Анна Грэм - Одна любовь. Исполнить мечты в восемнадцать лет

– Пятеро? Ну ты даешь! Зачем так много-то?

– Ну не знаю, просто так хотелось всегда, я ведь одна у родителей… Хочется, чтобы в доме было много смеха и радости, чтобы дружные были…

Мы помолчали какое-то время. Он смотрел на меня, будто видел впервые, а я с любопытством рассматривала его. Темные коротко стриженые волосы, глубокие, порой казавшиеся огромными, карие, почти черные глаза, скулистое лицо, алые, но всегда сухие и потрескавшиеся губы… Мне казалось, что он за эту ночь повзрослел. Хотя я и не находила этому определение, но что-то в нем точно изменилось.

– Мечтала учиться в столице… – словно в продолжение нашего разговора, сказала я, все так же разглядывая его лицо, – … Ну вот, как и у тебя, пока не сложилось, очень это дорого оказалось. Возможно, смогу оформить перевод после поступления в университет… Я узнавала, такая возможность есть. А еще… – я задумалась и перевела взгляд на сверстников, постепенно удалявшихся от нас. Они шли все дальше к морю, навстречу восходящему солнцу. – …Еще хочу найти церковь… знаешь, такую… истинную, самую правильную… Говорят, это глупая мечта, потому что такой церкви не бывает, но я верю, что она есть или должна быть… Наверное, хочу, чтобы она была… И буду искать, пока не найду… Да… много еще всяких разных желаний, но основные, которыми живет мое сердце, вот эти: церковь, семья и Америка. Иногда мне кажется, как только я найду что-то одно, все остальные найдут меня сами, – пожав плечами, я виновато улыбнулась.

– Лизка, какая ты необыкновенная, глубокая личность… Я всегда знал, что ты особенная, но ты еще выше этого. Девчонки в твоем возрасте мечтают о крутых парнях, красивой жизни… я не знаю, деньгах, удачном замужестве, а ты… найти церковь… Ты молодец…

Он взял меня за руки и, наклонив голову, посмотрел на меня. Его большие темно-карие глаза излучали тепло и заботу:

– Пообещай мне вот что: ты выберешься отсюда, чего бы тебе это ни стоило. И я сделаю то же самое. И как только кто-то из нас выберется первым в столицу или Америку, он поможет и другому, идет?

– Ладно…

– Я серьезно, Лиза.

– И я… Обещаю, давай сделаем так.

Мы пожали друг другу руки в знак скрепления нашего договора и, смеясь, побежали догонять остальных, чьи силуэты виднелись уже почти на горизонте.

Мы оба поверили в это обещание со всей искренностью и горячностью, присущей мечтательной юности. Но ни ему, ни мне тогда не было ведомо, что не всем обещаниям, данным в нашем возрасте, суждено сбыться. Имея очень сильное желание выбраться из нашего А…, Сашка действительно этого достиг. Через несколько лет он все же попал в столицу, создал там семью, нашел хорошую работу и был, по словам его родственников, достаточно успешен и счастлив. Я же осталась в городе, куда привела меня моя судьба, но об этом чуть позже.

Через неделю я уехала поступать в университет. Как и другим медалистам, мне предстояло пройти собеседование по математике. Задачи попались не очень сложные, но ни одной по школьной программе. И я мысленно похвалила себя за то, что каждую субботу на протяжении последнего года ездила за сто километров от дома и брала дополнительные уроки углубленного изучения математики при университете. Там мы решали все типовые задачи из экзаменационной программы, которые сейчас мне и достались.

В голове промелькнули подъемы в три утра и возвращение домой поздним вечером, пятикилометровый путь на железнодорожную станцию и обратно, холодные вагоны и шумная компания одноклассников, которые тоже хотели как можно лучше подготовиться к грядущему поступлению в ВУЗ… В сентябре нас было человек десять-двенадцать, весной осталось только трое, а в мае я уже ездила одна… Мне было одиноко, и я часто задавала себе вопрос: зачем я продолжаю? Разве мне нужно больше всех? Но мои мечты и вера в возможность их осуществления снова и снова поднимали меня с кровати в три утра в любую погоду и в любом настроении.

Закончив подготовку к ответу на экзаменационные вопросы, я окинула взглядом зал, где собралось около двадцати абитуриентов. С некоторыми из них мы успели познакомиться еще в коридоре. Конкурс был достаточно большой, и все знали, что пройти смогут только двенадцать. Мысленно я принялась изучать каждого из них, в надежде предугадать, кто же эти счастливчики.

Слева от меня сидел Денис, очень полный парень в дорогом сером костюме. Еще в коридоре я запомнила и его, и его маму. Очень красивая, ухоженная женщина, совершенно непохожая на наших. Оно была в полном смысле слова «городская». Денис как раз отвечал на вопросы экзаменатора. И видно было, что он не знал ответа, хотя вопрос, насколько можно было слышать, был достаточно легкий.

«Возможно, его отсеют…» – подумала я.

Прямо передо мной сидела Валерия, рыжеволосая девушка с пышными локонами. У нее была широкая и открытая улыбка. С виду она казалась сильной девушкой, напористой и веселой.

Слева от себя я заметила краем глаза Наташу, приехавшую из Беларуси. Утонченная, грациозная девушка, она, по ее словам, совершенно не знала нашего языка, несмотря на то, что родители были родом из наших краев. Экзаменатор направился прямо к ней, но, судя по ее лицу, она была готова.

Алиса, с виду деревенская девушка с длинными светлыми волосами, постоянно толкала меня карандашом в спину, задавая вопросы. Похоже, что у нее были трудности с билетом.

Пока я рассматривала присутствующих, экзаменатор закончил беседу с Валерией и уже направлялся ко мне. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, и все мое спокойствие вмиг улетучилось. Пальцы на руках онемели, и я поняла, что не удержу даже ручку. Едва только я успела прошептать: «Иисус, помоги…», как невысокий, суховатый мужчина в очках с толстыми линзами сел рядом со мной.

Изучив ответ, он задал дополнительные вопросы, на один из которых я ответила неверно. Внутри у меня все похолодело, когда на своем листке рядом с моей фамилией он поставил два плюса и один минус… И я понимала, что могу оказаться в числе тех, кто не попадет в список поступивших. Закрыв глаза, я снова мысленно помолилась…

Как и все абитуриенты, мы с мамой ожидали результат в коридоре. От волнения каждое мгновение тянулось неимоверно долго. Мать Дениса временами тяжело, даже артистично, вздыхала и махала, словно веером, маленькой дамкой сумочкой, украшенной стразами и камнями.

Вдруг в коридоре показался тот самый сухонький мужчина в очках и сообщил нам результаты. Ко всеобщей радости и удивлению, зачислены были все, кроме пяти человек, в число которых входил и Денис. Их попросили проследовать в аудиторию для дальнейшего разговора. А мы, неимоверно счастливые, отправились на заселение в общежитие. В очередной раз я поблагодарила Бога за Его милость ко мне и за то, что Он открыл мне двери в новую жизнь, полную радости и чудес.