Ната Радуга - Погоня

– Более чем, – отозвался он.

Нужно избавиться от проблемы по имени Илья и как можно скорее. Пацан этот частично виноват, потому что я сам собирался устранить Воронцова, но точно не так. Мои люди работают чисто: про него и не вспомнил бы никто. А этот сдал его органам, и те, само собой, обыскали всё его имущество, и таким образом я потерял крупную партию товара.

– Об этом парне что-то ещё выяснил? – резкий вопрос отвлёк Сергея от телефона.

– Да. Он сын Алексея Черняева, – выплюнул он мне, продолжая пялиться в свой телефон и улыбаться.

Вырвал телефон из его рук и выкинул в окно.

– Серёжа, когда я с тобой разговариваю, ты переключаешь своё внимание на меня, – абсолютно спокойным голосом и лёгкой улыбкой сделал ему замечание.

– Извини, – опустил голову.

– Я жду, Серёжа, – с нажимом в голосе.

Отец научил быть выносливым и сдерживать гнев внутри, а это очень помогает во время переговоров. И весело наблюдать за собеседником, как он бесится и скрипит зубами от моего спокойствия. А ночью, переступая порог своего особняка, я спускаюсь в спортзал и два часа выливаю злость на боксёрскую грушу.

–Это всё, – вырвал меня Серёжа из мыслей. – Стас – его единственный сын.

– Почему я не знал этого раньше? – взял папку с информацией на этого парня и стал изучать.

– Они не живут вместе и…

– Хватит! – перебил его, поднимая руку. – Хрен с ним.

С его отцом неплохо бы быть в хороших отношениях. У него сеть автосалонов, это может быть на руку. Или не связываться? Подумаю ещё над этим.

– Вова, почему мы так долго едем? – упёр подбородок на кулак.

– Извините, шеф, не могу оторваться от хвоста, – я тут же повернулся и посмотрел на колымагу, что ехала за нами.

Рома

Два месяца назад

Стук в дверь выдернул меня из дрёмы. Устал, как собака, блин. Иногда кажется, что на спецоперациях было легче. Выполнил задание – и умываешь руки. Заслуженный отпуск, и никто тебя два месяца не трогает. А тут допросы, отчёты, бессонные ночи, тупые подчинённые. Задолбался. Семь вечера, а я задницу свою никак домой не дотащу.

– Да! – устало ответил я, давая разрешение войти.

– Разрешите войти, Роман Михайлович? – осторожно спросил Витя.

– Я это уже сделал. Что у тебя? – выпрямил спину и открыл глаза.

– Тут такое дело, – замялся он, переминаясь с ноги на ногу.

– Какое, Витя? – потирая виски спросил я его.

– Воронцов скончался.

Резко встал на ноги так, что стул упал.

–Это очень дурацкая шутка, Витя, – зло уставился я на него.

– Его из допросной камеры вели, взялся за сердце и упал. Врачи не успели ничего сделать, сердце остановилось, – быстро проговорил он.

– Вскрытие сделать немедленно, – я направился вон из кабинета.

Это точно дело рук Дёмина, а ведь Воронцов только рот открыл, сука, только начали что-то выяснять. И что теперь, бля? Только лист бумаги, никак не подтверждённый.

– Роман Михайлович, – окликнул меня кто-то, и я повернулся. – Вас вызывают наверх.

Зашибись, блять.

– Разрешите? – спросил я в приоткрытую дверь начальства.

– Заходи, Ром, – старый друг отца кивнул, и я зашёл, прикрывая двери за собой. – Как я понял, у вас опять тупик, – сцепил руки в замок перед собой и внимательно посмотрел на меня из-под толстых очков.

– Не совсем, но… да блять! Воронцов откинулся, так и не успев закрепить свои показания против Дёмина, – опустил голову на дубовый стол и устало выдохнул. – Я решу вопрос.

– Решишь!

– За Дёминым уже идёт слежка, но я возьму это на себя, – уверил я начальство и встал, намереваясь уйти.

– У нас ничего на него нет, кроме слов Воронцова, – остановил он меня. – И не факт, что это не чистый блеф, так что не вижу смысла тратить на него время. С делом разберись. Всё понял?

– Так точно! – неохотно ответил я.

Это было весьма странно: с какого перепуга он решил, что Дёмин не при делах? Воронцов вряд ли врал. Учитывая всё то, что я ему обещал устроить, он бы не стал. Чёрт! И как Дёмин только выяснил, что Ворон рот открыл. Крыса? Вполне возможно.

Спустился на нижний этаж к патологоанатому. Надо выяснить, как вдруг у абсолютно здорового человека остановилось сердце. Толкнул с силой дверь и шагнул внутрь.

– Выяснили? – громко спросил я.

– Да. Остановка сердца, – испуганно ответил мне молодой парнишка.

– Что вы мне лепите? – качнул головой. – Где Васильич?

– Ушёл уже, – «обрадовал» меня хлюпик.

– Отлично!

Мне больше всех надо или что?! Пошли все к чёрту!

Марат

Наши дни

– Я тебя внимательно слушаю, Серёжа, – нехорошо посмотрел на него.

Нервы ни к чёрту, этот мент вывел из себя, и я чуть не сорвался. А это редко происходит вне стен моего дома. Ему же удалось.

Увидев его таким уверенным и без намёка на страх за свою жизнь, хотелось одного – засунуть член в рот по самые гланды. Унизить и подавить. Знаю, что он по женщинам и это бы его сломало. Но он, черт возьми, держался до последнего.

– Машину с товаром задержали на границе, – беспокойный голос Сергея заставил вернуться в реальность.

– Новые люди? – уточнил я, направляясь быстрым шагом к выходу.

Мы были за городом в одном из моих домов, где обычно собираемся. Дом в лесу с огромной площадью и гаражами, где стоят готовые на все случаи автомобили. Подвал полон оружия разных типов и калибров. И специальная комната со звукоизоляцией и без окон, где сидит привязанный к стулу Курков. Человек, что ходит за мной по пятам и мечтает засадить мне пулю в башку.

– Не знаю, – выдал мне он.

– А что ты знаешь? Кто так работает, а? – продолжая идти к машине, задавал я вопросы. – Где Дима? – нервно спросил, сев в машину.

– Уже едет туда, – тут же ответил Серёжа.

– Он должен был быть там! Какого черта он только едет? – повысил голос незаметно для самого себя.

– Не в курсе, – неуверенно буркнул помощник себе под нос.

– Пристрелить вас всех к чертям собачьим или как, а, Серёж?

Воронцов отправился на тот свет два месяца назад, а я до сих пор разгребаю его проделки. После его смерти много интересного вышло наружу. Этот кусок говна присваивал себе мои деньги. Продавал мой товар на стороне и влез в дерьмо по самые уши от моего имени. Раскопал бы и сам придушил.

Серёжа виновато молчал, а я нервно набрал нужный номер в телефоне.

– Да! – ответили по ту сторону трубки.

– Какого чёрта происходит на таможне? – грубо задал вопрос, не имея никакого желания здороваться.

– А что там происходит? – спокойным голосом спросили меня.

– Ты охренел меня спрашивать? – заорал я.

– Не кипятись, я сейчас выясню, – тихо говорит он мне.

– Я ещё не начал кипятиться, – указывает он мне тут.

– Он у тебя? – аккуратно задал он вопрос.