Джулия Ортолон - Слишком идеально

У него был непревзойденный талант: прочитать роман или сценарий, купить на него права, набрать в труппу нужных актеров и продать все это в студию по цене, намного превышавшей его собственные вложения. Все говорили: «Если уж Байрону Парксу понравится сценарий, значит, фильм выйдет высший класс».

Шли годы, и Байрон становился все больше похож на царя Мидаса — так прозвали его люди. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото — холодное, безжизненное золото. Золото очень красиво блестит на солнце, за него можно купить все, что пожелаешь, но золото есть не будешь, да и человеческого тепла от него не жди.

Легендарный царь Мидас очень быстро понял это и, раскаявшись в том, что попросил у богов такой глупый дар, омыл руки в реке Пактол и утратил свою волшебную способность. Дочь, превратившаяся в золотую статую, когда он ее обнял, снова ожила, а сам царь снова смог есть пищу и пить вино.

Байрон сидел в башне форта, от Лос-Анджелеса его отделяли сотни километров. Он сидел и думал, как можно исправить все то, что он натворил. Как? Перестать подбирать сценарии фильмов, которые развлекали миллионы и тысячам предоставляли работу? Он всегда испытывал восторг, глядя, как придуманная история оживает на экране. Да и потом, от прогресса никуда не денешься. Он потер лоб, пытаясь снять напряжение.

— Мне очень жаль, — сказал он наконец и умолк. Байрон взял себе за правило никогда не вмешиваться в личные дела других людей. Жизнь очень жестока к тем, кто проявляет излишнее участие.

Но ведь Чад и Кэролин всегда были его лучшими друзьями. Он кашлянул и решил посягнуть на запретную территорию.

— И… что же случилось?

— Не знаю даже, с чего начать. — Чад вздохнул. — Примерно год назад Кэро перестала принимать антидепрессанты. Ни со мной не посоветовалась, ни с врачом. Ты знаешь, как я ее люблю, но я же не каменный! Сколько можно? Ухожу из дома и не знаю, что застану, когда вернусь: то ли Кэро будет прыгать до потолка от счастья, то ли Кэро превратится в депрессивного зомби, то ли Кэро на пустом месте закатит мне такую истерику, что только держись.

Байрон слушал, как Чад описывает свой рушащийся брак, и испытывал все возрастающее чувство неловкости. «Как же так: Кэролин вот уже год, как бросила принимать лекарства, а Чад только сейчас заметил?» — подумал он.

Впрочем, он-то сам разве лучше? Ведь брак его друга разрушился не в одночасье, а он не замечал никаких тревожных признаков. Ну, может, и замечал где-то на подсознательном уровне, но ничего не говорил. Когда Чад наконец умолк, высказав все, что накипело, Байрон спросил:

— А как же дети?

— Не знаю, — вздохнул Чад. — Детей я не видел с тех пор, как она выгнала меня из дома. У меня дел по горло. Режиссер, с которым я сейчас работаю, постоянно просит внести в сценарий изменения, совсем замучил. Не до детей мне сейчас.

При этих словах Байрона передернуло. Значит, Чаду сейчас не до детей. В нем закипал гнев. Так и хотелось разразиться тирадой. Но потом Байрон решил, что толку от этого все равно не будет, и, чтобы взять себя в руки, встал и прошелся по комнате.

— Мне очень жаль, что так вышло.

— Да, но ты сам знаешь, что во время съемок нет ни минуты свободного времени.

— Знаю. — Байрон развернулся и прошелся обратно, на этот раз быстрее. — Бизнес требует жертв. Я все прекрасно понимаю.

Чувствуя, что вот-вот взорвется от накипевших чувств, он обогнул журнальный столик. Байрон вспомнил о разводе родителей и о том, каких невероятных усилий стоило делать вид, что ему все равно. Внезапно у него развязался язык.

— Извини, но я этого понять и принять не могу. Нельзя вот так бросить детей и ждать, пока у тебя появится для них свободная минутка. Ты хоть знаешь, как тяжело дети переживают развод родителей? Кэро выгнала тебя из дома две недели назад, и с тех пор ты ни разу не поговорил с Джейд и Мичем? Конечно, тебе некогда! Бросил их с истеричной мамашей, страдающей маниакальной депрессией. Одному Богу известно, в каком она сейчас состоянии! А они, наверно, ждут, когда папа придет домой… Да как ты мог?!

— Ах, как я мог?! — В голосе Чада прозвучало некоторое удивление. — С тобой явно творится что-то неладное. Раньше твои интересы ограничивались исключительно модными вечеринками и тебя заботило только одно — как за хорошие деньги продать очередной сценарий!

Байрон оставил этот выпад без внимания и продолжил:

— Почему ты не навестишь Джейд и Мича? Сядь и объясни им, что в произошедшем нет их вины.

— Ладно, ладно, — вздохнул Чад. — Когда отснимем фильм, свожу их в Диснейленд.

— Ну да, просто замечательно. Этим ты искупишь все. — На этот раз в голосе Байрона прозвучал свойственный ему сарказм. — А когда Мичу исполнится шестнадцать, купишь ему «феррари». Он все простит и забудет. Он вырастет и, конечно, поймет, что когда родители так заняты обустройством личной жизни, они вправе забыть о существовании детей.

— Но я вовсе не забыл о Джейд и Миче! Я о них помню!

— Тогда почему ты ни разу не упомянул их во время своего монолога о том, какие страдания тебе причиняет болезнь Кэро?

— Да что с тобой, парень? С каких это пор ты стал таким занудой? Наверно, ты давно не был в свете, и из-за этого у тебя ссохлись извилины.

— А по-моему, я еще недостаточно пожил в одиночестве, — огрызнулся Байрон. Он весь дрожал от никогда не испытываемых им прежде чувств. — Жизнь состоит не только в том, чтобы зевать на вечеринках.

— Но тебе лучше всего удается роль скучающего циника, Байрон. Такова уж твоя натура.

«Неужели, — подумал Байрон, — я так долго жил под девизом „Я Байрон Паркс, а на все остальное мне наплевать“, что действительно стал таким? А если это всего лишь маска, то кто же я на самом деле?»

Кто такой Байрон Паркс, черт побери?!

Интересно, что в большей степени отражает его характер: маски Бофорта и Гаспара или та роль, которую он играл всю свою жизнь?

Краем глаза он заметил движение на одном из мониторов. Изображение Эйми перескочило с одного экрана на следующий: она несла поднос с едой. Очевидно, она уже приготовила обед и направляется в кабинет Бофорта.

Он вспомнил про оставленный на столе журнал: она заинтересовалась им во время интервью. Не хватало еще, чтобы она повнимательнее вгляделась в фото на обложке и заметила сходство с его лицом! Байрон достаточно хорошо изучил людей и знал, что они не прочь порыться в чужих вещах, когда думают, что их никто не видит.

— Чад, мне пора. — Эйми была уже в библиотеке. — А ты все-таки выкрои время для детей. Они важнее какого-то там фильма.

Выключив телефон, он бросился вниз по лестнице и успел занять место за столом. Быстро проверил, не сбился ли парик и не отклеилась ли эспаньолка.