Наталия Романова - В городе сегодня ветрено

После прохлады скоростного Сапсана из Москвы, воздух Питерского лета показался тяжёлым, удушливым, жарким и одновременно влажным. Хотя, какое лето? Тридцатое августа, пора дождей, без нескольких дней золотая осень, а природа как с ума сошла. Жара с начала августа, против привычных в это время года дождей и северо-западного ветра.

Игорь спешно прошёл по перрону Московского вокзала, радуясь, что одет в лёгкие джинсы, поло и кроссовки, деловой костюм оставил в съёмной квартире в Туле, как и обувь. Открытие филиала производства затянулось, очередной раз переносили сроки, не критично, вопросы были решаемые, в основном упирались в бюрократическую машину и связанные с этим издержки. В итоге, промотавшись два месяца между городами, проведя половину из них в Туле, в гостинице, он снял квартиру. В новостройке, вполне приличную, по местным меркам. Одному хватит за глаза и за уши. Тем паче, ближайшая поездка планировалась не раньше, чем через месяц, пока справится исполнительный, благо вышел из отпуска.

Шестой час вечера – не лучшее время для автомобильного трафика в пятницу, Игорь не стал звонить водителю, как и вызывать такси. Нырнул в метро и выскочил через пару станций на Сенной. Совсем немного пройти, и он окажется в районе своего детства.

Коломна. Непрестижный, старый район Петербурга, любимый Игорем особенной, щемящей любовью. Невысокие домишки, неширокие и нешумные улицы, дворы-колодцы. Жизнь мегаполиса огибала стороной этот район, оставшийся в стороне от то тут, то там возведённых торговых молов прямо в центре города, среди домов, помнящих Екатерину Вторую и восстание Декабристов, с удивлением поглядывающих на новых, монстроподобных соседей.

Двустороння квартира с окнами во двор колодец и на бульвар по документам принадлежала матери – единственной наследнице родителей. Дед умер рано, Игорь помнил его лишь по детству – как тот брал внука в охотничьи угодья, на рыбалку. Бабушка продержалась дольше. Упрямая и своенравная старушка не хотела покидать насиженного места – две комнаты из четырёх в коммунальной квартире, чем нервировала тогда ещё совсем сопливого Игоря. В итоге, совместными усилиями с матерью, они выкупили третью комнату, а четвёртую купил уже сам Игорь, начавший в ту пору зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить бабушке достойную старость.

Сейчас он был благодарен бабуле за проявленное упрямство. Квартира оставалась в почти неизменном виде все эти годы, всё, что сделал Игорь – небольшой косметический ремонт. Она стала оплотом спокойствия, постоянства для него. Мать же жила в собственной двушке, в «корабле», а летом пропадала на даче. Она бы и зимой там жила, дом тёплый, просторный, значительно комфортней сомнительных удобств, заложенных советскими архитекторами в типовую девятиэтажку, но всё упиралось в общественный транспорт. Водить машину она так и не начала. Помощь сына в виде постоянного водителя, более удобной квартиры или, наконец, дачи в пределах транспортной доступности – не принимала. Яблоко от яблони, что сказать.

Мать помогала. В череде бесконечно скачущих дней, хаотичного рабочего графика, проблем, от которых порой виделся единственных выход – вздёрнутся на фонарном столбе, она была едва ли не единственной константой в жизни его дочерей. Няни приходили и уходили, сам Игорь то был в городе, то отсутствовал месяц кряду, как сейчас, а мать дочерей… Да какая она к чёрту мать?!

Неприятный холодок пробежал по спине, как бывало каждый раз, когда Игорь думал об Алёне. А ведь когда-то он её любил. Абсолютно точно любил, сходил с ума. Куда всё делось?.. Да и какая разница, куда? Ещё бы сама жёнушка отправилась к тем же лешим – счастью Игоря не было бы предела.

Он откинулся на спинку старого дивана, пробежался взглядом по доисторическому серванту с посудой и фарфоровыми статуэтками Ломоносовского завода. Нужно, нужно сделать ремонт, но что-то важное пропадёт в его жизни, если он выбросит этот «хлам» на помойку, где, в общем-то, ему и место. Посидит часов до восьми, переждёт, и на БМВ, оставленном под окнами, на законном парковочном месте, рванёт домой, надеясь попасть в хвост пробок.

– Да, – он ответил на телефон, приоткрыв один глаз.

– Доехал? – осведомился командный голос матери.

– Угу, – промычал нечленораздельно в ответ. Они разговаривали около четырёх часов назад, тогда Игорь стоял на перроне Ленинградского вокзала в Москве.

– А позвонить, сказать матери?

– Извини. Доехал. Всё отлично. Через пару часов буду дома.

– А сейчас ты где?

– В Коломне.

– Ясно, такой же сентиментальный, как дед.

– Не хочу торчать в пробках, выеду сейчас или через два часа – результат будет один и тот же, – на том конце фыркнули, соглашаясь, послышался какой-то шум.

– Погоди? А что это?

– Что?

– Что на заднем плане? Вы на вокзале?

– Я на вокзале. У меня путёвка в санаторий, ты отлично знаешь.

– Мы договорились, ты ночуешь у меня, утром я отвожу тебя в санаторий, – тот факт, что в санатории не проводится никакого лечения, кроме чистого воздуха, которого с лихвой хватает и на даче, и вокруг частного дома Игоря в пригороде, он не озвучил. Бесполезно спорить с упрямой, как осёл женщиной.

– Вот ещё! – «вот ещё», так «вот ещё».

– Девочки с кем?

– С Надеждой Семёновной.

– Отлично. Спасибо, что сказала.

– Удивительно, что спросил. Жду вас в воскресенье, – отрезала мать и положила трубку.

По её мнению, естественно, единственно верному, Игорь абсолютно не занимался детьми, делегировав обязанности на череду нянек. В её словах была доля истины, только как, мать твою, обеспечить детям безбедное будущее, позаботиться о старости матери, руководить успешным бизнесом и из года в год получать звание «отец года» одновременно?

Он тут же набрал номер Надежды Семёновны. Женщина пришла к ним по рекомендации, проработала несколько месяцев, девочки были довольны новым человеком в их жизни, Игоря тем более всё устраивало. Профессиональна, в меру любопытна, исполнительная. Телефон ответил вальсом Свиридова, а после механическим голосом: «Телефон абонента выключен или находится вне действия сети».

Девочки тоже не ответили, что не удивительно, телефоны обеим понадобились для вида, наигравшись в первую неделю, они забросили их, вернувшись к айпадам, а трубками пользовались строго по назначению – позвонить подружкам, папе, бабушке или прислать архиважную, по шестилетнему разумению, фотографию. Оставалась Алёна – она ожидаемо не взяла трубку.

Это могло быть совпадением, недоразумением, которое раскроется, не успеет Игорь вывернуть на набережную Фонтанки, а то и выехать со двора, но его уже изрядно колбасило. Руки подёргивались, пальцы отмеряли нервную барабанную дробь по рулю.