Дженнифер Крузи - Сумасшедший уик-энд

— Здесь нет твоей вины, — начала Виктория с едва сдерживаемым гневом в голосе.

— И поэтому я считаю, что все к лучшему, — почти безмятежно продолжила Дженис. — Для меня это как призыв проснуться. Я делала лишь то, что легко. Я выбирала только проторенные пути. Мне необходимо ощутить вкус риска, даже потерпеть неудачу. Я абсолютно уверена, что, если ты время от времени не терпишь поражения, значит, ты ничего не делаешь. Поражение говорит о том, что ты по крайней мере живешь. Движешься вперед. — Склонив набок голову, она взглянула на Викторию. — Я намерена и впредь терпеть поражения. И добиваться успеха, причем гораздо чаще. Со мной все будет отлично.

— Самое худшее в нашей дружбе то, что за тобой невозможно угнаться, — сказала Виктория. — По сравнению с тобой я чувствую себя какой-то никчемной. Разумеется, ты права, но, признайся, разве где-то в глубине души тебя не мучит желание кастрировать Чарльза Мередита тупым ножом?

— Ну, Виктория, как ты мо-ожешь! — жалобно протянула Трелла.

— Может, сменим тему? — предложила Дженис, похлопав Треллу по руке. — Как поживают внуки, а, Трелла?

В соседней кабинке Денни, утонув в глубоком кресле, уставилась в пространство. «Вот оно, мое интервью», — думала она. Гвоздем его и станет цитата о риске в жизни. Любая другая женщина сломалась бы под грузом того, через что сейчас вынуждена пройти Дженис Мередит. Но только не она. Дженис готова рисковать снова и снова. Она в самом деле потрясающая женщина. Что ж, с этой секунды Денни будет следовать ее примеру и идти на риск.

А начнет она с самого что ни на есть рискованного шага: она обратится к Дженис Мередит.

Денни дождалась, пока три дамы поднялись из-за стола и расстались у дверей ресторана, а потом шагнула вслед за Дженис к лифту. Остановив рукой уже закрывающиеся двери, проскользнула внутрь и одарила изумленную Дженис своей самой очаровательной улыбкой.

— Профессор Мередит, — сказал она, протягивая руку. — Я Денни Бэнкс. Если бы вы знали, как я счастлива с вами познакомиться. Я в восторге от ваших книг!

— Благодарю. — Дженис Мередит осторожно прикоснулась к ее руке — и тут же убрала ладонь.

— И поэтому мне бы очень хотелось взять у вас интервью, — сказала Денни. — Я случайно услышала вашу беседу в ресторане…

Маска холодной вежливости Дженис мгновенно превратилась в ледяное презрение.

— …и считаю все, что вы сказали, крайне важным, — заторопилась Денни. — Мне кажется, что вам много есть что сказать женщинам, оказавшимся в вашей ситуации…

Ее визави отступила на шаг, и Денни заговорила еще быстрее.

— …и я бы почла за честь стать тем журналистом, который…

— Мисс Бэнкс, — сухо произнесла Дженис Мередит. — Если я пожелаю сделать заявление, то я его сделаю. И должна добавить, что темы для своих статей достойные журналисты не подслушивают в замочные скважины.

— Нет-нет! — замахала руками Денни. — Тему я знала раньше. Я вас искала. На эту конференцию я приехала специально, чтобы встретиться с вами. Встретиться и получить это интервью.

Она умолкла, заметив, что лицо ее собеседницы стало белым как мел.

— Значит, все уже вышло наружу, — прошептала Дженис. — Все знают.

— Нет-нет, — повторила Денни, на этот раз чуть ли не в отчаянии. — Знаю только я, потому что именно я брала интервью у Талли Гэмбл, и…

— И вы хотите сделать сравнительное интервью со мной? — Ледяная глыба неожиданно вспыхнула как факел. — Нет! Ни за что на свете, вы поняли меня?

— Да нет же… — начала было Денни, но тут двери лифта открылись, и Дженис Мередит выскочила из кабинки. От ярости она была глуха к любым уговорам.

Денни прислонилась спиной к стенке лифта и закрыла глаза.

Ничего не получилось. Она чувствовала, как внутри ее поднимается паника, и твердила про себя, что нужно успокоиться. В этом и состоит риск. Это всего лишь отказ, но пока еще не поражение. Необходимо просто-напросто проанализировать, что же она сделала не так.

Ну, во-первых, ей не хватило красноречия. Она привыкла к людям, которые сами хотели поговорить с ней, умирали от желания расписать ломившиеся от блюд столы на своих юбилейных торжествах. Нужно было быть более убедительной. Во-вторых, следовало бы догадаться, что сдержанностью Дженис Мередит пусть отчасти, но пытается скрыть жестокую душевную боль. Нужно было быть более тактичной. И, наконец, самой большой глупостью было наброситься на нее в лифте. «С этого момента начинай шевелить мозгами!» — приказала себе Денни.

Что ж, ладно. Придется подождать, пока ученая дама успокоится, прежде чем появится хоть малейшая надежда приблизиться к Дженис. И даже тогда это будет очень непросто. Нужно будет как-то убедить ее в своей искренности. Нужно будет как-то показать Дженис Мередит, что перед ней не гоняющийся за сенсацией журналист и сочувствующий слушатель. Ясное дело, она не станет беседовать на такую деликатную тему с кем попало. Пусть даже Дженис заявляет о готовности ступить в новую, полную риска жизнь… все равно это не означает, что раны прежней жизни перестали кровоточить.

Вот если бы к Дженис обратилась подруга… Если бы подруга сказала ей, что одна достойная журналистка хочет познакомить читателей с ее видением развода… Если бы подруга…

Нужно как-то добиться, чтобы кто-нибудь, кому Дженис Мередит доверяет, представил ей Денни.

Двоих ее подруг она видела в ресторане. В программке конференции вполне может оказаться несколько участниц по имени Виктория, но Денни готова была биться об заклад, что второй Треллы она там не увидит. К тому же Виктория показалась ей довольно сообразительной дамой, в то время как Трелла — до крайности недалекой, вроде тех двух парней, что пытались подцепить ее в холле гостиницы. Вот к Трелле — то ей и нужно апеллировать.

Денни нажала кнопку первого этажа и отправилась забирать свои вещи у дежурного администратора, доставать программку конференции и приводить в порядок свое бедное, лихорадочно колотившееся сердце.

Он поднялся, собираясь пойти ей навстречу, — и тут же остановился. Она поговорила по телефону, взглянула на часы, после чего повесила трубку и устроилась в ближайшем кресле, явно кого-то поджидая. Алек снова опустился на стул, решив сначала узнать, что у нее на уме.

Минут через пятнадцать из лифта вышла миниатюрная дама в серебристо-сером костюме и с голубыми буклями. Увидев, что она направляется к его брюнетке, Алек вздохнул. Эти букли были ему знакомы с детства. Трелла Мэдисон, старинная подруга его тети, казалась розовой мечтой любого мошенника: дружелюбная, состоятельная и катастрофически недалекая.

Итак, начало положено.

Алек уже вернулся на свое излюбленное место у арки бара, когда брюнетка вновь появилась в вестибюле отеля. «Наконец-то», — подумал он. Выйдя из телефонной будки после звонка Гарри, он не нашел ее в ресторане и на целых полчаса потерял из виду. Мысль о том, что она может предпринять, пока он ее разыскивает, выводила Алека из себя. И вот она снова здесь, на всех парах мчится через холл к телефонам.