Елена Безрукова - Ты не знаешь о дочери

– Дочка твоя? – спросил мужчина, увидев рисующую на диванчике у окна Олю.

– Да, – ответила я, сцепив пальцы между собой. Сейчас я, кажется, получу нагоняй… – Извините, что привела её сюда, но мне больше некуда было её деть. Не с кем оставить…

– Ну да, понятно, – сказал Пётр Сергеевич. – Сегодня же сады не работают.

– Да.

– Оля, значит?

– Оля.

Мой начальник обошёл меня и подошёл к девочке. Присел рядом с ней на корточки.

– Привет, Оля, – сказал он ей, и та с недоверием уставилась на мужчину.

– Здравствуйте, – ответила она, ещё пока плохо выговаривая букву «Р».

– Что ты рисуешь?

– Домик для нас с мамой.

– Очень хороший домик.

– Да, мы с мамой когда-нибудь купим свой дом.

– Конечно, купите. У твоей мамы теперь очень хорошая работа.

– Да, она так и говорит.

– У тебя очень красивые серые глаза, Оля.

На этих словах мои пальцы похолодели, а я опустила глаза в пол. Я боялась, что если приведу Олю прямо сюда, в офис отца Романа, он обязательно узнает в ней глаза своего сына. Они так похожи на глаза Ромы.

– Спасибо.

– А где твой папа? – спросил Пётр Сергеевич.

Он точно догадался. И как теперь выкрутиться? Я не хотела, чтоб он её увидел. Пётр Сергеевич видел Олюшку совсем маленькой, тогда ещё не было ясно на кого она похожа, но теперь Оле четыре, и с каждым годом она всё больше превращалась в копию своего отца, отдавая глухой болью в сердце. Я выносила, родила и вырастила малышку в одиночестве – так уж вышло. Отец Оли не знает о существовании девочки, и никогда не узнал бы, если бы нас так просто не рассекретил её дедушка, мой начальник Пётр Сергеевич, который также о том, что у него родилась внучка не знает, только мог догадываться. Но когда он спрашивал меня, ребёнок ли Ромы у меня в животе, я соврала. Конечно, ребенок был его, но признаваться в этом я не пожелала. Теперь же правда вскрылась через почти пять лет…

– Мой папа археолог, – ответила девочка. – Он в длинной экпредиции.

– Экспедиции, ты хотела сказать? – поправил он Олю.

– Да!

– А когда он вернётся?

– Не знаю. Это даже мама не знает. Он в таком месте, где телефон не ловит.

– А ты вообще его видела когда-то?

– Телефон? Видела, конечно. У мамы очень хороший, большой, и я там в «Пони» играю иногда.

– Нет, не телефон. Папу.

– Папу? Нет. Не видела. Мама сказала, он уехал на работу ещё до моего рождения.

– Понятно, – мягко улыбнулся он ей, вставая на ноги. – Спасибо за интересную беседу. Ты порисуй, а мне надо с твоей мамой о работе поговорить.

Пётр подошёл ко мне и прямо-таки отволок к дальнему окну.

– И когда ты собиралась сказать, что она дочь Романа и моя внучка?

Я в ответ молчала, опустив глаза.

– Никогда, – ответил он за меня. – Ясно. Катя!

– Что?

– Я тебя всегда поддерживал. Ты ему не сказала – понимаю, но почему ты и у меня отняла внучку? Вы жили чёрт знает как, у вас даже угла своего нет, а ведь я мог бы помочь!

– Потому что вы бы сказали своему сыну об этом, а я этого не хотела! – вскинула я подбородок. – Мы и сами справились, спасибо!

– Конечно, сказал бы! Рома имеет право знать, что у него есть дочь.

– Он не имеет к этому ребёнку никакого отношения, кроме того, что зачал его. Извините… Но я не хочу, чтобы Рома участвовал в жизни моей дочери. У неё даже фамилия моя! А отчество моего папы – Анатольевна.

