Даша Громова - Вопреки

В миниатюрной булочной я купил два круассана: себе с миндалём и с курицей для буки, гуляющей со мной.

– Мир? – Я протянул Барни круассан, выйдя из пекарни, на что Барни демонстративно отвернулся. – Ну тогда я его съем! – Я пожал плечами и открыл упаковку, поднеся ко рту. Барни искоса проследил за этим, оставаясь непреклонным, но стоило мне надкусить, как тут же обида испарилась, а Барни уже прислонил свой нос к моему, уставившись внимательным взглядом мне в глаза. Забавно, наверное, наблюдать как я, сидя на асфальте, дышу нос в нос с пушистой кучей и как эта куча пытается что-то усердно у меня отнять.

Вообще, сегодня я хотел запомнить всё, что меня окружало, надышаться этим до боли родным воздухом, пройтись по любимым улицам, съесть всё то, чем я себя баловал и выпить всё то, что я хотел. Мне хотелось сохранить Энск в своей памяти, как город, в котором мне было очень хорошо, несмотря на всё то, что происходило. Мне хотелось просто побыть здесь ещё немного наедине с самим собой. Неизвестно, когда ещё представится такая возможность и представится ли…

Мы побродили ещё немного мимо витрин дизайнерских магазинов, окон домов и теней переулков, прежде чем вышли к реке, отдаляющей нас от замка. Мне кажется, мои рыцарские амбиции полностью реализовывались при виде этой цитадели. Хоть я и не питал особой страсти к архитектуре, но замок был удивительным отпечатком прошлого в настоящем. В детстве я всегда просил папу идти гулять именно сюда, потому что представлял себя каким-нибудь крестоносцем, который защищал свою крепость. А когда папа купил трехлетнему мне рыцарский меч в детском магазине, то я с ним не расставался даже в ванной.

Да, замок, конечно, сейчас был нежилым, а стены местами дышали на ладан, но это не умоляло его величественного достоинства. Замок был построен по готической моде 16 века, но с соблюдением всех обязательных требований для безопасного проживания в нём. Это было массивное строение из серого камня, который создавал толстые стены для спокойного отражения нападения, если таковое, конечно, имело место быть. Замок окольцовывало несколько высоких башен, наверное, высотой с пятиэтажный дом, с острыми куполами цвета воронова крыла. Но больше мне нравилось, что Вульфрик предусмотрел приём гостей заранее, а потому там, где сейчас река, в 1673 году был глубокий ров, над которым располагался откидной деревянный мост, и если, скажем, прийти к Вульфрику без приглашения, то можно сразу разворачивать коней. Вряд ли можно было бы докричаться до него через каменные стены! Сейчас, конечно, мост был не откидным, а балочным и железобетонным, но по его краям висели каменные цепи, отдалённо напоминавшие средневековые. Рядом с правой башней была конюшня, скорее всего, на десяток лошадей, потому что была небольшой. Правда, если брать во внимание, что Вульфрик был не особо агрессивным, то лошади были скорее домашними животными, чем помощниками в сражениях. Но больше замка, мне нравились витражные стекла в окнах и высокий пиковый забор, окружавший замок. Он не был похож на тюремный или какой-то пугающий, просто надёжный частокол, с выкованными инициалами и красивыми загогулями посередине.

Внутри замка я был давно, но помню, что там достаточно много фресок и портретов его жителей, покрытых золотым напылением. Ещё там есть орган в просторном холле и столовая, размером с половину замка. Интересно, сколько поросят уходило за ужин?… Уцелевшая от мародёров мебель была настоящим произведением искусства: резные шкафы, кровати в изголовье которых лежали золотые пантеры или головы тигров, хрустальные херувимы вместо однообразных подсвечников, мраморные статуи, с ладоней которых лилась питьевая вода, всякие религиозные штучки, ненавязчиво напоминающие о себе присутствием в каждой комнате. Но меня всегда забавляли серебряные пули и заточенные колы, размером с маленький топорик. Всегда было интересно, пригодилось ли хоть раз это оружие Вульфрику или он покинул наш мир неудовлетворенным своей охотой на любителей красного полусладкого?… Жалко мужика, если так!

Замок считался культурным наследием и каждый год город отмечал день рождения его постройки, будто замок внезапно оживет, задует свечи на торте и душевно каждого поблагодарит! Иногда такой цирк меня ужасно раздражал, но все мы должны чтить прошлое для успешного будущего, как же без этого. Но если хотите знать моё мнение, то я каждый год делал бы минимальную реконструкцию, а то так глядишь именинник и не доживёт до следующего юбилея.

Мы перешли по мосту, направившись вдоль территории замка к дому. Окна моей комнаты как раз выходили на него, и я всегда завороженно наблюдал за замком, когда на него находил туман или он медленно покрывался снежным слоем, или когда рассветные лучи пробивались в его окна, озаряя помещения внутри, и выходили наружу, преломляясь через цветные витражи. Каждый раз это было волшебное зрелище! Намного лучше вечерних пробок под окном.

Барни пробежался по заросшим тропинкам замка, вынюхивая след очередного уличного кота, за которыми он имел обыкновение следить. Но сегодня, видимо, было ещё ненаслежено, поэтому он переключил свое внимание с пыльной песчаной тропинки на меня, принюхиваясь к карманам.

– Тебе что-то не нравится? – Спросил я, после тщательного осмотра. Барни почти всем носом залез в карман косухи. – Ты думаешь, что у меня тут еда? Нет, приятель, извини, ты уже свою норму выполнил за утро! Пойдешь на качели? – Барни радостно завилял хвостом, переминаясь с лапы на лапу. – Только не долго! – Я отстегнул карабин поводка и Барни ринулся к плетенным качелям, с разбега запрыгнув на них. Я неспешно подходил к нему, когда Барни спрыгнул с них и потащил меня за рукав, явно поторапливая начало представления. – Ну садись! – Я взял поручень качели, начав их раскачивать. Иногда мне кажется, что у меня не собака, а пятилетний ребёнок, жаждущий постоянного праздника и угощений. По крайней мере, если он видел качели, то мчался к ним так, будто опаздывал на самолет.

Какое-то время я качал Барни, рассматривая проросшие через стену замка ромашки, пока не вспомнил о времени. В голове у меня был неумолимый таймер происходящего, громко тикающий до боли в висках. Я посмотрел на довольную морду Барни, высунувшего от восторга язык, почувствовав себя настоящим предателем, вынуждающим прервать это блаженство, но деваться было некуда. Я остановил качели, виновато смотря на Барни, тот с недовольством спрыгнул вниз и с гордо поднятой головой зашагал вперед.

Я открыл входную дверь, пропуская Барни вперед себя.

– Иди сразу в ванную, чтобы я время не тратил. Давай-давай! – Подгонял его я, расстегнув ошейник. Только сейчас я заметил, что в прихожей горел свет, а на вешалке висели две черные куртки. Я завернул за угол прихожей, заглянув на кухню. Папа обнимал Марту за талию, нежно притягивая к себе, Марта ласково обнимала его за шею, положив руки на плечи. Она с улыбкой посмотрела на него, а через мгновение их губы вновь слились в поцелуе. Увидев папу с Мартой, я не решался обозначить своё присутствие, чтобы нарушить их сакральные моменты, которые они не показывали при мне, разве что изредка держали друг друга за руку. Но за меня все сделал Барни, протиснувшись между них к миске с водой, на что я засмеялся. – Ну другой дороги не нашлось! – Я пожал плечами, продолжив улыбаться.