Евгения Петухова - Прикосновение любви

– До завтра, – попрощалась я, сделав вид, что не услышала его просьбу.

Всю дорогу домой я думала – какую же роль я играла сегодня в ресторане? И, к своему удивлению, обнаружила, что вот сегодня-то как раз никакой роли и не было. Я была собой, но ни к чему хорошему это не привело. Стало только хуже. Оказывается, быть собой не такая уж и легкая задача. Или я просто разучилась это делать? Хотя, в общем, ничего страшного не произошло. Просто остался осадок оттого, что Михаил стал свидетелем некоторых странных сюжетов моих приватных спектаклей. Мне почему-то стало это неприятно. И, преодолевая собственную гордыню, я вынуждена была признаться себе, что все же хотела понравиться Михаилу. Признавалась я себе в этом с большим трудом, но мой аналитический ум в конце концов на этом просто настоял. Я привыкла ему доверять в самые трудные моменты моей жизни. Пришлось все же принять такую вот нелепую мысль.

Уже поздно вечером с грустным настроением я собрала дорожную сумку, выбрав неброские, но фирменные вещи, удобную обувь и туфли к вечернему платью. Несколько раз я то складывала его в сумку, то вынимала, раздумывая, не проигнорировать ли просьбу Михаила насчет платья. Потом решила, что вот с Михаилом мне почему-то упорно не хотелось разыгрывать никакого спектакля. Я быстро все же засунула платье в сумку и закрыла ее на молнию, чтобы не передумать. Приняв душ, я еще немного поработала, написав несколько писем сотрудникам и знакомым, в том числе и Сашку, обещая его не забывать и быть предельно осторожной. Затем выключила свет и, поворочавшись немного, заснула.

3. Логово неприятеля

Ровно в десять часов утра я получила сообщение, что машина ожидает меня у подъезда. Я подхватила сумку, закрыла квартиру и вышла из дому. Внизу меня уже ожидала машина все с тем же водителем, который вчера подвозил нас с Михаилом в ресторан. Его звали Анатолий. Мы поздоровались, он положил мою сумку в багажник, и мы тронулись в путь. По дороге выяснилось, что у нас похожие музыкальные вкусы, и мы всю дорогу слушали и обсуждали исполнителей.

Время в дороге пролетело незаметно, в пробках мы не стояли, и, как я заметила, нас везде пропускали, хотя мигалки на машине не было. Но, значит, дело было в номерах. Никак иначе. Уже через час мы подъехали к аэропорту, свернули, не доезжая до терминалов, с основной дороги и уперлись в шлагбаум. Анатолий вышел из машины и направился к вышедшему навстречу охраннику. Предъявил ему какую-то бумагу, затем вернулся в машину, после чего мы въехали прямо на взлетную полосу. Правда, все самолеты находились от нас на достаточном расстоянии. Проехав еще немного, наш автомобиль остановился, и Анатолий снова вышел позвонить кому-то по телефону. Вскоре подъехала еще одна машина, из которой все так же стремительно выскочил Михаил с сумкой и направился к нам. Почему-то мое сердце забилось чаще. Я это констатировала с каким-то пугающим спокойствием. Я просто отметила это про себя и почти даже не удивилась. Но вопросов я пока себе тоже не задавала. Просто чаще забилось сердце. Оно находилось у меня в левой стороне груди. Мои мысли явно отставали от тела, вернее, от одного его органа, потому что ничего я даже подумать не успела. Михаил открыл багажник, положив туда свою сумку, затем сел в машину и, повернувшись ко мне, произнес широко улыбаясь:

– Доброе утро, Марина. Как настроение?

– Доброе утро. Не знаю пока, – честно призналась я, все еще прислушиваясь к своему оживившемуся органу. Мне вдруг показалось, что играть спектакли все же гораздо легче, чем управлять своими чувствами и органами.

– Ну, ничего, у нас будет достаточно времени в полете, чтобы прийти в себя. Там можно и отдохнуть и поработать немного. Уровень комфорта я вам обещаю люксовый. – Михаил пытался как-то наладить наш разговор, но я только кивнула.

