Екатерина Аверина - Начать с нуля

Я как никто другой знаю, как умеет наказывать своих бойцов Арсений Игоревич Баринов. Не хочу испытать на себе весь спектр этих «приятных» ощущений, поэтому, как послушный мальчик стал выполнять команду. Ледяной душ, разминка, после которой я снова опустошил из без того не особо полный желудок. Убрался в коморке, что стала мне домом с недавних пор, и вышел к друзьям, пошатываясь и пытаясь застегнуть ремень на брюках. Арс усмехнулся, а Сергей подошел, откинул мои руки в сторону и сам застегнул мне штаны.

Пиздец! Докатился!

– Нормально, нормально, – похлопал он меня по плечу.

Скинул его руку. Жалость – это меньшее, что мне сейчас нужно.

– Поехали. Хотим тебе кое-что напомнить.

– И что же? – огрызнулся я.

– Скоро узнаешь.

Эти уроды привезли меня на кладбище. Я замер, понимая, что больше и шагу сделать не могу. Арс толкнул меня в спину, чтобы я не стоял на месте. Потом просто ухватил за шкирку как котенка и потащил в сторону известной до боли могилы. Одна на троих. С мрамора камня на меня смотрят улыбающаяся жена, маленькая дочь и теща, которую я давно считаю матерью. Сглотнул ком и хотел уйти, но мне не дали. Арс все так же стоит за спиной и держит меня за футболку.

– Посмотри, – заговорил Сергей.

Я опустил глаза, в которых моментально образовались слезы.

– Смотри! – рыкнул он, ухватив за волосы, задрал мою голову выше. – Скажи мне, ей бы понравилось?

Молчу, стиснув зубы. Арс тряхнул меня, намекая, что молчать не выйдет.

– Ей уже все равно, – дрожащим севшим голосом ответил парням и стал опускаться на колени перед холодным камнем. Арс отпустил.

– То есть, – заговорил друг, – ты решил сдаться и оставить безнаказанными сволочей, что убили твою семью? Ты знаешь, что мразь, которая была за рулем, скоро выйдет из больницы? Ты вот так просто это оставишь?!

Снова молчу. Мне нечего ему ответить.

Я представил, чтобы сказала Кира, увидев меня таким. Разочарование – вот, что увидел бы я в ее глазах. Я стена для своей семьи, сила, опора, мощь. Но я не смог их спасти. Не смог защитить. Меня не было рядом, когда я так был им нужен. Сергей прав, я сдался. Коснулся рукой фотографии любимой женщины, погладил дрожащими пальцами личико Полины, посмотрел на мать.

– Простите меня, – прошептал, опустив голову.

На мои плечи с обеих сторон легли руки друзей. Мне помогли подняться, и Сергей прижал к себе, не пытаясь успокоить. Он просто крепко сжал меня, давая возможность выплеснуть боль, которую я заливал все эти дни алкоголем.

– Ничего, Стас, ничего… Станет легче, – тихо говорит он. – Вот увидишь.

– Поехали. Достаточно, – снова командует Арс. – Будем думать, с чего начать… или с кого, – как-то зло усмехнулся друг.

Даже у меня от него такого по телу пробегают мурашки.

Мы покурили у машины и поехали к Сергею, чтобы окончательно привести меня в чувство и вернуть способность думать.

Устроились в беседке во дворе. Серый демонстративно поставил на стол чайник и чайные чашки. А потом капнул мне в черный крепкий напиток пару капель коньяка.

– Это чтобы голова болеть перестала, – рассмеялся друг. – Больше не дам. Давайте к делу.

– Я хочу вернуться в строй, – перебил его. – Нужно решить вопрос с Шахом, там мои парни.

– Макар не позволит тебе сейчас вернуться, ты и сам это знаешь.

– Поговори с ним… – в упор посмотрел на друга. – Пожалуйста. Я должен их вытащить. А потом на холодную голову я разберусь с остальным.

Арс как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал, спрятав довольную улыбку в чашке с чаем. Я не выдержал и задал вопрос:

– Что смешного?

– Да все нормально, – уже не скрываясь, ржет друг. – Просто представил твою встречу с Шахом. Мне стало его жалко. Но это правильное решение, Стас, – и уже серьезно: – Наверное, самое правильное из того, что ты вытворял последние дни. Проветришься, а мы тут пока покопаем. Уверен, найдем массу интересного! – В его глазах азарт, а это значит, обязательно найдут. Землю носом рыть будут, но найдут, а уже потом я вернусь и вступлю в игру с готовым планом и холодной головой.

Поздно вечером Арс уехал домой, у него ведь сын недавно родился. Счастливый папаша! От одной этой мысли мне снова захотелось напиться, но Сергей предусмотрительно убрал весь алкоголь под замок. Он уже минут сорок с кем-то спорит по телефону, не стесняясь в выражениях. Чтобы хоть как-то отвлечься, я переместился на небольшую скамейку под двумя яблонями и уставился на звезды. Сейчас абсолютно чистое небо, но в воздухе парит жуткая духота после дождя. Когда то, теперь кажется, что в прошлой жизни, я любил смотреть на звезды. Мы с Полиной сидели на балконе, и я рассказывал малышке о созвездиях. Она с интересном слушала и прижималась ко мне. Мы так мало были вместе… Тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Не сейчас. Я должен собраться!

– Я уломал его, но теперь ты мне должен, – усмехнулся Серый, закончив разговор.

Не сразу понял, о чем он, еще витая в тяжелых воспоминаниях.

– Макар даст твоей группе шанс, но есть условие.

– Слушаю.

– Ты трезвый. Дело закончишь, потом бухай, хоть до усрачки. Но там не смей, там от тебя люди зависят.

– Я идиот, по-твоему?! – разозлился на друга. – Не понимаю?!

– Злишься? Это хорошо. Вот и держись за это чувство. Оно поможет тебе выжить.

Стас

– Здорова, бойцы! – рявкнул, войдя в казарму.

Парни разулыбались и кинулись жать мне руки. Ни один не обмолвился о сожалении или сочувствии. Друзья и тут расстарались.

– К бою готовы? – спросил, усаживаясь на свою койку.

– Всегда готовы, – нестройным хором отозвалась моя команда. – Руки чешутся, – посмеялся кто-то из них.

– Это хорошо. В ночь выезжаем. Отдыхайте. – Сумку разбирать нет смысла. Бегло проверил, все ли на месте, и отправился к шефу. Надо поговорить.

Прошел по узкому коридору, ради приличия пару раз стукнул в дверь и сразу открыл. Мне сюда и без стука можно, но после всего, что случилось, решил быть приличным. Макар в своем кресле о чем-то глубоко задумался. Осунувшийся, помятый, он сидит и внимательно рассматривает какие-то бумаги. Давно его таким не видел.

Мы знакомы еще со времен срочной службы. Зелеными пацанами рыли окопы и бегали по ночам в самоволку. Вместе потом отгребали от старших офицеров и драили туалеты. Потом наши пути разошлись. Я остался служить дальше, а он куда-то исчез. Какого же было мое удивление, когда, подписав контракт, я узнал кто будет моим начальником. Он так и не рассказал, где пропадал эти годы, но красноречивые шрамы на руках, лице и груди, говорили, что пришлось ему совсем не сладко. У нас не принято лезть в душу. Захочет, расскажет сам. Нет, значит нас это не касается. У нас работа такая. Сегодня ты жив, завтра нет. И трепаться о шрамах глупо, они есть у всех.