Лека Сенс - Старые мосты сожжены, есть самолеты

Наталья снова появилась в его жизни через пару лет после расставания:

– Это я, Поляков,– прозвучало в трубке устало. – У тебя найдется немного времени для бывшей?

– Здравствуй, Наташа. Не ожидал твоего звонка – если честно, – ответил Егор. – Но рад слышать. В чем вопрос?

– Вопрос стандартный для женщины – требуется мужчина на час,– шутливо, в меру томно ответила она. – Я с сыном на новую квартиру перебралась от родителей. Ты, наверное, знаешь, город маленький, со своим мы разбежались. Отчим напрягся, купил нам квартиру. Но, я благоверного взять в нее не захотела. Слишком просто так для него. Потом, ты ведь знаешь, какая бы я ни была стерва, у меня тоже есть принципы, тебе же поблажек не было. Тебя, Поляков, наверняка такой факт очень бы смутил, возможно, даже оскорбил, а этот как должное все воспринял. Не хочу я как встарь, чтобы за невесту еще приданое давали.

– Желаю быть свободной и богатой,– добавила она мечтательно, но неуверенно.

– Надо по дому работу поделать – просверлить, мебель двинуть. Неудобно на отчима еще это сваливать. Да и мать мне весь мозг вынесет. Можешь помочь? Мы с тобой теперь абсолютно чужие люди, как скажешь, могу работу твою оплачивать по приемлемым ценам.

– Даже не продолжай про деньги. Помогу. Когда надо? Я могу не засиживаться особо на работе, это моя личная инициатива.

– Хорошо бы завтра. Не могу жить в таком беспорядке, еще и с ребенком управляться, – объявила Наталья.

***

– Ну, вот уже через пять минут такси подойдёт, – сказал Егор матери, посмотрев на часы. Он снова ехал в Санкт-Петербург. Егор не очень понимал зачем, но никак не покорять большой город. Хотелось затеряться, может быть обнулить все блеклое и монотонное, со стабильной неудовлетворенностью происходящим. Он чувствовал себя лишним. Отношения с бывшей, которые возобновились как деловые, нет-нет, но возвращались в любовное русло с очень спокойным и потаенным течением. Оба понимали, нет между ними никакой любви и желания воссоединить семью. Такое положение устраивало, и не давало повод для претензий. Егору нравилось заботиться о мальчике Натальи, но очень осторожно, издалека, на правах друга семьи. А когда он объявил о намерение уехать, Наталья отнеслась спокойно и без сцен:

– Удачи тебе, Егор, на новом или старом месте,– сказала, выслушав его решение с приобретенной за время общения, может заимствованной у него ноткой участия.

– Знаешь, я уверена, что непременно ждет тебя что-то светлое. Не знаю пока, что именно. Я всегда думала, что есть на свете только привязанность, даже взаимозависимость между людьми. Но, ты другой, блаженный какой-то. Может жизнь и побалует тебя чем-нибудь особенным, любовью настоящей.

Об этом Егор даже не думал, отъезд свой еще подгадывал к возвращению брата из колонии, понимая, что вместе они не уживутся. А он, молодой, тридцатипятилетний, всяко устроится. Потом те, тяжелые сцены свиданий, когда он первые годы заключения Дениса сопровождал мать в поселение, отчетливо показывали, что надорванные отношения с братом соединить вряд ли удастся, не было между ними ниточки, чтобы их сшить. Как не было связи с отцом, которой объявился больше в надежде найти помощь для себя, но узнав о проблемах в семье, произнес едко: «Ну, что я говорил!». И снова исчез. Его недостаток присутствия в жизни Егора теперь больше походил на отсутствие обузы. Так, налегке он и оправился.

– Ты, мам, не провожай, давай дома расцелуемся. Не переживай за меня и вообще не переживай. И не скучай. Через неделю Денис приедет, тебе хлопот прибавится. Ты береги себя. Буду звонить вам часто-часто.

Расцеловал мать, он подхватил вещи и не оглядываясь пошел к двери. Была ранняя осень, когда листва только чуть подкрасилась ярким цветом. К сожалению, в этом контексте природа свидетельствует о скором увядании. Особенный вкус воздуха наполняла влага, и теплая прохлада. Егор еще помнил на вкус воздух зимы, он чуть обжигал дыхание. Повзрослев, он старался вдыхать его носом, но холодок упрямо застревал где-то в районе переносицы и ударял в голову, что отдаленно напоминало детское ощущение разбитого носа.

Многие связывают настроение и ритм жизни со временами года, приписывая осени хандру и меланхолию. Егор не стал списывать ощущения на погоду, проводив Полину солнечным сентябрьским днем, он точно знал, что уезжать самому легче, чем провожать. Ощущал физически, как то, что он сильно растерян. На грани катастрофы.

– Да, ты что, как юзер. Погуглить не пробовал? Я себе на реф полно закладок понаделал,– отвлекая в очередной раз Егора от собственного гаджета и мыслей за ним, донеслась абракадабра молодежной компании с соседнего столика. Айфон воздвигнутый на середину стола, был причиной демонстрации. Оставляя немного места для фантазии и вопроса – демонстрации модели или темы доклада?

– Вот. Теперь просто свайпнуть надо,– выхватил в свои руки инициативу юноша, выглядящий наиболее продвинуто, специфично. «Студенты»,– подумал Егор, отличая студенческую братию по одежке. При всей необычности наряда, отсутствовала в нем вульгарность.

Егор опять прильнул к монитору ноутбука, силясь сосредоточится на происходящем в нем моменте. Теперь, в голову полезли воспоминания, как сам учился в Политехе и про свой первый мобильный телефон. Интернет уже в стране был, но настолько ограниченным, труднодоступным, что мало способствовал возможности узнавать что-то заранее. Быстро промелькнула первая институтская влюбленность в отношения не переросшие в чувства большие, чем сокурсники и сокурсницы. Это время походило на небольшую передышку, чтобы посмотреть жизнь вокруг, не без наслаждения вкусить самостоятельность. Полученная информация перевооружила его спокойствие, граничащее с отрешенностью на созерцание и вдумчивость. Он приноровился задействовать творческий подход взамен принятой у офисного планктона усидчивости на рабочем месте. Всегда находилась ниша, созданная из хобби, увлечений, в которой можно отсидеться и переждать, чтобы обдумать витки и планы действий. Учеба в институте и армейские будни пролетели быстро. То и другое, наполненное интеллектом и разумностью, не вызвали потрясений. Возвращаться в родные края тогда Егор не торопился и к родным не спешил. Когда через общих знакомых познакомился в Петербурге с Игорем, жизнь, наконец, засияла красками. Лето в городе случилось теплым, цветущим, благоухающим, переливающимся умеренными напевами осадков. Дождливым днем, мелодией любимого рингтона, приветливо прозвонил, приобретенный с недавней премии, мобильный телефон:

– Здорово, Гор. Как настроение? Узнаешь?! – прокричал сокурсник Мишка Дубинин, балбес и балагур.

– У нас туса намечается, все-таки два года как институт закончили. Придешь? Все демократично, в духе времени. Можно взять с собой еще одного, кого хочешь – девушку, женщину, мужчинку,– пошутил в своей манере Михаил.