какое-то время я поняла, что хочу продолжение себя. Хочу держать в руках маленький комочек и защищать его от невзгод. Ведь неизвестно, сколько нам отмеряно судьбой, и хочется после себя оставить достойную замену.

Это сложно объяснить. Слов не найдется, чтобы оформить все чувства и эмоции, которые одолевали меня в период осознания, что родителей больше нет.

Но у судьбы на мой счет появились свои планы, и желанного ребенка она мне так и не подарила. А сегодня растаяла последняя надежда.

– Алло, это Пентагон, – перед носом щелкают, и я моргаю от неожиданности, – пригласите к телефону Елену Давыдову, пожалуйста.

В этом вся сестра. Всеми силами пытается отгонять от нас негатив, и, если бы не она, я бы совсем погрузилась в депрессию и в жалость к себе.

– Что? – отталкиваю ее руку и смеюсь.