Вероника Лесневская - Два чуда для Папы Мороза

Соседка Марья и вовсе скрывается в своей квартире, почуяв неладное. Отлично, меньше свидетелей, сующих свой длинный нос куда не надо.

– Конечно, – врет Тамара и взгляд отводит. Надо бы прислать к ней проверку. – Но искать долго. Да и черт с ними, с деньгами. Такие детки хорошие, – позорно отступает она. – Что же я, не человек вовсе? Мама в беде, а я о деньгах. Забудьте. Вот. Ключи в прихожей на тумбочке оставите, позже заберу.

Вкладывает связку мне в руку, а сама капитулирует в сторону своей квартиры. Дверь захлопывает так громко, что петли трясутся.

– Она плохая, – постановляет Митя.

– Да, выгнать нас обещала, на маму орала, – бурчит Коля. – Вот я бы ее, – еще и кулаком грозит. – Но мама не разрешает мне ругаться.

Маленький, а уже чуть ли не глава семьи. И умный не по годам.

– Правильно делает. Слушайтесь оба маму, – машинально произношу. – Так, показывайте, – первыми впускаю их в квартиру. – Мамина комната где?

– Тут всего одна комната. Вон дверь, – указывает Коля, пока я с Мити шарф и куртку стягиваю.

– Тогда помогите мне вещи собрать, – тянусь к старшему, но он сам молнию расстегивает. – Займитесь своими, а я мамину одежду упакую.

Коля кивает охотно и, поманив брата, направляется в комнату. Деловые оба такие!

Провожаю их взглядом и, погасив лишние эмоции, осматриваюсь: чисто вокруг, убрано. Не то чтобы я ожидал бардака, но по долгу службы готов ко всему. Выдохнув, проверяю шкафчики в коридоре, но ничего в них не нахожу.

Бреду в спальню, где «трудятся» Коля и Митя. Хорошие пацаны, послушные.

Заставляю себя сосредоточиться на том, зачем я здесь. Перерываю постельное, зону под матрасом, подушки, осматриваю стол снизу, вазы внутри. Малышня посматривает на меня с интересом, но вопросов лишних не задает. Подумав, иду в ванную комнату.

Стараюсь игнорировать женское белье на сушилке, но взгляд сам скользит по милому, отнюдь не вульгарному, а нежному, как сама Ярослава, кружеву и хлопку. Внезапно душно становится – я даже ворот рубашки ослабляю.

Нет, все же не так со мной что-то. Хотя ясно, что. Сбой системы и перегрев. Работа бабу не заменит.

Любви я с Миланой нажрался, теперь воротит. В одну из новогодних ночей предложение собирался ей делать, романтик хренов. Но она «обрадовала» меня новостью о скорой свадьбе с Загорским. А вскоре ребенка нашего тайком «убила». «Подарок» под елку мне сделала.

Не-ет, чувства мне больше точно не нужны. Несколько недолгих интрижек – мой максимум. Да и то надоело. Постоянно подвоха жду. А, как коллеги, «перебиваться» легкими девушками я элементарно брезгую. Хоть справку бери, ей-богу, прежде чем в кровать пускать.

Вот и стеклись в итоге мозги вниз. Странно, что произошло это именно сейчас, а не раньше. Накопилось, мать вашу.

Не вовремя! И не по отношению к девушке, которая без сознания в больнице лежит! К матери двоих детей!

Точно псих озабоченный!

Мысленно встряхиваю себя, мозг возвращаю в черепушку. И лезу туда, куда намеревался, – в туалетный бочок.

Бинго, блин.

Вода слита, а внутри лежит сверток, обернутый в несколько пакетов.

Девочка сериалов ментовских пересмотрела, как и большинство «заблуждающихся» граждан. Выбирают они обычно самые предсказуемые места. Как для воров, так и для полиции.

Но это к лучшему. Быстрее я справился с «заданием». Теперь только сумки сгрузить – и домой малышню можно везти.

Но прежде… Срываю пакеты, достаю деньги, слишком мало, а также свидетельства о рождении детей, какие-то еще бумаги и удостоверение личности Ярославы. Отлично!

Листаю паспорт. Изучаю фото, от которого ничего не екает внутри, в отличие от тех, что из телефона мальчишек скопировал. Да это и понятно: на документах изображения получаются часто неживыми и ненатуральными. Еще и макияж у Ярославы такой… тяжелый, что ли. Надеюсь, вместе с потерей памяти она забыла, как его наносить. Потому что в жизни девчонка намного приятнее.

Отмахиваюсь от ее образа, который преследует меня со вчерашнего дня. Как будто вирус подцепил. Сканирую фото еще раз.

Так, паспорт ее: сходство на лицо. Дохожу до интересующей меня графы. Убеждаюсь, что дети вписаны. Ну, хоть не киднеппинг – уже легче. Осталось выяснить, от кого Ярослава скрывается.

Перекладываю пакет подмышку, и что-то вываливается из него, летит на пол, звонко бьется об кафель. Приседаю, нахожу закатившееся под раковину обручальное кольцо. Из-под ванной выуживаю второе, большего размера.

Страдает девчонка до сих пор, видимо.

Вздохнув, открываю страницу паспорта с семейным положением, вчитываюсь и зубами скриплю. От злости и удивления. Это же надо было так…

Ярослава

– Потерю памяти можно имитировать?

Слышу знакомый голос, доносящийся из коридора, и невольно улыбаюсь. Тепло становится, уютно, и всю меня обволакивает чувством защищенности, заключая в кокон. Но как только осознаю смысл озвученной фразы, мгновенно мрачнею, а настроение улетучивается вместе с предвкушением скорой встречи.

Что он сказал? Имитировать? Почему мне не верит собственный… муж?

– Теоретически, да. Но при длительном личном общении все равно пациент раскроет себя, – сообщает врач и только хуже делает, увеличивая пропасть между нами. – А вы подозреваете свою жену…

– Понял, спасибо, – обрывает его резко и грубо. От жестких, стальных ноток озноб проходит по коже.

Я ведь даже не помню, какие у нас отношения с мужем, и уж точно не знаю, как все исправить. Ясно лишь одно – я сейчас нуждаюсь в нем. Мои дети не справятся одни, слишком маленькие. А я беспомощна.

Он ведь не оставит мальчиков? Почему у меня такое стойкое чувство, будто подобное с ними уже случалось? И что у Коли и Мити есть только я.

Но как же…

Гипнотизирую дверь, считая приближающиеся шаги.

Заходит муж один, оставляя врача в коридоре. На пару секунд останавливается на пороге, заметив, что я не сплю, задумчиво окидывает меня взглядом, от которого сегодня хочется спрятаться под одеяло, но потом все-таки приближается. Не обронив ни слова, складывает руки в карманы, тем самым возводя стену между нами.

– Привет, – проговариваю сипло и умудряюсь улыбку изобразить. Вряд ли она смотрится красиво на моем бледном, болезненном лице. И сомневаюсь, что смогу ею расположить к себе мужа. Сегодня он волком на меня смотрит.

– Что-нибудь вспомнила? – не здороваясь, опускается на стул рядом.

– Тебя – нет. Извини, – честно отвечаю и тут же спохватываюсь. – Как мальчики?

– Поужинали и спят. Устали за эти дни, – в его тоне проскальзывает тепло. – Я ненадолго. Не хочу одних их оставлять.

– Они самостоятельные, – выпаливаю машинально. – От Мити нужно прятать сладости, иначе его стошнит. «Стопа» совершенно нет, – улыбаюсь сама себе, не сразу осознав, что выдаю новую информацию.