Энн Мэтер - Имение Аконит

Десмонд Грэм вошел в мастерскую Мелани несколько месяцев спустя поутру в сильном возбуждении.

Мелани соскользнула со своего табурета и хлопнула по стопке рисунков, лежащих на краю ее стола.

– Вот они, – сказала она, вручая их ему. – Ты какой-то взволнованный! Что случилось?

Десмонду понадобилось время, чтобы усмехнуться.

– Да, ничего страшного, конфетка моя. Это сам мистер Харуэлл собственной персоной. Он хочет видеть их. Похоже, что тебе удалось создать себе кое-какую репутацию.

Джеймс Харуэлл был директор-распорядитель группы компаний, среди которых «Десмонд Грэм паблишинг» считалась одной из второстепенных.

– Как это мило! – Мелани попыталась изобразить энтузиазм, которого от нее ожидал Десмонд. Хотя это известие должно было привести ее в восторг, так как означало, что ее работа, наконец, замечена, но в последнее время работа сделалась для нее всего лишь способом заглушить в голове все остальные мысли.

Десмонд исчез, унося пачку рисунков, а Мелани вернулась к прежнему занятию, то есть к иллюстрированию серии надписей, которые после съемки на пленку в определенной последовательности станут ее первым мультфильмом – новая затея, предпринятая Десмондом, находилась в процессе исследования. Всегда готовый вступить на новый путь развития, он посоветовал Мелани опробовать новинку, и она согласилась использовать один из собственных рассказов для этого эксперимента. Ничтожные различия в каждом последующем рисунке требовали чрезвычайной внимательности к деталям, и за работой она забывала об эмоциональном напряжении, которое порой грозило погубить ее.

Но даже здесь, в тишине ее мастерской, для нее не было забвения, и она понимала, что только время может облегчить невыносимое чувство одиночества, охватившее ее.

С тех пор, как она уехала из Шотландии, она ничего не слышала о Кейрнсайде. По пути обратно на юг она встретилась с поверенными в Форт-Уильямс и оформила передачу Аконита Шону, поручив поверенным заняться всеми мелкими формальностями. Она была уверена, что они сочли ее сумасшедшей, узнав о том, что она передает такое имение человеку, который даже не является родственником, но свое мнение они оставили при себе. Она думала, что Шон напишет ей, когда узнает, что она это сделала, но когда он не написал, она сказала себе, что легко отделалась. Таким образом между ними не осталось ни малейшей связи, и она могла выкинуть из головы все воспоминания.

С Майклом она почти не встречалась. Обедая с Десмондом, она иногда видела его, обедающего с клиентом, а однажды даже с Вирджинией Бредбери.

На следующий день он встретил ее после работы, и пригласил вместе выпить, и Мелани поняла, что он хотел объяснить ей, почему он обедал с другой женщиной. Она не проявила к этому абсолютно никакого интереса и дала ему раз и навсегда понять, что между ними все кончено.

Во время уик-энда зашел Десмонд и сообщил, что ее работы произвели на мистера Харуэлла очень большое впечатление.

– Он хочет, чтобы ты попробовала силы еще кое в чем, – сказал он. – Реклама, например, тебя привлекает?

– Реклама? – Мелани покачала головой.

– Да. Мультипликационная реклама. Что-то вроде того, что ты делаешь сейчас, но вместо рассказов – информация о товарах.

– Понимаю, – вздохнула Мелани.

– Тебя это не вдохновляет? – разочарованно спросил Десмонд.

– О, ты же знаешь меня, Десмонд, – воскликнула Мелани, – в последнее время меня вообще ничто не интересует.

Десмонд нетерпеливо пожевал кончик сигары. Он давно догадался, почему Мелани так угрюма.

– Тебе надо собраться, девочка. При такой неопределенности дело дальше не пойдет. Этот мужчина – этот Шон Босуэл – он уже женился?

– Ты думаешь, я знаю? – болезненно вскрикнула Мелани.

– Ну ладно... Мелани, ради Бога, никто не поможет тебе, кроме тебя самой. Никакое количество жалости к себе не вернет его. Если ты хочешь бороться с неуверенностью, поезжай в Шотландию, поговори с ним, женатым или неженатым, наведи мир и порядок в своей душе.

– Нет! – с ужасом воскликнула Мелани. – Я не могу этого сделать!

– Ну, хорошо, хорошо. Но тебе надо собраться. – Лицо Десмонда смягчилось. – Голубушка, я был с тобой жесток, желая тебе добра. Ты знаешь.

– Да, знаю. – Мелани с сожалением сжала губы. – Все в порядке, Десмонд. Я подумаю об этом. О рекламе, я хочу сказать.

– Хорошо.

Десмонд похлопал ее по плечу и вышел, а Мелани слезла со своего табурета и потянулась за пальто. Ее ждал одинокий вечер в квартире, и она было открыла рот, чтобы вернуть Десмонда. Она провела несколько вечеров в доме у Грэмов, и сегодня вечером нуждалась в компании, но Десмонд уже зашел в свой кабинет, и момент был упущен.

Она приехала домой примерно в шесть и поднималась по лестнице, копаясь в сумочке в поисках ключа. Однако какой-то звук наверху встревожил ее, и, взглянув туда, она заметила темную фигуру на площадке.

Ее рассудок подсказывал ей, что это галлюцинация, что эта тень – плод ее воображения, но она не могла сделать дальше ни шагу, не крикнув дрожащим голосом:

– Кто – кто это? Кто здесь?

Тень выдвинулась из темноты и вышла на свет, и ее глаза расширились, не веря самим себе. И в самом деле, у нее начались видения. Там, наверху лестницы, не мог быть Шон; этого просто не могло быть!

Повернувшись, сдерживая сдавленный всхлип, она бросилась назад вниз по лестнице, а звук шагов преследовал ее, дьявольски отдаваясь в ушах. Она уже добежала до входной двери, когда он поймал ее и, схватив за руку, не дал отворить тяжелую створку. Он дышал тяжело, почти так же, как и она, когда он резко повернул ее к себе лицом.

– Ради Бога, Мелани, – хрипло пробормотал он, – какого черта ты это делаешь?

Мелани отстранилась от него, все еще не до конца веря, что весь этот инцидент происходит не в безвыходных коридорах ее воображения.

Но как только она вгляделась в его лицо в приглушенном свете холла, ей сразу стало ясно, что это не тот Шон Босуэл, которого она помнила. Теперь его лицо и тело выглядели более худыми, и темные морщины появились возле глаз, казалось, провалившихся глубже в глазницы. Волосы были нестрижены и непричесаны, как будто он без конца теребил их густые заросли пальцами, и в них появились нитки седины, которых раньше не было.

И все же, несмотря на это, это был тот же самый мужчина, одно присутствие которого превращало ее в трепещущий комок нервов и эмоций и возбуждало безответственные желания...

– Шон, – сказала она наконец, когда его глаза с некоторой горечью прищурились, реагируя на ее напряженный оценивающий взгляд, – Шон, что ты тут делаешь?

Шон отпустил ее и сунул руки глубоко в карманы темного пальто.