Лила Каттен - Мурад. Мой любимый враг

– Подстегнул? – я уже был готов свернуть ему шею, но должен понять все от начала и до конца.

– Она начала вести с ней переписку. Обещать золотые горы. Та и купилась, потому что хотела именно этого.

Ублюдок заткнулся.

– Хера ты замолчал? Продолжай давай.

– Ну дальше… дальше…

– Сука, хватит уже, – отвесил ему звонкую затрещину. – Трясешься как шлюха. Я сказал рассказывай.

Он покрылся слоем жирного пота, и я понял, что сейчас начнется то, что снесет мне голову.

– Маша решила, что с ней поступим, как и прежде мы делали с самыми лучшими претендентками.

– И что же вы делали?

«Пусть только скажет это слово. Одно слово, блядь, и пиздец будет им всем. Я убью каждого и мне будет похуй».

– Продавали на аукционе, – красный.

Подскакиваю и начинаю ебашить суку.

Я так и знал, блядь.

Ору и бью подонка.

– Гнида. Мразь, – сзади меня хватают парни, которых я сразу же скидываю с себя и продолжаю, но они меня заламывают. – Убью, бляди. Руки уберите суки, всех задушу, твари.

– Мурад успокойся, он еще не сказал главного. Убьешь потом, – встает передо мной Далер. – Давай дослушаем.

Меня трясет. Сильно трясет от одной мысли о ней. Киваю ему, что согласен, но мысленно я уже убиваю его кулаками, рву на куски эту падаль.

В глазах наворачиваются слезы.

Парни садятся на мое место и продолжают слушать, пока меня держат другие.

– Куда вы продали Камиллу? Кому? – задает вопрос Гена.

– В аукционе участвовали многие. Я так понимаю ее купили двое…

– Пидор, – вырываюсь резко и молниеносно подлетаю, сразу отсыпая удары.

Меня оттаскивают снова и Гена продолжает.

– Где был аукцион?

– В Польше, – кое-как отвечает кусок мяса.

– Куда ее повезли?

– В Германию, точно не знаю.

– А что обычно дальше бывает? – Гена еле сдерживался, я видел, как ему было тяжело задавать эти вопросы. Камилла для всех нас как младшая сестра, не только мне.

– Обычно это разовая покупка без возврата. Иногда просят нас утилизирова… – не договаривает, потому что Гена бьет ему в челюсть и тот валится на пол.

– Я просто не мог больше.

Его приводят в чувства, и мы продолжаем.

– Говори адрес, личные данные, кто они такие, все мне говори. Рассказывай где взять документацию? И не пизди что нету, такие как вы все сохраняете.

Через полчаса у нас были все необходимые координаты.

– Значит модельное агентство и транспортная компания? Вот так просто торговать людьми? – не знаю, кому я задавал этот вопрос.

Далер ушел договариваться на быстрый вылет, Серый работал за компом и все перепроверял, находя то, что было очень спрятано и задокументировано.

Грузовики с «товаром» на продажу были помечены оранжевыми лентами, как аксессуар, другие простой красной.

Таможня не вся купленная, лишь пара человек с обеих сторон границы, плюс Беларусь, предоставляла безопасное и беспрепятственное передвижение. Но в этот раз был самолет, чтобы быстрей продать сестру, так как я начну искать сразу.

Мы летели прямо в Германию.

Адреса были в кармане.

«Только бы успеть».

***

Далер с Геной остались там договариваться о транспортировке тела моей малышки, а я летел назад.

Я летел убивать этих мразей.

То, что я увидел там, в грязном подвале осталось в моих глазах кровавой пеленой.

Я всадил в этих двух пидоров тонну пуль и жалел, что они умерли почти сразу, но все продолжал и продолжал стрелять, пока не опустели магазины всех наших стволов.

По прилету в Россию мне пришлось позвонить отцу.

Это было раннее утро. Я не мог решиться. Не знал, как мне это сделать…

Орал как обезумевший стоя на улице, но я должен.

Гудки ввинчивались в голову, словно ее дрелью пронзает насквозь.

Он поднял трубку и молчал… как и я…

Мы оба знали зачем я звоню.

– Отец… – глотку стянуло так, что я уже хотел ударить в нее кулаком.

Он лишь сделал глубокий вдох и сказал два предложения, это были и последние его слова, обращенные ко мне, как оказалось впоследствии…

– Просто верни ее домой, она должна быть похоронена на своей земле. Прощай, Мурад.

Никогда в жизни не было такого, чтобы я почувствовал, что выхода нет.

Всегда я видел пути, всегда находил… сейчас, я стоял и держал телефон возле уха, что молчал и давно был отключен вызов…

Это было раннее утро… Это было последнее утро, когда я себя помнил таким, каким был еще пару дней назад. Словно я напоследок заглянул в дверь, которую запирал навсегда. Выбросил ключ и развернувшись пошел в дом.

Пора ответить блядям за все.

– Приведите их обоих. В разные комнаты, с девчонкой разберусь после них.

Парни кивнули, благо молчали, иначе вынес бы им мозги на месте.

Температура тела поднялась на максимум, я горел.

Я сгорал.

Он визжал, как свинья. Паршивая шлюха его орала в другой стороне.

«И до тебя сейчас доберусь, подожди!»

– Не нужно, – попросил не связывать. – Иди пока что.

Он кивнул и вышел.

Коваль молча забивался в угол, а я наступал. Я больше не видел этот мир в прежних красках. Я видел перед собой тот пол, что был весь в крови, по которому я шел… я видел только ее… с трудом узнаваемую. Я опоздал совсем чуть-чуть.

– Ты обещ…

Удар. Крик. Еще удар. Попытка выбраться из угла. Удар. Хрип. Удар… Удар… Удар…

Я просто бил, я не контролировал себя. Не хотел контролировать. Выл, ронял слезы и бил, пока не сломал к херам несколько своих пальцев, пока от него не осталось ничего живого.

Вынул пистолет с глушителем и разрядил все что в нем было.

– Дай свой ствол, – попросил кого-то из парней, даже не знаю кто это был, выйдя из комнаты, направляясь в другую.

Беспрекословно.

Холодный металл быстро нагрелся в руке, и я вошел туда, где было жалкое подобие женщины.

Завизжала, увидев меня. Всего покрытого кровью ее пидора мужа.

– Где Виталик? – заорала она.

– Сдох.

– Ублюдок, – зашипела, но заткнулась, когда я поднял руку и снял предохранитель. – Подожди, подожди. Не убивай, это он заставил меня. Я не виновата. У меня же дочка. Прошу… – заревела.

– Камилла тоже была дочерью.

– Погоди, послушай, Лора красивая девочка, посмотри на нее может быть она… – красный.

Выстрел, второй, третий…

Опустошение…

Выхожу из комнаты и иду сразу вниз.

– Дай ствол, – охранник сразу же протягивает мне пушку.

Открываю комнату и вижу ее…

Свернутая в калачик, в углу бетонной комнаты.

Поджатые ноги к груди в тонких грязных носках.

«Ты должен это сделать!» – шепчет разум.

Снимаю предохранитель, направляю дуло в ее сторону и чувствую, как снова катятся слезы, потому что я в ту секунуду предавал всех тем, что не мог решиться.

«Блядь, давай же…, – уговариваю себя. – Она враг. Она не заслужила жить. Не медли».