Майарана Мистеру - Идеальная сделка для скама

У каждого из нас свои шрамы на теле. У него тату видимое, а у меня нет.

– Оу! – донеслось до меня из дверей. Я мгновенно развернулась другим боком и стремительно стала натягивать пижаму. – Извините, я даже не подумал, что меня не ждут.

– Ждут, Загора. Просто у кого-то с головой проблемы.

Я вздохнула и мельком глянув на мужчину в белом халате, вернулась в постель. Все ещё трясло от того, что Арс мог увидеть шрамы, но он никак не проявил себя. Уверена, он придет в бешенство, если узнает об этом. А может и нет. Может быть, ему давно уже плевать на наше общее прошлое.

– В прямом смысле, – невесело дополняю я диагноз Славина.

Доктор улыбается, достает из сумки планшет и садится на край кровати, изучая материалы моей медицинской карточки.

– Надо же, обследование сделали даже слишком тщательное, – мы с Арсом переглядываемся, не поняв, что не так. – Общий, на гормоны, вич и сифилис, сахар… хгч? – он вдруг поворачивается и смотрит на меня с удивлением. – А ты точно с сотрясением поступила?

Меня действительно тестировали, как космонавта перед полетом на луну. И анализов взяли столько, что кружилась голова.

Я хочу ответить и уже раскрываю рот, но доктор сам же головой тряхнул.

– Ладно. Не важно. Клиническая картина мне ясна.

– Что такое хгч? – без эмоций спрашивает Арс.

– Это анализ крови для проверки беременности. В принципе, при поступлении его могут сделать, чтобы исключить риски. Но в таком перечне он выглядит очень подозрительно.

Мы некоторое время молчим, а после Загора просит меня подняться. Внимательно осмотрев синяк, глаза и сделав несколько диагностических тестов, от которых мне стало дурно, мужчина записывает что-то в планшет.

– В целом, все хорошо, – сообщает почему-то не мне. – Судя по результатам исследований ничего критического не случилось. Небольшое сотрясение. В принципе, ей уже сейчас можно постепенно входить в привычный образ жизни. Это только поспособствует выздоровлению.

Славин стоит, подперев косяк и скрестив руки на груди.

– Уверен?

– Да. Последствий от нападения не будет, это уже точно. Но пока лучше повременить с поездками и, конечно, же исключить риск повторного нападения.

Парни уходят почти сразу, и Арс не возвращается. Я же ничего лучше не могу придумать, кроме как лечь спать. За день так вымоталась, что совершенно нет сил. Да и бодрствовать мне, если честно, вовсе не хочется. Постоянные переживания за маму и страх быть пойманной Сомовым или, ещё хуже, Гроховым, изводят.

Сон никак не идет. Всё время кажется, что за дверью кто-то ходит. Я постоянно просыпаюсь и прислушиваюсь, но в доме царит полнейшая тишина. Только ближе к утру, когда комната постепенно начинает светлеть, я нахожу в себе силы подняться с кровати и отправиться за водой.

Когда выхожу в коридор, мгновенно обращаю внимание на то, что дверь в соседнюю комнату приоткрыта. Я не знаю наверняка дома ли вообще Славин, но мне интересно. Осторожно приоткрываю дверь и вижу его темную спину.

Замираю в дверном проеме и, кажется, даже забываю, как дышать. Арс лежал на животе лишь до пояса прикрытый белой простыней. Я могу видеть, что он от самого затылка и до поясницы был забит темными рисунками. Едва не делаю несколько шагов, чтобы получше рассмотреть, но вовремя себя одергиваю.

Я не за этим шла.

– Проваливай, Ворона, – зло хрипит монстр, отчего я вздрагиваю и стремительно отступаю обратно в коридор. – Ещё раз зайдешь и…

Что «и» я не хочу знать, поэтому стремительно спускаюсь вниз, глотая неизвестно откуда взявшийся в горле саднящий комок. Стараюсь не обращать внимания на то, что сердце колотится едва ли не в горле. Набираю стакан воды в кухне и пытаюсь успокоится, несмотря на то что в сознании вновь и вновь возникает воспоминание о твердых губах, которые только сегодня свели меня с ума.

– Должно быть, я действительно тронулась умом, – усмехаюсь тихо, зная, что меня никто не услышит.

И в это даже поверить несложно. Только я одна знаю, что мне довелось испытать с того дня, когда я подтвердила Сомову, что согласна на его условия. Условия, последствия которых я до сих пор имею возможность наблюдать.

Недолго думаю стоит ли возвращаться в свою постель. Понимаю, что совершенно не испытываю такого желания, и принимаю решение сварить себе кофе. Обычно, я предпочитаю чай, но и в желаниях отказывать себе не люблю. Жанна бы прокляла меня за такой завтрак, но мне так хочется взбодриться, что я готова даже на лекцию от её лица о здоровом питании.

Джезвы в доме не оказалось, потому пришлось разбираться с навороченной кофемашиной, от вида которой у меня в голове закоротило. Кажется, проще запустить двигатель самолета, чем включить эту адскую кофеварку. У меня даже возникла мысль разбудить Арса, но я быстро прогнала её, стараясь вести себя как можно тише.

В итоге, спустя полчаса моих страданий, три капсулы с кофе и два этажа отборного мата, я таки умудрилась раздобыть себе капучино.

Вдохнув приятный аромат, стаскиваю с дивана в гостиной плед и плетусь на свежий воздух. На улице к этому времени уже рассвело и над горизонтом высится розовый диск утреннего солнца, который красит листья деревьев красивыми розовыми бликами.

Устроившись на одной из соф, стоящих на веранде, я подбираю ноги и кутаюсь в плед. В моей голове было много мыслей, но я умею ловить такие моменты, когда работают только глаза. В простонародье это называется «Залипнуть», я называю это «освободить голову».

Своего рода медитация позволяет избавится от всего лишнего и вычленить все то, что действительно вызывает беспокойство. Именно к этим тревогам я и прихожу минут через десять, когда утренние лучи солнца начинают терять розовые краски.

Я не могу пустить все на самотек. Просто не могу довериться Славину несмотря на то, что мне действительно этого хочется. Но он не тот. Я должна все время напоминать себе о том, что парень, спрятавший меня от всего мира за этим высоким забором, вынашивает другие планы. Что мешает ему изменить условия или вовсе их не выполнить?

– Скам, – прокатываю на языке слово, которым нарек парня Смолин.

Я не знаю, насколько он оправдывает свою кличку. Не знаю, насколько опасен для других и опасен ли для меня, но понимаю, что просто так не могу позволить ему управлять своей жизнью.

Если он сможет спасти меня от Сомова, то от Грохова вряд ли. Что мне тогда делать, когда он получит свое? Я должна найти другой способ избавиться от них. А также должна сама себе признаться, что снова опасаюсь за его жизнь…

За этими мыслями я, пригретая пледом и ласковыми лучами солнца, засыпаю. Мне ничего не снится, и я наслаждаюсь этим коротким забытьем, покрывшим все тревожные мысли мягкой темнотой.