Тала Тоцка - Флеш Рояль. Соната для Бетховена

Максим загнал машину во двор и выскочил, чтобы помочь ей выйти. А он и правда старается держаться подальше! Даже руку ее выпустил. Лишь посторонился, открывая перед ней дверь и пропуская внутрь.

Ей так хотелось остановиться, запустить руки под его облегающую футболку, проложить, наконец, по шее губами дорожку… Она ей покоя не дает, его шея!

Но лезть к Максиму Дина не стала, наоборот, спрятала руки за спиной и вошла в дом. И как будто похолодало вокруг градусов на двадцать. Динка вздрогнула и обхватила себя руками.

Она дважды была здесь и оба раза покидала этот дом не с самыми лучшими чувствами. Сказать честно, в полном раздрае. Все разом нахлынуло, она даже глаза закрыла. Остановилась в коридоре и не смогла себя заставить сделать ни шагу.

А Макс снова ее прочел, как книгу. Ну как ей научиться прятать свои чувства? Это же невозможно, когда твои мысли как на ладони!

– Дина, во всем был виноват только я. Я, а не мой дом. Пожалуйста, давай ты попробуешь забыть все те разы и представить, что ты здесь впервые? – он всмотрелся в ее лицо и, наверное, прочел там что-то, очень для себя нехорошее, потому как помрачнел, сжал губы и взял ее за руку. – Если хочешь, я отвезу тебя домой.

Но Динка забрала руку, сбросила босоножки и прошла в гостиную. Камин не горел, деньги на комоде не лежали. Может, дом и правда не виноват? Она обернулась к Домину:

– Ты возвращайся в казино, Максим. Я останусь, ты прав, дом ни при чем, – она осмотрелась вокруг и тут ее взгляд остановился на огромной напольной вазе, стоящей у стены в углу. Ваза была красивой, тяжелой и явно недешевой. Динка с улыбкой посмотрела на Домина. – Ты что, купил для меня вазу, Макс? Так я ее не подниму, она тяжелая.

– Это не для тебя, это я себе, – он прислонился к стене и тревожно наблюдал за Динкой. Но, уловив перемену в ее настроении, тоже улыбнулся. – С тебя хватит тарелок. Есть хочешь?

Динка мотнула головой, ей действительно сейчас ничего не хотелось.

– Тогда жди здесь, я сейчас, – Домин поднялся по лестнице на второй этаж и вернулся буквально через пять минут. В руках он нес увесистый пакет с логотипом недавно открывшегося магазина элитной косметики.

– Дина, это для тебя. Не знаю, то или нет, попросил продавцов подобрать на первое время. Просил для малолеток, – он ухмыльнулся. – Если не подойдет, мы потом поедем вместе и купим все, что тебе нужно.

Динка заглянула внутрь: баночки, флаконы и какая-то большая коробка. Она подняла удивленные глаза на Макса:

– Когда ты успел? Ты что, знал, что я сегодня приеду?

Домин наклонился к ней и сказал, чуть касаясь губами волос:

– Я купил это, когда ты сбежала в отпуск. Я тогда понял, что хочу, чтобы ты жила со мной. Не просто приезжала, а жила здесь все время. И зеркало в спальню тебе купил, ну такое, чтобы краситься, у меня не было раньше, на фига оно мне? Думал дождаться конца смены и тебя увезти. Кто ж знал, что ты к Шагалову соберешься…

Динка протянула руку и погладила его по щеке. По позвоночнику побежали мурашки, внутри колыхнулась тягучая волна. Максим поцеловал ей руку и пошел к двери, лишь на выходе обернулся.

– Дина, там наверху две спальни, моя и гостевая. Душ тоже есть. Если тебе в голову полезут глупые мысли, просто перейди в гостевую спальню, хорошо? Пообещай мне, – он уже требовал, не просил.

– А как я пойму, где какая?

– Поймешь. Так ты обещаешь, Дина?

Пришлось кивнуть. Макс захлопнул дверь, а она так и осталась стоять посреди гостиной, прижимая к себе пакет.

Во дворе заурчал двигатель, внедорожник с шелестом выкатился со двора, и ворота бесшумно закрылись. Динка уселась на диван и вытряхнула содержимое пакета.

Там оказалась полная линия ухода за лицом и телом от «Хелены Рубинштейн» – похоже, Макс скупил все, чем его нагрузили консультанты. Вот зачем, скажите, ей нужна регенерирующая сыворотка? Здесь же ясно написано, после тридцати. Ей только двадцать, и кожа у нее, спасибо хорошим генам, выглядит преотлично. А вот лосьон, кремы для лица, для тела, скраб и пилинг это все нужно.

Динка знала эту линию. Она могла бы себе ее позволить, если бы не приходилось отправлять все деньги маме. Деньги, что дал Максим, ушли на лечение, но нужна была еще поддерживающая терапия и реабилитация. Так что такая покупка светила ей не скоро.

Еще Динка нашла в пакете шампунь, гель для душа, а из коробки достала махровый халат чудного фиалкового цвета. Как раз ей по размеру.

Вот и хорошо, не нужно больше кутаться в огромный доминский, в котором она чувствовала себя улиткой, таскающей на себе целый дом.

Динка сложила все обратно в пакет и пошла в ванную. По старой памяти выбрала ту, что внизу, и обнаружила там такое же фиалковое полотенце. Долго стояла под струями воды, меняя напор и температуру, а после завернулась в новый халат и, прижимая к себе пакет, несмело ступила на лестницу.

Сколько раз она мысленно сюда поднималась, а сейчас почему-то робела.

«Ну же, иди, в крайнем случае сбежишь в гостевую, чего ты пасуешь?»

Перед ней оказались две одинаковые двери. Динка толкнула первую, и на нее дохнуло прохладой. Работал кондиционер, значит, она вошла правильно.

Слева от двери увидела туалетный столик с зеркалом, о котором говорил Макс. Неужели он правда купил его специально для неё?

Сама мысль о том, что он собирался с ней жить, спать, будоражила, заставляла сладко замирать все внутри, и мысли начинали течь только в одном направлении.

А потом она увидела ещё одно подтверждение того, что не заблудилась. На кровати, застеленной шелковой постелью цвета красного вина, лежал комплект кружевного белья и такая же короткая шелковая сорочка на бретелях.

Название на бирке не говорило, а кричало о цене, но намного красноречивее было нежное как паутина кружево, которое могло быть только у «Лиз Шармель».

Когда он успел его выложить? Наверное, когда поднимался за пакетом. Вряд ли он спал в обнимку с бельем, на фетишиста Домин точно похож не был.

Он хочет, чтобы она его надела. Динка провела рукой по невесомой ткани и приложила к себе. Интересно, откуда он знает ее размер? По памяти, что ли, подбирал?

Она надела комплект и посмотрелась в зеркало, выгнулась, чтобы рассмотреть со всех сторон. То, что она видела в зеркале, ей нравилось.

Кружева больше показывали, чем скрывали, и смотрелись так откровенно, что ее даже в жар бросило. Ну зачем Максу понадобилось возвращаться в «Рояль»? Скользнула по телу шелком сорочки и сразу приняла более пристойный вид.

Захотелось пить, пришлось спускаться в кухню. Везде горел свет, потому что было страшновато одной в пустом доме. В холодильнике обнаружились сок, вода и… йогурты. Целая упаковка. Максим их не любит, значит это для нее? Он ее и правда ждал?