Анна Музыка - Дорогой мой друг

Собрав остатки гордости в карман халата, я переместилась на ночлег в зал, на широкий, твёрдый диван, наделённый дизайнерами разноцветными клетками. Хороший это принт – клетка – ко всему подходит и всегда в моде.

Лёжа в кровати я думала. В какой момент я оставила мысли о том, что могу что-то поменять? Уйти, например. А куда мне идти? Да и кому я, правда, нужна. Одна я жить не умею и боюсь. Мама всегда говорила в детстве – «Бог терпел, и нам велел», «Есть такое слово – надо», потом уже, когда постарше – «Каждый человек даётся нам для испытаний, если уж выбрала, надо справляться, а не бросать».

Как получилось, что я воспитана поговорками и философией из мутных книжек?

Под эти мысли я задремала. Даже быстрее, чем обычно, одной спалось как-то свободнее, что ли. Снился мне чужой прекрасный город с невероятно красивыми домами. Было так славно гулять по изогнутым улицам и наслаждаться неведомой архитектурой. Во сне казалось, будто это реальный город, и стоит только открыть глаза и поискать на карте, как можно найти эту чудесную улицу и вновь пройтись по мощёному тротуару. Удивительно, что не было рядом других прохожих, и улица и дома принадлежали мне одной. Я старалась запомнить цвета и детали, чтобы потом хоть перед мысленным взором суметь воскресить необычайное путешествие.

Покатилась череда будней. Дожди вымыли из города всю прошлогоднюю усталость и на чистых листах нового весеннего альбома резко всё зазеленело, загустело, запахло приторным. Работы становилось больше, выметенные первым теплом из своих душных квартир горожане начали активно вести какую-то деятельность, заполняя собой любое доступное в окружающем мире место. До майских праздников, с их обязательной программой из мытья окон, расхламления балкона, его повторного захламления всем, что было вычищено из шкафов, и поездкой на дачу оставалось ещё немного времени. Думаю, по популярности посещения мы конкурировали только с известной сетью кофеен. Дома всё было более или менее благополучно. Учитывая мои постоянные переработки, мы с завидной регулярностью встречались лишь по ночам. Художник мне не звонил, так что да, благополучно…

Пока однажды вечером не раздался оглушающий сердце звонок. Я вздрогнула, по нервам побежал адреналин. Не выдавай меня. Мы как раз с Сашей пили чай. Из-под чёрных бровей на меня выжидающе смотрели глаза цвета безнадёжно затянутого тучами серого неба. Я вопросительно посмотрела в ответ.

– Включай на громкую, – скомандовал Саша.

Я послушно нажала кнопку динамика.

– Алло, – через силу спокойным тоном в трубку.

– Привет! Алло, Лиза? Я что, на громкой связи? Плохо слышно. Тебе неудобно говорить?

Я покосилась на каменное лицо:

– На громкой связи, да. Нет, могу говорить. Что случилось?

– Ничего не случилось. Почему должно что-то случиться? Ты в порядке?

– Да.

– Ладно. Я звоню по работе. У меня тут в компании освободилась должность помощника редактора, я сразу подумал о тебе. Тебе интересно?

У меня перехватило дыхание.

– Ты серьёзно?! – я чуть не подскочила от неожиданности. – Погоди, погоди, ну так у меня ни образования, ни опыта.

– А какое у тебя высшее?

– Экономическое.

– Ну и ладно, главное, что есть, если надо будет, пройдёшь профпереподготовку.

Я на мгновение даже забыла о сидящем напротив меня мужчине.

– Алло? Лиза? Слышишь? Сможешь выслать резюме? Я скину почту в сообщении, до майских они уже вряд ли пригласят, может между, решим. Могу пока рассказать подробнее про компанию и про должность, как будет время.

Не сводя с меня глаз и тихонько поворачивая головой из стороны в сторону, смотрел Саша.

– Я подумаю, ладно? Мне нужно немного подумать. Давай я тебе перезвоню завтра утром, удобно?

