Артур Грабовски - Дороги, которые мы выбираем

Это совершенно точно не должно было закончиться так. Так развиться и так продолжаться. Начаться – могло, но вот все остальное…

Случайная связь с незнакомцем в принципе ничем не заканчивается обычно. Точнее, не развивается и не продолжается. Приятное воспоминание – вот и все, что остается в копилке. Еще какие-нибудь мелочи, вроде цвета кафеля в том туалете, где вы предались страсти, или деталь одежды твоего партнера: фенечка или значок. Деталь одежды. Мда.

Антон с чувством хлопнул себя по руке, размазав на коже кровавое пятно: комар уже успел основательно присосаться. Резкий порыв ветра сбил двух других, сосавших рядом. Антон глянул вниз: под ногами расстилалось зеленое море из сосновых верхушек, кое-где виднелись лужицы озер, по небу летели темно-серые дождевые облака. И так – до самого конца, покуда хватало человеческого взгляда. Мимо Антона вниз по скале проскользнула быстрая ящерка.

«Если ей оторвать хвост, то отрастет новый», – припомнил он отстраненно.

Ящерка ловко скользила по отвесному склону и делиться хвостом не собиралась.

«Если я упаду отсюда, то ничего обратно не отрастет».

Антон поднялся и отошел подальше от края скалы.

Случайная связь не должна была так закончиться. Но, кажется, суда по такого рода обязательствам еще не создали, так что приходилось мириться.

Антон напоследок окинул взглядом пейзаж, покачал головой и отвернулся. Неделю назад он и представить не мог себе, что однажды окажется здесь. Тем более – при таких обстоятельствах.

Первый фестиваль под открытым небом должен был означать для всех начало лета, но по погоде скорее тянул на весну, что, впрочем, на настроении не отражалось. Не так давно отгремели салюты по случаю Дня города, и, в создании всех, кто был не слишком обременен работой или семьей, уже потянулись манящие, подсвеченные обещаниями стрелки: «на озеро», «на «Нашествие», «в Москву», «на море», «на мосты». И неважно, что большинству из этих стрелок предстояло так и остаться только идеей, потому что сессия, сезонная работа, дача или родственники. Важно было то, что эти стрелки есть, и по ним можно следовать.

В начале лета всегда кажется, что в этот раз ты успеешь все.

Стояло первое июня, в небе не было ни облачка и, хотя ветер все еще был холодным, надевать что-то поверх футболки не хотелось. Фестиваль был несколько самопальный, но от того только более веселый. Медовуха текла рекой, вокруг ходили забавные люди в костюмах, имитирующих исторические, плясали бабы в русских платках, орали дети и звучали частушки. Два ряда лотков, увешанных бубликами и баранками, предлагали по запредельным ценам мед, травяные чаи и самодельные игрушки.

– Наверняка с Али-Экспресс! – оценил безделушки Мишаня.

Антон был в принципе с ним согласен.

На фестивале была сборная солянка из вообще всего: какие-то народные коллективы, приезжие ирландцы с волынками, поэты, гитаристы, пара более-менее известных рок-групп, группы попроще, но явно с задумкой повторить успех «Короля и Шута», диджеи, активные игры с тамадой. При тамаде был мужик в косоворотке, к которой крепилась огромная медвежья голова. Как он умудрялся в ней дышать и что-то видеть, оставалось только гадать.

Часам к пяти вечера народ раздухарился. Музыка зазвучала громче, песни стали веселее, а градус алкоголя в крови превысил отметку «безудержное веселье». Антон и Мишаня, заскочившие сюда от нечего делать и ради дешевого пива, сами не заметили, как оказались в хороводе.

Мужик с баяном сошел с шаткой сцены и влился в толпу. Это восприняли с большим энтузиазмом: темп хоровода стал совсем опасный. Того, кто падал, подхватывали и несли дальше. Спустя пять лихих песен Антон понял, что пора выдыхать. Он кое-как вырвался из цепких рук хороводников, отбежал к пивным палаткам и с наслаждением пригубил ледяной медовухи. Мимо него с криками мчалась пестрая толпа: хоровод «перетек» в ручеек.

– Золотые ворота! Проходите, господа! Первый раз – прощается, второй раз – запрещается, а на третий раз – не пропустим вас!

Антон отступил на шаг назад – в ручеек хватали и тащили всякого, кто попадался под руку играющим, а он хотел передохнуть. В небе то и дело вспыхивали огоньки: неподалеку запускали фейерверки. Лето и правда начиналось.

«Как же хорошо!»

Антон успел допить свой стакан, когда его все-таки заманили обратно. К тому моменту он уже снова был не против народного веселья. Мишаня где-то потерялся, высмотреть его внутри этой быстро движущейся толпы не представлялось возможным, как и дозвониться, поэтому Антон не придумал ничего лучше, как последовать за ручейком. Как показывала практика, рано или поздно «золотые ворота» захлопывались для каждого.

Антон успел проскочить ловушку трижды, прежде чем перед самим его носом «ворота» закрылись, отрезая от него впереди бегущую девчушку и трех человек перед ней. Как и всегда в этом моменте началась веселая неразбериха. Но довольно быстро девчушка и другие попавшиеся встали в ворота, а Антон поискал взглядом человека, который шел перед ними и остался непойманным. Взгляд неожиданно уперся в ярко-розовую шубу из искусственного меха, который клоками топорщился в разные стороны.

Антон от этого вида замешкался. На празднике, конечно, было полно ряженых, но тематика предполагала что-то народное или историческое, в крайнем случае – фэнтезийное. Розовая шуба не вписывалась ни в один из этих стилей.

– Золотые ворота! – гаркнули у него над ухом, намекая, что пора бы продолжить веселье.

Ручеек дернулся, Антон понял, что сейчас потеряет конец цепочки и оставит всех стоящих позади него без игры. Он рванул вперед, хлопнул розовую шубу по плечу, попутно соображая, что в шубу, похоже, нарядился парень.

Тот обернулся, схватил Антона за руку и потащил за собой. Ручеек мгновенно набрал быстрый темп, Антон только и успевал переставлять ноги и крепко держать руки своих соседей.

Парень в шубе оказался очень проворным. Он умудрялся протаскивать Антона за собой, минуя ловушку даже тогда, когда «ворота» стал уже шириной с хоровод. Ручеек не сбавлял темпа, и Антон довольно скоро понял, что задыхается. Клубы пыли, которые поднимали бегущие, почти не оседали на землю. Их приходилось глотать вместе с воздухом. Такая игра явно не была предназначена для городского парка. Антон решил, что с него, пожалуй, хватит.

– Я хочу выйти! – крикнул он парню, пытаясь разжать его руку.

Тот явно его не услышал и только сжал сильнее и дернул за собой, заставляя бежать дальше.

«Откуда столько энтузиазма»? – удивлялся Антон, уже плохо переставляя ноющие ноги.