Ирина Браун - Мастер

– Нормально всё, не переживай. Я сегодня проводил совещание и даже не опоздал, представляешь? – посмеялся Серёга.

– Неужели? Ты начинаешь меня удивлять.

– Смейся, смейся, а я посмеюсь, когда ты пролетишь со своей Велецкой.

– Серёга, давай не будем.

– Чего не будем?

– Обсуждать её.

– А что, это стало каким-то секретом?

– Серёга, не доставай! – нервно ответил я.

– А чего ты злишься?

– Я не злюсь. Просто давай не будем о ней говорить.

В трубке повисла тишина.

– То есть ты не хочешь обсуждать то, над чем ещё вчера мы смеялись и спорили?

– Да, не хочу! Не хочу ни обсуждать, ни смеяться.

– Да пошёл ты! – он бросил трубку.

В любой другой ситуации я бы перезвонил и поставил его на место, а если бы был рядом с ним, ещё и вмазал. Но сейчас не хотел с ним говорить. Единственное, чего мне хотелось, побыстрее вернуться к Нике.

Звонок. Снова Серёга:

– Кстати, ты не забыл, что сегодня четверг и ты должен появиться в клубе? Все будут тебя ждать, ты же знаешь.

«Бл…ть… клуб».

– Да, я помню. Постараюсь.

– Да, ты уж постарайся. В крайнем случае бери с собой свою Веронику Александровну, – посмеялся он.

– Смеёшься?! – снова злился я.

– Ну а что тянуть? Покажешь ей сразу свой огромный и глубокий… мир, – Серёга иронизировал, и меня это бесило.

– Всё, давай. Мне надо идти, – и я отключил телефон, раздражаясь от того, что предметом его насмешек стала моя Ника! Моя Ника!

Я привёл себя в порядок и поехал. По дороге купил продукты. Проезжая мимо бутика, где продают алкоголь, вспомнил про шампанское, которое она называла при моём «трудоустройстве», и решил сделать сюрприз.

***

Интересно, что чувствует человек, который предал любимого? Мучается, страдает или отсиживается, ожидая пока само всё не уляжется. Или спокойно продолжает жить, даже не осознавая всей трагичности своего поступка. Наверное, я бы умерла от угрызения совести, она бы сгрызла меня, не дав и шанса оправдаться, я бы уничтожила своё бесполезное существо, чтобы не видеть больше ненавидящих меня глаз и не слышать осуждающих слов. Сложно судить, что движет людьми, когда встают на линию предательства: причинённая боль, но это больше будет походить на месть; желание наживы – это корыстные цели; возникшие чувства – вот это удар ниже пояса, как раз то, что происходит сейчас со мной, но Влад и Лена хотя бы пытаются поговорить со мной.

– Добрый день, – после нескольких пропущенных вызовов, я всё-таки перезвонила ей.

– Ой, Вероника Александровна, здравствуйте! Как я рада, что вы перезвонили мне… я хотела извиниться перед вами… мне очень неловко… простите меня… если это возможно… если посчитаете нужным, уйду… мне очень и очень стыдно… я безгранично виновата перед вами, – она начала плакать.

– Лена, послушай меня, – перебила её, – я не держу на тебя зла. Конечно, мне неприятно, что вы так поступили, но я это уже пережила. Так что продолжаем жить, как раньше. Не терзай себя и не беспокойся. Кстати, думаю Влад будет хорошим отцом Лизоньке, – мои слова были вполне искренни.

– Вероника Александровна, благодарю вас. Мне действительно стыдно перед вами. Не знаю, как высказать всё, что на душе. Я измучилась из-за вашего молчания, – её голос звучал очень правдоподобно, скорее всего, она говорила честно.

– Лена, успокойся. Я обещала Лизоньке, что она поедет вместе с Сашкой к родителям Игоря. Может быть, ты сможешь её привезти? Я предупрежу Веру Михайловну.

