Anastasia Avi Samaeli - Грех

Когда я услышал, что в далёкой Испании, в неблагополучном районе Полигоно-Сур в Севилье пустует церковь, на которой Ватикан "поставил крест" так же как я на спортивной карьере, я тут же принял решение.

После долгих скандалов и уговоров, Джен сдалась, и мы отправились служить людям. Точнее я. Джен была противна даже мысль о такой жизни. Но её отец, человек алчный и не глупый, заставил её отправиться со мной. Развод был не нужен нашим семьям. Но нужен ли нам этот брак?

Встряхнувшись, я вынырнул из омута воспоминаний, прошел на кухню и взял телефон. Мне даже некому было позвонить. Перед глазами возник образ смуглой, невероятно красивой брюнетки. И её слова о том, что у неё нет телефона. Я бросился в спальню и начал рыться в своих вещах, которые Джен так и не сложила в шкаф. Нащупав коробку, я улыбнулся. Перед отъездом я купил жене новенький смартфон, но так и не успел отдать. Ноги сами несли меня к грузовику.

Бросив коробку на пассажирское сидение, я доехал до круглосуточного магазина и с облегчением увидел за стеклом витрины сим карты. Протянув продавцу купюру, я схватил покупку и как пацан бросился к грузовику, на ходу разрывая упаковку новенькой сим карты. Сев за руль, я помчался в сторону церкви. Проезжая мимо неё, я увидел на крыльце одинокую тоненькую девичью фигуру.

Заглушив мотор, быстрым шагом отправился туда, где сидела та, что завладела моими мыслями. Лайла выглядела больной. Зябко кутаясь в какую-то кофту, девушка плакала. Что могло случиться поздно ночью? Что заставило эти глаза цвета дорогого виски так горько плакать?

Она обернулась и, заплакав еще сильнее, бросилась прямо в мои объятья. Сначала я растерялся, но потом обнял её и убрал прядь волос, которая падала прямо на лоб. Лоб был горячим, девочка была больна. Подняв её на руки, я понёс её к грузовику и усадил на пассажирское сидение. Про себя отметив, насколько она худенькая, почти невесомая. Она не сопротивлялась, только тихо всхлипывала. Я вёз её домой. К себе домой.

Заведя девушку в квартиру, я усадил её на диван и только сейчас увидел огромный синяк, расплывающийся по левой части прекрасного лица. Руки сжались в кулаки, причиняя боль травмированным пальцам, но я продолжал сжимать их и неожиданно для себя самого ударил кулаком в стену. Лайла вздрогнула и закрыла лицо руками. Я в два шага оказался рядом, обнял её, как ребенка и прошептал:

– Прости, милая. Я не хотел пугать тебя. Не плачь.

Я гладил её спину и чувствовал, как её дыхание становится более ровным, а сердце уже не грозится выскочить из груди. Убрав её руки с лица, я заглянул ей в глаза и спросил:

– Останешься сегодня тут? Это ведь отец тебя избил?

Она молча кивнула. Но это не тот ответ, который я хотел услышать.

– Останься тут со мной. Я лягу в другой комнате. Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Она посмотрела мне в глаза и, поморщившись, улыбнулась. Губа была разбита. Я уже знал, что завтра, наплевав на каждую из десяти заповедей, я сделаю с её отцом то же самое, что он сделал с этой нежной, как райский цветок, девочкой.

Взяв в руку тонкое запястье, я повёл её в ванную. Она восхищенно осматривалась и молчала. До сих пор не проронила даже слова. Я восхищался силой этой хрупкой и беззащитной девочки. Оставив её в ванной, я сел на диван и вспомнил, что телефон, который я вёз именно ей так и остался в грузовике. Быстро выскочив из дома, я забрал коробку и сим карту и вернулся. Она всё ещё была в ванной и напевала что-то на испанском.

Дверь открылась, и я услышал топот маленьких девичьих ног по паркетному полу. Лайла вошла в гостиную в моей футболке. Футболка была огромной и висела на ней как мешок, но я никогда не видел ничего более сексуального. Заставить себя отвернуться я не мог. Она подошла, села рядом на краешек дивана и, смущенно опустив глаза, сказала:

– Спасибо, Отец Медлоу. Вы очень добры. Но разве миссис Джен не будет против моего присутствия?

Я улыбнулся и усадил девушку себе на колени. Теряя остатки разума, я стал отчаянно растирать руками её спину, плечи и, коснувшись груди, застонал. Щёки Лайлы вспыхнули, но она с готовностью поддалась вперед и сняла футболку, бросив ее к своим ногам, оставшись полностью обнаженной.

Я набросился на неё, как голодный зверь. Целовал грудь и бёдра. Уложив девушку на пол, я раздвинул её ноги и поцеловал в нежный розовый бутон. Она вскрикнула и посмотрела на меня округлившимися глазами. Как-будто никогда не делала этого. Она попыталась сжать бедра, но я сдавил их руками, удерживая раздвинутыми, и продолжил пробовать её на вкус. Лайла застонала. Я посасывал её клитор. Она почти плакала. Услышав всхлип, я остановился и, подняв ее с пола, подал ей футболку.

– Прости меня. Я не должен был. Это не повторится. Ты же ребёнок! Джен! Мой сын! Это всё неправильно.

Я ходил по комнате, схватившись за голову, не замечая, что она уже надела свои вещи. Остановил ее у двери.

– Не уходи сейчас. Не нужно.

Она покорно кивнула и села на краешек дивана. Я потянулся за коробкой и вручил девушке свой подарок. Пока она была в ванной, я вставил сим карту и записал в телефон свой номер.

Взяв коробку, она робко взглянула на меня и улыбнулась, не понимая, что это.

– Это мне? Что это, Отец Медлоу?

Я покраснел, задержал взгляд на пухлых разбитых губах и, сглотнув, ответил:

– Это наш с тобой секрет. Теперь ты можешь звонить мне. Иди ко мне. Покажу, как он работает.

Полночи я показывал ей, как работает смартфон. Мы даже сделали селфи, которое она попросила установить, как главный экран. Мне было плевать, что кто-то увидит. Эта девочка сводила меня с ума. В груди рождалось чувство, ранее не знакомое мне. Я не знал, что это. Сейчас не знал. Сейчас я был счастлив рядом с девушкой.

– Отец Медлоу…

Я прокашлялся.

– Стив. Для тебя я Стив. Так называют меня родители и друзья. Так называют меня те, кто дорог мне.

И вдруг меня озарило. Лайла мне действительно дорога. Всего за один день она перевернула мой мир.

Уложив ее в гостевой спальне, я лёг в гостиной. Прозвучал звонок телефона. На экране высветилось имя жены, и я ответил.

– Милый. Отец серьёзно болен. Я задержусь здесь недели на три.

Вспомнив, как убегал от неё в молодости, я как-то злорадно улыбнулся.

– Не торопись, Джен. Оставайся столько, сколько потребуется. Со мной всё будет хорошо.

Сказав это, я сбросил вызов.

Лайла

Медленно открыв глаза, я поморщилась от боли. Один глаз никак не хотел открываться до конца. Я вспомнила вчерашний вечер. Отец нашёл под моей кроватью коробку с продуктами. Ту самую, что мы с Мари решили спрятать. Решив, что я сплю с кем-то за еду он избил меня. Бил так сильно, что даже мать встала на мою защиту прикрывая собой. После он кричал, что такая дочь – позор для семьи. Для какой, к чёрту, семьи? На себя бы посмотрел. Пьёт не просыхая. Глава семейства!