Ферн Майклз - Красная лента

– Мой папа хотел мальчика. А родилась я. Очень печально. Сколько раз я повторила эти слова за последние несколько часов? Много. – Она вскинула голову и запела: – «Бубенцы, бубенцы…»

Маркус стал фальшиво подтягивать. Они обнялись, смеясь как сумасшедшие.

– Расскажите мне о себе. У вас есть еще вино?

– На кухне. Там справа полка.

Мо с трудом поднялась на ноги, проковыляла на кухню, откупорила бутылку и принесла в гостиную.

– Из закуски осталась только индейка.

– Люблю предусмотрительных женщин.

Маркус принялся есть, внимательно глядя на сидящую рядом девушку. Он нисколько не опьянел, но немного притворялся. Зачем? Она была хорошенькой и милой. И он ей тоже нравился, он это чувствовал. Инвалидное кресло не отпугивало ее, как других женщин.

Она, правда, была немного взбалмошной и своевольной. Но поделилась с ним, совершенно чужим человеком, своими горестями. И Мерфи она нравилась. Да и ему тоже – он даже уступил ей свою комнату. А теперь она сидит и ждет, когда он начнет рассказывать о себе. Что ей рассказать? О чем умолчать? Почему он не мог быть таким же открытым, как она?

– Мне тридцать пять лет, – начал он. – Я владелец и управляющий семейной инженерной фирмой. У меня надежный заработок и в перспективе хорошая пенсия. Этот маленький дом – моя собственность. Люблю собак и лошадей. И кошек. Я почти привык к этому креслу. Я вполне самостоятельный. К людям старше меня отношусь с уважением. В детстве был бойскаутом и получил множество наград. Как-нибудь покажу. Раньше я катался на лыжах. Я хожу в церковь, правда, не часто. У меня нет ни… сестер, ни братьев. Я стараюсь не загадывать намного вперед и не слишком часто думать о прошлом. Это не значит, что я не строю планов на будущее, но в моем положении один день – уже большой срок. Вот и все.

– Ну что ж, ваша жизнь кажется не такой уж плохой. Я уверена, что у вас все будет хорошо. Нам приходится мириться с некоторыми вещами… Кресло… Это еще не конец света. Вам неприятен этот разговор? Ладно, поговорим о чем-нибудь другом.

– Что бы вы почувствовали, если бы вернулись домой в канун Рождества и увидели Кейта в инвалидном кресле? Что, если бы он сказал вам, что не сообщал о себе, потому что не хотел видеть вас несчастной? Как бы вы отнеслись к тому, что он не сможет ходить? Что, если бы он сказал, что вы будете его единственной опорой?

Он ждал. Она молчала.

– Не надо было спрашивать меня об этом сейчас, я плохо соображаю. Мне хочется петь. В прошлом году я не пела, потому что мне было слишком грустно. Вы спрашиваете о настоящем или о прошлом?

– Какая разница? – сухо спросил Маркус.

– Разница есть. В прошлом году я бы… я бы сказала, что это не важно, потому что я люблю его… А все его части… работают?

– Не знаю. Это я к примеру. – Маркус отвернулся, чтобы спрятать улыбку.

– А сейчас… Не знаю. Наверное, жалела бы его. Кейт очень… не знаю даже, как сказать. Я бы справилась с такой ситуацией, а он нет. Он бы впал в депрессию и сдался.

– А поддержка?

– О, это да. Я бы могла материально поддерживать его. У меня есть работа, хорошая медицинская страховка. Я могла бы начать собственный бизнес и зарабатывать, возможно, больше денег, чем зарабатывал он. Но, зная Кейта, я думаю, что он бы в конце концов взбунтовался. А может быть, и нет. Я бы старалась, чтобы ему было хорошо, потому что не люблю сдаваться. Никогда не любила. А почему вы спрашиваете?

Маркус пожал плечами.

– Наверное, просто чтобы понять. Если я когда-нибудь найду женщину, которая мне понравится, хорошо было бы знать, как на нее подействует вот; это. Вы удивили меня – вы не обратили внимания на кресло.

