Валерий Загора - Одинокая любовь

Как-то приехав на выходные домой, Люба собралась сходить к подружке Наташе. Выйдя со двора, она встретила Володиного соседа, Сергея Щербака, который ехал на велосипеде. Поболтали пару минут. Сергей предложил подвезти Любу к подруге, она запрыгнула на багажник, и они поехали. Объезжая колдобины по дороге, виляли из стороны в сторону, малость не упали. Смеясь, подтрунивали друг над другом и не подозревали, что эту безобидную картину наблюдала тётя Шура, Вовина мама. Приехав на следующие выходные домой, Люба обнаружила письмо из Калуги от Владимира со скандалом и истерикой. Он обвинял её в измене, в плохом поведении и во всех смертных грехах. Аналогичное письмо получил Сергей Щербак, в послании описывалось, какой он отвратительный друг, что он последний гад, были и всякие угрозы.

Оказывается, тётя Шура накатала сыну в письме, что видела, как пьяный сосед катал невесту её сына, и прокомментировала увиденное на свой лад, по-видимому, в меру своей распущенности. Люба была в шоке и в ярости, сильно обидевшись на жениха и его маму. Она не стала отвечать на оскорбительное послание и на следующие весточки отвечать тоже не стала. В письмах были и угрозы, и мольбы о прощении, и мечты о свадьбе.

Подошло время дембеля, солдаты возвращались домой. Люба перестала посещать по воскресеньям в клуб, да и на улицу без надобности не ходила – мысли о том, что скоро вернётся домой Володя, доводили её до тошноты, обида не прошла, видеть своего жениха просто не хотелось. Но этот момент настал, и в дверь постучали. На пороге стоял солдат.

Виктор Поликарпович пригласил парня пройти в квартиру, радостно пожимая руку и, обнимая, похлопывал его по спине. Он и не подозревал о разладе в отношениях молодых. По-быстрому организовал на стол бутылочку с самогоном и закусь, пока хозяин организовывал угощение, гость пытался наладить отношения с обиженной невестой. Но девчонка набычилась и не хотела мириться с обидчиком. Поликарпович позвал молодёжь за стол, в разговорах об армии приговорили бутылку, тут же появилась вторая. Крепко захмелев, Володя стал жаловаться хозяину, какая у него строптивая дочь, как он мечтал о свадьбе, а она, такая гадкая девчонка, не хочет с ним разговаривать. Следом вспомнил историю с Щербаком, завёлся всерьёз.

Закончилось тем, что парень начал буянить, стучать кулаком по столу и, не удержавшись на ногах, завалился на кресло и сломал его. Тем временем перепуганная Люба сбежала из дома. Пересидела в соседнем доме у подруги Лены, которая стояла на карауле возле подъезда. Когда она увидела, что дядя Витя поволок Володьку со двора, дала подруге знать, и та помчалась к себе домой. На следующий день Люба уехала в Ворошиловград с самого утра, хотя обычно отправлялась к вечеру. Предупредила маму, что на следующие выходные домой не приедет. Две недели прошли как на иголках, с навязчивыми мыслями о том, как отвязаться от Володи.

Сиди не сиди в Ворошиловграде, а домой надо ехать как минимум за продуктами. Ужас как не хотелось, но не помирать же с голоду, в конце концов! Выйдя из автобуса на своей остановке и пройдя шагов десять, Люба увидела, что из посадки, которая росла вдоль дороги, вышел Володя. Сердце бешено заколотилось от нахлынувшей паники, и как назло вокруг ни души. Деваться некуда, пошла дальше навстречу парню. Поздоровавшись, Володя сжал девчонку в своих крепких объятиях и стал целовать нагло и бесцеремонно.

Брыкаясь и извиваясь, Люба пыталась вырваться из тисков, укусила парня за губу, вмиг почувствовала солёный вкус крови. Зашипев и крепко выругавшись, Володя наотмашь ударил девчонку по щеке, от удара она пошатнулась, по её щекам покатились слёзы. Тело, глаза и мысли впали в ступор, когда сознание и зрение стали воспринимать происходящее. Люба сначала услышала какие-то обвинения в свой адрес, а затем увидела, что парень напротив неё стоит и орёт, яростно жестикулируя. Сквозь ругань она уловила слухом ещё чьи-то крики и свист.

Со стороны остановки вышли мужики и увидели, как что-то неладное происходит, стали кричать и свистеть, дабы спугнуть скандалиста. Люба изо всех сил побежала к своему дому, а Володя – через заросли и огороды, не выбирая дороги, ринулся в сторону своего дома. Сильно взволнованная, со следами слёз на лице и красной щекой Люба вошла в квартиру. Родителей дома не было, только бабушка Маруся. Увидав, что внучка не в себе, устроила допрос. То ли от перевозбуждения, то ли от накопившихся на душе обид, девочку прорвало как гнойный нарыв – рассказала бабушке всё, что было на душе. Когда выплакалась, стало немножко легче и спокойнее на душе, будто грех с себя сняла. Бабушка как могла так успокаивала любимую внучку, обещала выцарапать очи обидчику.

Родителям ничего рассказывать не стала, да и они, в свою очередь, ничем и не интересовались. Просидев выходные дома, Люба собралась ехать на учёбу. Бабушка вызвалась проводить внучку до автобуса. И не зря – Володя сидел на лавочке возле двора коптильного цеха, который находился напротив дома. Увидел Любу, он вскочил и поспешил к ней, но бабушка Маруся остановила его окриком, чтобы тот не вздумал к ним подходить. Он послушно остановился и смотрел им вслед, у Любы сердце стучало через раз от страха. Только после того как села в автобус, она вздохнула с облегчением. Без особой надобности Люба старалась домой не ездить, но как ни крути, надо было и вещи постирать, и продуктами запастись.

Пройдя полувековой рубеж своей жизни, Люба как-то вспомнила молодость, как жизнь прошла, и удивилась спокойствию своих родителей, а может, и безразличию. Она не могла подобрать определение, почему они не интересовались жизнью, делами, проблемами дочери – единственного ребёнка в семье. Они вели себя так, как будто она вышла в магазин, а не отсутствовала две или три недели. Не заведено у них было так, чтобы побеседовать, обнять и поцеловать свою дочку. А девчонке этого порой очень сильно не хватало. Хотелось, чтобы мама приголубила, погладила по голове, посекретничала с ней.

Были такие моменты, что Люба делилась с мамой чем-то своим, девичьим секретом и неоднократно потом об этом жалела по причине того, что мать находила нужный момент, чтобы стебануть по глазам и сердцу тем, что доверила ей дочка. В итоге девчонка научилась держать всё в себе, училась на своих набитых шишках и синяках. К осени Володины злоба и страсть поутихли. Наверное, до него дошло, что с Любой у них ничего не наладится. В итоге он оставил её в покое. Выходя погулять с девчонками на выходных, они старались не бывать там, где обычно тусовались парни, чтобы случайно не столкнуться с Володей.

В училище закончилась теория, ходили только на практику, за которую получали зарплату. Любу прикрепили к молодой и шустрой симпатичной женщине Наташе на шершевальный станок, второй работницей. Станков было два, и Наташа сама управлялась, успевала за конвейером. Люба тоже была шустрой девчонкой и быстрой в руках, поэтому без особых усилий освоила эту операцию. Хотя хитрая лиса Наташа, часто уходила типа по делам, оставляя напарницу одну, таким образом обучая её быстро работать, успевать за конвейером. Когда было ясно, что ученица справится одна, Наташа перешла на ОТК – отдел технического контроля, где была более оплачиваемая и непыльная работа.