– Тебе всё равно правды не скрыть. Тем более, что Роман скоро и сам всё увидит.

– В смысле? – дёрнулась я. – Он же в Америке живёт.

– Он возвращается. И теперь будет работать со мной.

– Как с вами? – моё сердце ушло в пятки.

– И с тобой, соответственно. Ты считаешь, что сможешь до свадьбы Оли прятать девочку?

– Нет, но…

– Так вот – я против. Но даже если я не скажу, он всё равно увидит Олю и всё поймёт. У Оли его глаза. Да и вообще – она его маленькая копия…

Только не это. Если Рома появится здесь – он снова разрушит мою жизнь, и второй раз я себя уже, боюсь, не соберу…

– Только не говори, Катя, что задумала уволиться и сбежать.

Я подняла глаза на него. Как он догадался?

Первым порывом и было сделать именно так – уйти и не пересекаться с НИМ.

Но только куда? Где я найду такую хорошую работу, с зарплаты который мне хватает на жизнь и на съёмное жильё?

Я не могу себе позволить так резко сменить работу на что-то хуже.

– А куда же мне бежать? – обречённо ответила я.

– Вот именно – некуда, – потёр переносицу Пётр. – Оставайся здесь и ничего не бойся. Но о дочери нужно рассказать.

– Пётр Сергеевич, – подняла я глаза на него. – Не говорите, пожалуйста, ничего Роме.

– Ты опять за своё? – вздохнул Пётр Сергеевич. – Ну как ты её спрячешь, девочка? И зачем? Мы оба захотим участвовать в жизни нашего с тобой ребёнка.

– Я…расскажу. Сама, – ответила я.

Выбора мало. Придётся мне признаваться. Пусть лучше Роман узнает от меня, чем от кого-то другого. А может, я смогу потянуть время и что-нибудь придумать…

– Расскажешь? – переспросил мужчина.

– Да, – кивнула я. – Но немного позже. Пожалуйста, я сразу не смогу. Лучше я сама…

– Что ж… – вздохнул он. – Я дам тебе время. Не стану лезть в ваши и без того сложные, так сказать, отношения. Но имей в виду: не расскажешь ты – скажу я. Обмануть не выйдет. Ты поняла, Катя?

Я нервно прикусила нижнюю губу, но придумать что-то здесь и сейчас у меня не вышло.

Да, Катя. Ты в капкане.

От одной только мысли, что я скоро увижу того, кого пыталась так долго оставить в прошлом, а потом ещё должна буду сказать ему о том, что когда он оставил меня, я узнала о беременности. Узнала, и ничего ему не сказала. Ни ему, ни его отцу. Теперь, спустя почти пять лет, правда прорывается наружу сама. И зачем он только решил вернуться? Чего ему не сиделось в своих любимых штатах?

– Поняла, – ответила я. – Мы…сами разберёмся.

– Хорошо, поверю тебе на слово, – кивнул мужчина. – А теперь по поводу вас: мне всё равно, хочешь ты принимать помощь или нет, но моя внучка не будет жить неизвестно где.

– Что это значит? – вскинула я брови.

– Что пока я сниму вам жильё получше, а потом куплю дом.

– Да не…Не надо этого ничего. Я скоро наберу на ипотеку… Да и квартира нас устраивает, хотя ехать, конечно, далековато…

– Катя! – посмотрел на меня Пётр Сергеевич. – Я в прошлом мэр города, а теперь крупный бизнесмен. А моя внучка живёт в съёмной халупе на окраине города. Какая ещё ипотека? Это мой ребёнок, такой же как и твой. Тест на отцовство мы проведём – для порядка и чтобы удостовериться, но я и без того уверен, что отцом покажет Романа. И ты хочешь, чтобы я своему ребёнку позволил жить вот так?

– Пётр Сергеевич, – попыталась я привести разумные аргументы. – Но ведь это совсем неудобно! Олечка привыкла уже к квартире, не стоит резко ничего менять.