Машина тронулась, и мы через некоторое время оказались у трапа небольшого самолета с эмблемой и бортовым номером.

– Мы на этом летим? – спросила я Михаила.

– Да, это частный самолет, но вполне надежный и комфортабельный. Лететь нам долго. Так что успеем и пообедать, и отдохнуть, а возможно, и поработать. Вы как, Марина, насчет поработать?

– Запросто! – ответила я, потому что работа – это как раз то, что спасало и выручало меня много раз. Когда я занята работой, все мои органы, кроме мозга, выключаются и ведут себя смирно.

Вскоре откуда-то появились два молодых человека, которые подхватили наши сумки, и стали подниматься по трапу в самолет. Мы с Михаилом последовали за ними. Салон нашего небесного судна оказался просто шикарным. Два больших кожаных дивана, небольшой рабочий стол с четырьмя креслами, плазма, прикрепленная к потолку, висящие рядом наушники, на полу толстый ковер. Все это напоминало холл гостиницы или же большую гостиную жилого дома. Да, Михаил был прав – все очень и очень комфортно.

– Мы что, летим вдвоем? – спросила я, так как не увидела тех мужчин, которые внесли наш багаж на борт: вероятно они прошли чуть дальше, в следующую часть салона, отгороженную от нашей плотными шторами.

– Вы огорчены? – с улыбкой спросил Михаил. Он явно ожидал моей реакции.

– Нет, что вы, Миша. Это очень хорошо. Вдвоем – это просто чудесно!

Я снова начинала играть. Теперь я сама почему-то очень остро чувствовала ту грань, разделявшую мои истинные чувства и игру, которая, вероятно, все же стала частью моей натуры.

– Я очень рад, что вы так думаете, Марина. – Михаил продолжал улыбаться, но мне показалось, что теперь уже и он тоже прекрасно понимает, где я играю, а где нет. – Кофе будете?

– Давайте. Кофе сейчас очень кстати.

Я вдруг вспомнила предупреждения Сашка насчет осторожности, в особенности по отношению к красавчикам мужского пола. Все же надо быть начеку. Мало ли что!

Мы пили крепкий кофе, когда наше небесное судно, натужно разбежавшись, оторвалось от земли. Несколько минут взлета, и мы продолжили полет и свою неторопливую беседу. Так, ни о чем, о разных пустяках, погоде и предстоящих встречах. Из всего сказанного я уяснила, что сначала мы смотрим объекты, а уж затем будем обсуждать с руководством, что бы оно хотело получить от нашего проекта, основные его цели и способы их воплощения. В общем, снова ничего конкретного Михаил мне так и не сказал. Вопросов я не задавала. Свою осведомленность некоторыми аспектами планируемого проекта я пока не озвучивала, по опыту предполагая, что такой случай мне еще представится. Неосознанно я все же продолжала наблюдать за моим куратором, ожидая, когда же наконец он приступит к моему соблазнению. Я почему-то была уверена, что он именно так и сделает. Но, несмотря на то что я иногда ловила на себе его пристальный взгляд, он вел себя корректно, любезно и, видимо, пока пытался просто расположить меня к себе. Но мне и в самом деле было приятно в его обществе. Мне нравились его порывистые движения, его манера резко вскидывать свои длинные ресницы и улыбаться. Он рассказывал мне про себя, про то, каким образом сам попал в круг заинтересованных в этом проекте людей. Как я поняла из его рассказа, Михаил работал в совершенно другой структуре, больше связанной с международной деятельностью. Занимался подготовкой встреч, регламентом проводимых мероприятий. Но полгода назад сложилось так, что его фирма вплотную стала заниматься внутрикорпоративными мероприятиями сразу нескольких компаний. Формально это были совершенно разные крупные компании отрасли, но я-то сейчас уже прекрасно понимала, что их связывало. Мы с Сашком, вероятнее всего, были на правильном пути в своих домыслах. Пока ни я, ни Михаил не называли конкретных заказчиков, но это не имело особого значения. Фирма-заказчик вообще могла быть какой угодно. Главное, что я теперь вполне представляла, с чем мне придется столкнуться.