– Это хорошая идея. Благодарю вас. Я обязательно отвезу её. Она будет очень рада, – лепетала Лена.

Раздался звонок в дверь.

«Наверное, это Макс, – оживилась я, но тут же одёрнула себя: – Чему радуюсь? Он всего лишь мой водитель».

– Лена, мне надо идти, – положив телефон, не спеша открыла дверь.

– Где ты была?! – ворвался в дом Влад. – Как ты? – он взял меня за плечи и стал всматриваться в глаза.

– Влад, со мной всё в порядке, – ответила улыбаясь. – Просто отдыхала.

– Отдыхала? Боже, Вероника, ты меня напугала! Я не мог найти себе места.

Он прошёл в гостиную, сел на диван.

– Успокойся.

Он посидел. Несколько раз вдохнул-выдохнул и сказал:

– Прошу тебя, давай обсудим всё, что произошло.

– Давай.

Мне его оправдания уже были не нужны, но он хотел объясниться, видимо, чувствовал свою вину. Я села рядом с ним.

– Вероника, хочу попросить у тебя прощения. Мы поступили с тобой… отвратительно, и мне безгранично совестно за это.

– Влад, не надо испытывать ко мне жалость. Со мной всё в порядке, я прощаю тебя, – спокойно ответила ему.

– Как? Прощаешь? – не веря своим ушам, переспросил он. – Вот так просто? Без истерик и скандалов?

– Да, просто прощаю. Мы разные, это очевидно.

– Тебе что, даже не обидно? Или ты рада, что это произошло?

– Почему ты так говоришь? – возмутилась я. – Нет, не рада. И мне очень больно и неприятно. Очень! Жаль, что у нас ничего не получилось и вот так всё закончилось. – Он молчал. – Но посмотри, какие у нас были отношения? Никаких. Сошлись с тобой только потому, что нам обоим не хватало Игоря. Мы утешали друг друга, и всё.

– То есть всё это время ты так думала, но не говорила? – с раздражением спросил он.

– Нет, поняла только сейчас.

– Ясно. Ты знаешь, как я измучился? А тебе, смотрю, даже не жаль, что мы расстались. Наверное, мечтала об этом.

– Что ты говоришь? Я ни о чём не мечтала. Мне было хорошо с тобой.

– Да, так хорошо, что сошлась со мной, чтобы утешить…

– Ты, вообще, слышишь себя? Изменил мне, предал, а сейчас пришёл и вместо того, чтобы извиниться, обвиняешь в том, что я не жалею о нашем расставании! Ты слышишь себя или нет?! После того, что ты сделал, я должна ещё и оправдываться перед тобой, что любила тебя и не хотела расставаться?! Обвиняешь меня в неискреннем отношении к тебе?! Влад, что происходит?! – я была поражена его словами.

– Не знаю, Вероника, – он наклонился к коленям и опёрся головой о руки. – Не понимаю… Чувствую себя таким… мудаком… Прости, что наговорил всего… Не знаю зачем…

Пододвинувшись, обняла его.

– Влад, я хочу, чтобы мы были счастливы. Мне с тобой было очень хорошо. Но тебе нужна другая, а мне другой. Извини, но это правда.

– Это ты меня прости… Просто мне очень-очень стыдно. Не думал, что смогу поступить так. Ты ведь знаешь, как я был предан тебе. Как мечтал быть с тобой! Как любил тебя!

Он показался мне таким замученным и отчаявшимся, что стало очень его жаль.

– Ты любишь её? – я взяла его за руку.

– Да, очень люблю! Тебя тоже, но другой любовью. – Он улыбнулся.

– Влад, давай останемся друзьями. Не хочу, чтобы это повлияло на наши отношения. Я не смогу жить без тебя. Ты мне очень дорог!

Мы обнялись и по-дружески поцеловались.

– Для меня ты тоже самый дорогой человек, – произнёс он.