Амелия Борн - Хочу вернуть жену

Я в этот момент была занята тем, чтобы отыскать для подаренного великолепия подходящую вазу.

– Скоро. Минут через двадцать, – ответила дочери и бросила встревоженный взгляд на часы.

Это не укрылось от внимания Никиты.

– Мы еще кого-то ждем? – поинтересовался он притворно безразличным тоном.

Я мгновенно закусила удила.

– Мы – нет. А я – да.

Брови мужа приподнялись, а на лице появилось нехорошее выражение. С такими минами обычно задумывают какие-нибудь каверзы.

– Так значит, я вовремя! – воодушевился Никита и, взглянув на дочь, заявил весело: – Давай, малая, ты мне покажешь, что обещала, а потом вернемся к маме. А то мало ли она одна со встречей гостей не управится.

Сашка на мгновение нахмурилась, но, видимо, решив, что озвученная тема не стоит ее внимания, кивнула:

– Идем!

После чего оба удалились в детскую.

Я мысленно взвыла и, сев за стол, уронила голову на руки. Господи, за что мне все это? Ну почему я просто не могу спокойно начать строить нормальные отношения? Отчего сейчас сижу, как на иголках и не представляю, чем завершится этот вечер?

Когда раздался второй звонок в дверь, я встала из-за стола и направилась в прихожую. И тут же застыла соляным столбом, потому что Никита с прытью и скоростью, которым бы позавидовал даже гепард, ринулся мне наперерез и, не взглянув в глазок, принялся открывать.

– Добрый день, – раздался через секунду его голос, полный саркастического холода. – А мы букеты не заказывали.

Нет, ну это ни в какие ворота не лезло! Подскочив к мужу, я пихнула его локтем и, буквально вклинившись между ним и Егором (а на пороге ожидаемо стоял он), улыбнулась ошарашенному Вержицкому.

– Привет, – поздоровалась мягко и добавила: – Бывший муж забежал Сашку проведать. Заходи.

– Кхм, – кашлянул Егор.

Попытался зайти и мне пришлось теснить Никиту спиной и пятой точкой. Когда почувствовала, как ладонь мужа ложится на мой живот, сбросила его руку в раздражении.

– Это тебе, – сказал Вержицкий, протягивая мне цветы.

– О, хризантемы. Еся мне много раз говорила, что они не сочетаются с розами, – раздался голос Константинова.

– Розы я и не принес, – пожал плечами Егор, разуваясь.

– Зато принес я, – насмешливо ответил Никита.

Я коротко вдохнула и выдохнула. Отдала букет насупившейся дочери, попросила:

– Отнеси на кухню, пожалуйста. Мы придем и я поставлю их в воду. – Потом обратилась к Вержицкому. – Идем, я покажу, где ванная.

Эта фраза не укрылась от внимания Константинова. Сначала он разулыбался, а затем – нахмурился. Впрочем, заострять внимание на этом я не стала. Мы с Егором совсем скоро скрылись в санузле.

– Ты не говорила, что будет твой муж, – сказал Вержицкий, ополаскивая руки.

– Я и сама не знала, что он приедет, – пожала плечами, делая вид, что ничего особенного не случилось. – Ты же не против, что Ник здесь?

– Конечно, нет, – усмехнулся Егор.

Вытер руки и подошел ко мне. Притянул для того, чтобы поцеловать, и я ответила на ласку.

– Это твоя квартира. И Никита – отец твоего ребенка. Я все понимаю, он часть твоей жизни и это неизменно.

Я кивнула и отвела взгляд. К поцелуям мы с Вержицким перешли не так, чтобы очень давно, потому я еще немного смущалась. И, что странно, мне порой начинало казаться, что отвечая Егору, я будто бы изменяю Константинову. Несусветная глупость!

– Ага, я так и знал, что застану тебя в объятиях другого, милая! – театрально воскликнул Никита, который распахнул дверь в ванную в тот момент, когда Вержицкий вновь потянулся к моим губам.

Мы с Егором отпрянули друг от друга, словно двое школьников, которых застали за непотребными действиями.

– Знаешь что, – зашипела я разъяренной кошкой, шагнув к мужу.

– Знаю, знаю, – закивал он и, сопроводив свои слова самой елейной улыбкой из возможных, спросил: – Ты там лазанью не спалишь?

Я ойкнула и бросилась на кухню спасать наш ужин.

– А вы чьих будете? – спросил Никита, когда мы сели за стол, который я с трудом, но все же накрыла.

Поставила четыре порции лазаньи, чуть не порезалась, когда делила ее на порции, и вообще жутко перенервничала от того, что творилось. А творилось самое настоящее светопреставление, по крайней мере, я чувствовала себя именно так – угодившей в апокалипсис.

И да – Константинов спросил «А вы чьих будете?»

– Что значит – чьих буду? Отвечать про Рюриковичей не стану, – усмехнулся Егор. – Но если вас интересует моя родословная, готов предоставить ее вам уже при следующей встрече.

Вержицкий приподнял брови и, так и не дождавшись ответа от Никиты, продолжил есть.

Все, что происходило, казалось частью какого-то дурацкого спектакля. Но я раз за разом возвращалась в мыслях к тому, что так или иначе это должно было случиться. Мы неминуемо бы встретились вместе, ведь Егор уже стал частью нашего мироустройства. Вот только я совсем не была готова к тому, как отреагировал в итоге на все Никита.

Сашка мрачно ковырялась в еде, потому я обратилась к ней, моля про себя всех богов, чтобы этот ужин закончился как можно скорее и с наименьшими потерями:

– Кноп, невкусно?

Дочь посмотрела на меня, затем перевела взгляд на отца.

– Вкусно. Только аппетита что-то нет, – вздохнула она и я мысленно простонала.

Мне только не хватало реакций Сашки, когда она станет всячески показывать, что Егор ей не мил и при нем кусок в горло не лезет.

– Ну, ничего страшного, – притворно жизнерадостно ответила я. – Лазаньи много, если что – погрею позже.

Мы снова уткнулись в тарелки. Я ела, почти не чувствуя вкуса. Зачем Константинов приперся? Чтобы испортить этот вечер? Ведь я вкладывала в полноценное знакомство Вержицкого и Саши определенные ожидания. Егор даже выучил, как зовут каких-то там собачек-кошечек и прочих зверушек-кукол, которыми интересовалась наша с Константиновым дочь. И вот в итоге мы все оказались в своего рода театре военных действий.

– Никита, вы увлекаетесь машинами, – начал Вержицкий, отложив вилку и вытерев салфеткой губы. – Скоро будет выставка, посвященная этой тематике.

– Приглашаешь меня ее посетить? – откликнулся Ник, приподняв брови. Он откинулся на спинку стула и смотрел на Егора с нотками пренебрежения во взгляде.

– А почему бы нет? – пожал плечами Егор. – Я тоже не прочь развить свои познания в озвученной области.

Константинов бросил на меня взгляд, полный удивления. Я так и читала в его глазах: «Он всегда такой зануда, или только сейчас?» Хотя, была высока вероятность, что я просто слишком гиперболизировала происходящее.

– Я тоже с удовольствием сходила бы на выставку, – вступила я в беседу, отложив вилку.

В том, что аппетит был ни к черту, солидарность с Сашей зашкаливала.