– Хорошо, да, буду ждать. Лучше бы не затягивать, конечно, надо штатку закрывать.

– Хорошо, хорошо, я обязательно позвоню. Спасибо!

– До связи! – и он сбросил вызов.

Я не могла поверить своему счастью. И пусть я ничего ещё не знала об этой работе, о компании, о должности, главное, она хоть как-то была связана с миром литературы!!! Уиииии визжало мое взволнованное подсознание. Несмотря на позднее время, я была так вдохновлена, что хотелось пуститься в пляски хоть сейчас.

– Не разделяю твоего радушия, – прозвучал медный голос у меня над ухом.

– Что? Что не так-то? – я всплеснула руками.

– Вот только не говори, что не понимаешь, что здесь происходит.

Я ждала его версию, решительно не понимая, что же здесь такое происходит, что я снова должна отказаться даже от мимолетной радости.

– Ну, во-первых, с чего бы ему помогать незнакомому человеку? Кто ты ему такая, чтобы он вообще о тебе думал. Или ему что-то от тебя нужно. Или он уже что-то от тебя получил?

Я предпочла игнорировать вопросительный тон предложения. Он продолжил:

– Во-вторых, с чего бы ему предлагать тебе работу, в которой ты ничерта не соображаешь? Он что, дебил? Или он хочет просто показаться таким хорошеньким, добреньким, а когда тебя продинамят, он тут как тут, готовый утешить и поддержать?

– Почему ты думаешь, что меня продинамят? – на глаза навернулись слёзы.

– Блин, да чё ты сразу ноешь, – он поморщился, – просто ты вообще ни в зуб ногой в этой сфере. Это всё равно что пытаться с лошади шерсть собирать. Ну думай сама, конечно.

Он с нажимом скрипнул тарелкой о дно раковины и вышел. Я задумалась над его словами, с давящей тоской глядя в темноту вечернего неба. Во всём доме, казалось, во всём мире настроилась мучительная звенящая тишина. Звенело в ушах. Он прав, но это вдвойне обидно. Скорее всего, из этой истории ничего не выйдет, я просто и банально некомпетентна. Глупая, вдохновилась несбыточной идеей. Но можно было меня хоть поддержать? А вдруг бы получилось?

Мой взгляд скользил по тесным стенам нашей кухни. Молочные обои, с такой мягкой текстурой, имитирующей абстрактно нанесённую шпаклёвку. Мне кажется, это было модно лет десять назад. Вдоль с противоположной стороны растянулась пластиковая, цвета серебристый металлик кухня. Она всегда представлялась мне такой безжизненной, ненатуральной, и готовила я всегда словно бы через силу, как будто злые гномы похитили меня и заставили готовить на их уродской неудобной кухне. И газовая плита. Средоточие страха и ненависти. Всю жизнь я пользовалась электрической, а здесь оказалось это исчадие газовой промышленности. Первое время меня натурально трясло от страха, что я спалю весь этот дом.

О, ну разумеется, апогеем моей неприязни к этой кухне, помимо злосчастного механизма, становится кухонный уголок. Кто вообще в здравом уме по-прежнему устанавливает уголки в кухнях? А я отвечу вам, кто. Матушка моего благоверного. Всю жизнь проведя в деревне, она просто спала и видела, как обставляет эту квартиру. Ей было совершенно наплевать на основы дизайна или здравого смысла. Ей были необходимы пластиковая кухня, как у всех, текстурные обои, как у всех, и уголок, даже лучше, чем у всех! Можно сказать, ремонтом они занимались вдвоём. Во всяком случае, решения принимали вместе. Я помогала в выполнении работ. Это был странный период моей жизни. Когда работы закончились, мама вернулась в деревню. Вероятно, это был не самый привлекательный для неё исход, так что некоторое время спустя Татьяна Петровна нашла себе работу на Почте и сняла квартиру в соседнем доме. Поздравьте меня. А Саша оплачивал ей половину стоимости съемного жилья. Притом, что расходы на «нашу» квартиру мы делили пополам. Сплошное веселье.