Марина Ледовская - Звук шагов в порывах ветра

Дом привели в порядок, сделали в нём детскую. Во дворе поставили песочницу и качели, борьба за которые между Сашей и Ванечкой разыгралась нешуточная. Саша с малолетства обожала качели, а тут появился конкурент. Самое забавное, что этому конкуренту было почти два с половиной года, и он считался её родным дядей. Это обстоятельство никак не укладывалось в голове восьмилетней Саши, поэтому Ваню она считала не иначе, как братиком. В городе они виделись не так часто – Александра теперь ходила в школу. А здесь, на даче, поселились в одной комнате, куда поставили ещё и кровать для Саши. В первый же день Иван провёл ревизию среди вещей и игрушек Саши, отчего получил шлепок по мягкому месту. Он нацелился было зареветь, однако родственница заявила с таким выражением лица «фу, ну зареви ещё как девчонка!», что он передумал.

Потом была борьба за качели – визги, вопли и даже укус за ухо. Надя умоляла дочь уступить Ванечке, ведь он же маленький. Саша уступила, но надулась. Владимир Григорьевич принял Соломоново решение – повесил вторые качели. Для внучки. Но Иван хотел качаться именно на тех качелях, где сидела Саша. В один прекрасный день они вдвоём втиснулись в одни качели и, обнявшись, так и качались. Больше за этот предмет не ссорились.

Николай закурил, опустил до конца стекло автомобиля, продвинулся по шоссе ещё на несколько километров. Когда же он, наконец, доедет до дачи? Надя уже звонила дважды. Телефон опять ожил.

– Николя, привет, братишка! – послышалось на том конце.

– Привет, Вадим, – Николай погасил сигарету. В своём ряду автомобилей продвинулся ещё на несколько метров.

– Как дела? Чем ты занят? – они давно не созванивались. Закрутились все в своих заботах – у Зориных прошлой зимой родилась дочка. Вика полностью посвятила себя материнству, Вадим, кроме основной работы, устроился преподавать ещё в одном ВУЗе.

– Еду на дачу к отцу, – сообщил Николай, – там всё семейство активно проводит лето. Надя вот уже неделю как в отпуске. Я, как только предоставляется возможность, еду туда, очень скучаю по ним. А вообще, надела работа, тоже хочется в отпуск, – он вздохнул.

– Если честно, я тоже устал, – признался Вадим. – С тех пор, как мы все вместе отдыхали на Кипре, у меня отпуска больше не было. Хорошо, что хоть летом не надо преподавать. Зато работы море. Кстати, мы сейчас тоже в дороге, едем в Беляниново. Вика тебе привет передаёт, – он повернулся к жене, та что-то искала в телефоне, а дочь в своём кресле на заднем сидении спала. Уснула недавно, то пела, что-то лопотала. Неугомонная.

– Спасибо, ей тоже привет. Давно вас не видел, – улыбнулся Николай.

– Так приезжайте к нам в Беляниново, – предложил Вадим. – Для разнообразия погостите и на нашей даче. Июль только начался, самый разгар лета. У нас тоже есть, где купаться, есть лес. Да что я тебе рассказываю, ты сам всё знаешь. Именно в Беляниново круто поменялась и твоя, и моя жизнь.

– Это верно, – согласился Николай. – Ладно, приглашение принято, мы с Надей обсудим и, скорей всего, навестим вас.

– Не скорей всего, а приезжайте, будем вам очень рады, – сказал Вадим, увидел впереди табличку-указатель, осталось ехать совсем немного.

– Договорились, приедем, – пообещал Николай, посмотрел на часы. Хотя бы вернуться засветло.

Через полчаса поток машин заметно уменьшился, часть из них свернула на грунтовые дороги, кто куда. Фертовский прибавил газу.

– Ура! – Саша первой увидела автомобиль отца, выскочила из дома. – Папочка приехал!

– Ула! – заорал Ваня, выскакивая за ней. – Ника плиехал!

Так он называл старшего брата.

Николаю, казалось бы, не склонному к сентиментальности, каждый раз безумно нравился этот момент, когда входишь в дом, а твой ребёнок бежит навстречу с радостными возгласами и обнимает тебя за ноги.

Он, вспомнив о сыне, тяжело вздохнул. За то время, что прошло после их последней встречи, о Володе никто из семьи ничего не слышал. Николай теперь уже стал сомневаться – его ли видел тогда на Кипре и видел ли вообще? Турчанинов в первое время созванивался с Вадимом и сообщал, что Бику дали срок, тот, кто свёл его с Володей, исчез бесследно. О гарнитуре тоже никаких известий. В общем, цепочка оборвалась. Хотя… Николай именно сегодня был уже неуверен – оборвалась ли…

Он, пока всем семейством ужинали на веранде, бросал на отца многозначительные взгляды. Удастся ли им сегодня поговорить наедине? И хотя отец за прошедший период не только не постарел внешне и не сдал своих позиций, ведь у него родился ребёнок, теперь надо изо всех сил сохранить долголетие, Николай не был уверен, что новость, которую он сообщит, не расстроит его, не отразится на здоровье. Но промолчать – тоже не годится. Тем более они с некоторых пор условились: по возможности ничего не скрывать друг от друга, хватит уже тайн. От них одни проблемы.

По центру стола важно пыхтел самовар, хозяин дома то и дело подливал домочадцам чай, пахнущий мятой и чабрецом. Саша хрустела маковыми сушками, прижималась к отцу – соскучилась. Надя принесла тонко нарезанные дольки лимона, одну из них положила в чашку свёкру. Маша внимательно следила за Ваняткой. Он периодически тянулся за конфетами в вазочке, которую Маша отодвигала всё дальше и дальше от сына. Ваня пыхтел и не оставлял попыток достать такие желанные, но запретные конфеты. Заметив, что Саша сняла со своего куска торта верхний слой – глазурь, и не съела её, а оставила в блюдце, он подошёл к ней и, тыкнув пальцем в блюдечко, спросил:

– Почему ти не ешь?

– Не люблю, – пояснила Саша.

– А я юбью, – он состроил смешную гримасу, подтянув верхнюю губу к носу.

Сидящие за столом расхохотались.

Через несколько минут Маша, несмотря на протесты, увела сына спать. Саша ещё полчасика попросилась посидеть возле отца. Николаю хотелось и с отцом поговорить, и побыть с дочерью. Вскоре Саша стала клевать носом прямо за столом. Николай подхватил её на руки и отнёс в детскую. Там Ванятка видел уже пятый сон.

– Надюш, – обратился Николай к жене, – мы с отцом посидим ещё на веранде, хорошо?

– Конечно, родной, – она кивнула, – я почти всю посуду убрала со стола.

– Не волнуйся, оставшееся я сам уберу, – Николай обнял жену и поцеловал в макушку.

– Пап, – он сел напротив отца, тот глотнув остатки остывшего чая, задумчиво смотрел вдаль.

– Сынок, – Владимир Григорьевич не дал ему договорить, – я вот что думаю: а не пойти ли нам завтра с тобой на рыбалку? Рано утром посидим за удочками, расслабимся.

– Хорошая идея, – тут же согласился Николай. А сам подумал, что как раз там и поговорит с отцом.

Глава 3

– Как же хорошо дома, – Анна первой вошла в квартиру. Всеволод следом нёс чемоданы, – вы с Димой правильно сделали, что в своё время не сильно изменили дизайн квартиры, – она повернулась к супругу, – я так люблю всё, что есть в этом доме. Я к нему привязана из-за того, что слишком много времени в нём провела, – она умолкла.