Наталья Семёнова - Его новенькая. Том 2

– Бросила колледж? Серьёзно? – усмехается он.

– И съезжаю из дома твоего отца, – киваю я. – Всё, Никлаус, больше незачем тратить на какую-то девчонку своё драгоценное время, которое ты можешь посвятить тусовкам с алкоголем. Ведь именно это для тебя по-настоящему важно – гробить свою жизнь?

– Решила, что всё обо мне знаешь, стерва?

– Это ты решил, что знаешь меня, а я всего лишь предполагаю, – выплёвываю я.

– Хочешь сказать, мы оба ошибаемся?

– Я точно ошиблась, когда решила, что твоя маска мерзавца – всего лишь маска. Но, к сожалению, это твоя суть.

– Суть? – его взгляд темнеет окончательно, а на губах появляется хищная улыбка. – Как скажешь, стерва.

Я пугаюсь, когда он на секунду опускает взгляд на мои губы, но не успеваю и дернуться, как он напирает на меня всем телом и впивается своими губами в мои. По телу прокатывается горячая волна, потому что Никлаус внаглую раздвигает мои губы и начинает скользить своим языком по моему. Я должна поднять руки, попробовать оттолкнуть, но голова кружится, звенит, как чёртов колокол, в который ударили со всей дури…

Зачем он это делает?

Зачем изводит меня этой невозможностью?!

Неужели, не понимает, что я не в силах ему сопротивляться? Или именно поэтому он меня и целует?!

Пытка заканчивается совсем внезапно, а следом в сознание проникает его насмешливое шипение:

– Даже не мечтай, что кто-то сможет целовать тебя лучше мерзавца, Ан-ни.

С этими словами Никлаус резко отпускает меня и стремительно направляется к своей машине, бросив через плечо напоследок:

– Ты моя . Помни об этом, когда будешь заглядываться на кого-то ещё.

Что, простите?

В себя я прихожу не сразу, а когда справляюсь с шоком, то, сжав зубы, бросаюсь в дом, а затем и в свою комнату, словно за мной, по меньшей мере, гонится стая разъярённых волков.

Нет, ну какой придурок! Моя ! Что это вообще может означать?

Бред…

Я собираюсь впопыхах, ни на секунду не переставая злиться. Остервенело скидываю в свой ретро-чемодан те немногие вещи, которые пригодятся мне в первое время, удерживая в голове мысль о том, что за остальным вернусь в другой раз. Тогда, когда точно не застану здесь Никлауса. Точнее, когда он не сможет меня здесь застать.

Гигиенические принадлежности, косметика, две пижамы, три пары обуви, какая-то одежда… Дневник, документы и все имеющиеся наличные деньги.

С трудом защёлкиваю застёжки на чемодане, с глухим стуком опускаю его на пол с кровати и, распрямившись, осматриваю комнату, задержав взгляд на фарфоровых куклах.

Малышки мои… Я вас обязательно заберу, но потом. Не скучайте без меня, ладно?

Отворачиваюсь и, немедля и секунды, волоку за собой свой чемодан. Главное – стоять на своём, не дать слабину и не передумать. Неизвестность всегда пугает, – я хорошо помню свои ощущения от переезда в другую страну, – но также она полна предвкушения нового и удивительного.

И потом, если что-то не заладится, я уверена, что сестра примет меня обратно, как бы она сейчас не сердилась из-за моего поступка.

С этой твёрдой мыслью я и доезжаю до красивого на вид дома 1919 по улице Бродвей. Смотрю на часы: я приехала на полчаса раньше назначенного мисс Лейн времени. Нахожу парковочное место, – здесь только платные стоянки, отчего я мысленно издаю стон, потому что если у здания нет своей парковки, то проживание у вредной старушки влетит мне в копеечку, – и, заглушив двигатель, осматриваю многоквартирный дом.

Здание построено из бетона и красного кирпича, в нем три этажа, на одном из углов – кафе, что наводит меня на мысль: почему старушка ходит именно на 18-ю улицу, когда у неё под носом есть вполне уютное заведение, где тоже есть столики и подают кофе?

Хмыкаю самой себе и продолжаю осмотр.

Тротуар из бетонных плит. Между узких лесенок, ведущих к входным дверям, расположены кирпичные газоны с идеально подстриженными прямоугольником густо-зелёными кустами; дополнительно делят между собой квартиры в три этажа металлические ограждения, выкрашенные серой краской, ровно такие же, какие ограждают балконы на втором этаже. Третий этаж больше выглядит мансардным из-за окон, расположенных под углом. У таких окон имеются бетонные козырьки.

В общем и целом, дом, где живёт мисс Лейн, впечатляет. А эти окна в пол… Даже не представляла, что однажды буду жить в подобном месте.

Ещё и до работы рукой подать – могу экономить на бензине, а машину припарковать на какой-нибудь бесплатной стоянке.

– Ну, и на кой чёрт ты здесь встала?

Я вздрагиваю от неожиданного и строгого голоса мисс Лейн и быстро отрываю взгляд от окон на третьем этаже, глядя в её сторону. Женщина выглядит так, словно вот-вот поднимет руку и покрутит пальцем у виска, обозначая мои умственные способности.

– С торца есть заезд на парковку, глупая девчонка! – продолжает она на меня кричать. – Оставляй там свой драндулет и заходи в дом!

Она не ждёт ни моего кивка, ни жалко произнесённого «хорошо», разворачивается и идёт к крыльцу, качая головой, словно уже жалеет о бестолковой квартирантке.

Выруливая машину на дорогу, я непроизвольно улыбаюсь, вдруг понимая, что соседство с вредной старушкой будет, если не беззаботным, то довольно забавным.

Отыскав заезд на подземную парковку, я оставляю машину, выгружаю из неё мой ретро-чемодан и тащу его обратно на улицу, чтобы через несколько минут поставить у входной двери в квартиру мисс Лейн и стукнуть в неё несколько раз кулаком.

– Я же сказала: заходи! Боже мой, а казалась такой сообразительной…

Не сдержав глухой смешок, я открываю дверь и переступаю порог. Первое, что бросается в глаза – это множество картин и плакатов с тематикой космоса, которые хаотично висят на стене слева, второе – длинный и полый шкаф справа, доверху забитый книгами, тянущийся на несколько метров вперёд, – туда, где виднеются металлические ступеньки лестницы на второй этаж.

Если я чего-то и ожидала от жилища вредной старушки, то точно не изображений фантастических галактик и прочего в этом духе…

– Боже мой, ну чего ты, как черепаха, Ани? – досадливо цокает языком мисс Лейн из-за шкафа.

Спохватываюсь и, быстро закрыв за собой дверь, иду на её голос. Завернув за шкаф, я попадаю в строгую гостиную древесных тонов, но перед этим замечаю слева от себя широкий проём на кухню.

Мисс Лейн сидит на мягком стуле у окна, за диваном, родом из 40-х годов, и нетерпеливо постукивает длинными и морщинистыми пальцами по лакированной столешнице круглого столика на одной ножке.

– Брось свой чемодан и сядь, – приказывает старушка, как только видит меня. – Расскажу тебе правила проживания в моём доме, Ани.

Значит, никаких санаторных условий и прочего… Потому что, как я догадываюсь, они будут тюремными, верно?