– Но я не влюблена в вас, – с грубоватой прямолинейностью сказала Мо.

– Что же во мне не так?

– Все так. Я не настолько пьяна, чтобы не понимать, что вы говорите. Я влюблена в другого. Мне наплевать на ваше кресло. Оно бы не было помехой, если бы я вас любила. Вы сказали, что все части вашего тела работают. Или это ложь? Мне нравится секс. Секс прекрасен, когда двое людей… вы понимаете… В общем, мне нравится!

– Представьте себе, мне тоже.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Мо.

– Вы не ответили на вторую часть моего вопроса.

– На какую?

– Что, если бы события развивались по такому сценарию? Вы бы приехали на Рождество домой и после двух долгих лет увидели Кейта инвалидом. Что тогда?

– Не знаю. Кейт нытик. Я вам не говорила? Это совсем не по-мужски.

– В самом деле?

– Мне надо в ванную. Принести вам что-нибудь? Я же на ногах и принимаю это как нечто само собой разумеющееся. Ну, так что? Кстати, у вас нет хрустящих хлопьев. Почему?

– У меня есть воздушная кукуруза. Разноцветная, очень веселенькая.

– Вы радуете меня, Маркус Бишоп. Вчера вы были высокомерны и покрикивали на меня. А теперь только посмотрите на себя! Вы сделались покладистым, съели индюшачью ногу и теперь говорите мне, что у вас есть цветная кукуруза. Я сейчас вернусь, если меня не вырвет. Может быть, мы выпьем кофе с поп-корном. Господи, я не могу дождаться, когда кончится этот день.

– Пойди за ней, Мерфи. Если ее вырвет, позови меня, – сказал Маркус.

Ретривер выбежал из комнаты. Спустя несколько минут Мо, покачиваясь, вошла в гостиную.

– Давайте поджарим поп-корн в камине. Я принесу кофейник. Здесь есть розетка? Не хочется бегать туда-сюда.

– Прекрасная идея. Сейчас половина одиннадцатого.

– Осталось полтора часа. В полночь я вас поцелую. Ну, может быть, в одну минуту первого.

– Я не люблю, когда меня используют.

– Я тоже. Я поцелую вас, потому что мне хочется вас поцеловать. Так крепко поцеловать, чтобы у вас носки слетели. Так-то вот!

– А что подумает Кейт?

– Какой Кейт? – Мо расхохоталась и повалилась на кушетку.

Мерфи завыл. Маркус рассмеялся. Успокоившись, Мо сказала:

– Вы мне нравитесь. Вы приятный человек, и смеху вас приятный. Я давно так не веселилась. Жизнь – такая серьезная штука. Иногда необходимо отступить назад и увидеть… как это называется?.. Перспективу. Я люблю аттракционы, люблю иногда вести себя как ребенок. Возле того места, где я живу, есть парк, и я люблю кататься на американских горках. Кейт никогда бы не пошел, так что я хожу туда с моими друзьями.

Хотя это, конечно, не то же самое. А вы хотите пойти и… понаблюдать за людьми? Я повезу вас туда, если вы захотите.

– Возможно.

– Терпеть не могу это слово. Кейт всегда так говорил. Это просто другой способ сказать «нет». Все вы, мужчины, одинаковы.

– Вы ошибаетесь, Морган. Нет двух одинаковых людей. Если вы будете считать всех мужчин кейтами, то многое потеряете. Я сказал вам, что он сопляк.

– О'ке-е-е-й. Ну что, поп-корн и кофе?

– Давайте.

Маркус слышал, как его гостья громыхает кастрюлями на кухне. Дверцы шкафов открывались и захлопывались, кастрюли падали на пол. Он почувствовал запах кофе. Уж не рассыпала ли она его? Он вздохнул, перебрался на кушетку. Через несколько часов она уедет. Как можно было так привязаться за короткое время к чужому человеку? Маркус не хотел, чтобы Морган уезжала. И люто ненавидел этого незримого Кейта.