Катерина Лазарева - Ближе

Сейчас девочка кажется совсем напуганной, невинной, растерянной. Смутившейся и своего порыва, и моих действий.

– Я должен в это поверить? – и сам удивляюсь тому, как безэмоционально это спрашиваю, хотя внутри просто взрыв, разрыв и надрыв одновременно.

Даже не думал, что эта девчонка может столько всего во мне вызывать. Но она умудряется. Каждый долбанный раз.

Вот и сейчас, когда не отвечает мне, а вместо этого пятится пугливо. Смотрит с осуждением и непониманием одновременно. Сама невинность. И, кстати, не знай я предыстории, легко бы в это поверил, увидь такой в первый раз – широко распахнутые глаза напоминают взгляд оленёнка Бэмби, беззащитно поджатые губы выдают попытки сдерживать… слёзы? Растрёпанные волосы, узенькие плечи, тонкие руки, прижатые к груди…

Будто ребёнок, которого обидели, во взрослый мир швырнули. Получается, и так можно сыграть?..

– Ты отвечала мне, – так и не дождавшись её слов, жёстко напоминаю, причём не понять, кому больше, себе или ей.

Ведь и вправду умудряюсь почти повестись на её новый образ.

– Вы застали меня врасплох, – очень правдоподобно обвинительно и сразу говорит Инна. Кажется, я слышу в голосе дрожащие нотки.

– Чёрт возьми… – хриплю, окончательно теряя способность хоть что-то тут понять. – Ты совершенно невыносима.

Скорее мысль вслух, чем попытка призвать девчонку к разуму. Да и не уверен, что из нас двоих именно у неё он сейчас отказывает.

Ведь Инна, похоже, окончательно приходит в себя. Враждебно подбирается, одной рукой вцепляется в чемодан, смотрит на меня уже не так беспомощно и пугливо. Скорее, больше недовольно.

– Вы, возможно, и влиятельны в этой академии, но не во всей стране. И если вы ещё раз меня тронете, уж не сомневайтесь, что я разнесу эту новость по всему интернету, а доказательства найду. А даже если нет, всё равно слухи пойдут, – и куда пропала дрожь в её голосе? Теперь мне угрожают. Уверенно, глядя в глаза.

Хмурюсь, осмысливая сказанное и размышляя, способна ли девочка на подобный скандал. Бросать мне вызов – не слишком ли рискованно? Она ведь должна понимать, что и я в таком случае бездействовать не буду, а отстою свою репутацию, да так, что потери понесёт именно Инна. Или она слишком наивна и самонадеянна?

Вспоминаю её письмо и понимаю, что, скорее всего, да.

– Значит, этого ты добиваешься? – цинично усмехаюсь, заглушив мысль, что вообще-то сам потерял тормоза и набросился на девчонку с поцелуями. – Потопить меня с помощью шантажа?

Она скрещивает руки на груди.

– Вы не трогаете меня, я не трогаю вас. Во всех смыслах.

Да будь моя воля, я бы чёрта с два нанялся нянькой у такой взбалмошной избалованной бунтарки. Но привык отвечать за свои действия, и вот так просто продолбать выделенное моими усилиями ей место в академии не позволю. Да и Лена просила…

– Документы, – недолго думая, выпаливаю вдруг я и протягиваю руку.

Даже для меня это «вдруг», а Инна чуть ли не бледнеет. Хочется верить, что от осознания безнадёжности своей ситуации.

– Что? – недоверчиво переспрашивает.

– Твои документы сюда, – жёстко и требовательно повторяю. С таким нажимом, которому обычно и взрослые мужики покорно внимают. – Живо. И кошелёк.

– На каком основании? – храбрится она, но я вижу, что и её пронимает. Девчонка уже чуть не тянется к сумке, с трудом себя в руки берёт, хоть и боится явно.

Лучшее напоминание мне, что этой пигалице всего восемнадцать, и как бы ни выпендривалась, всерьёз противостоять не способна. Но я не смягчаю тон, наоборот, закрепляю эффект, не давая ей ни секунды расслабиться.

– На таком, что без них ты никуда не поедешь и будешь ограничена в действиях, – излагаю, как есть. – Или мне рассказать твоим родителям, что ты куда-то собираешься? Или что шантажировала меня? Я предупреждал, Инна.

Она заметно тушуется, видимо, ехать ей действительно некуда. Либо слоняться беспризорницей, либо податься к кому-то из тех, кого и её родители знают, а значит, достанут там при необходимости. И не факт, что именно сюда вернут, может, найдут более действенный способ вправить ей мозги.

Но неужели раньше эта светлая мысль не приходила в её голову? Рано или поздно я ведь всё равно бы обнаружил её побег. Или она рассчитывала, что смолчу? Не сразу замечу?

Ну да, моя пара у неё раз в неделю только, но куратор группы имеет право видеть своих подопечных каждый день. Инне стоило быть предусмотрительнее.

А пауза затягивается. Так и чувствую, как в девочке борется рациональное с эмоциональным. Второе меня, кстати, слегка с толку сбивает. Инна серьёзно раздумывает о том, чтобы рискнуть всем и всё равно убежать? Она хоть знает, как из этой территории выбираться?..

– Я не поеду. Вернусь назад, – наконец, заключает Инна, прижав к себе сумочку.

Что-то как-то неубедительно. И если сначала я не то чтобы рвался забрать у неё эти необходимые вещи, то теперь это делом принципа становится. Потому что вот как раз именно без них Инна, скорее всего, никуда не поедет. Боится же, вижу.

– Не верю, – отчеканиваю. – Либо ты сейчас же отдашь мне то, что я прошу, либо жить теперь будешь со мной в одной комнате.

Неожиданное решение. Вырывается у меня само собой, сначала на языке формируется, а потом только осмысливается. Я и вправду собираюсь жить вместе со своей студенткой?..

А ведь от Инны можно ждать чего угодно. Она и это предпочесть может, так что мне стоит на другое посильнее надавать, но вместо этого почему-то только жду ответа.

Не получаю. Секунды тянутся как-то совсем уж медленно.

А потом я делаю то, что совсем мне уж несвойственно – просто выхватываю у неё сумку, включаю кнопку лифта снова, и, когда тот открывается, ухожу. Шагаю спокойно, готовый даже к сопротивлению и попыткам меня нагнать, но их вроде бы нет.

Оглянувшись, успеваю только заметить отчаянный взгляд Инны и, кажется, слёзы на её щеках… Двери лифта закрываются быстрее, чем я или она успеваем что-то сообразить. Кажется, мой жест слишком выбил девчонку. И я выиграл время.

Но за своими вещами она ко мне ещё точно зайдёт. Инна не из тех, кто сдаётся.

Я поступил неправильно.

Можно бесконечно оправдывать себя необходимостью сдержать Инну, тем, что меня не ограничивают в средствах воспитания её же родители, тем, что я отвечаю за её сумасбродное поведение… Но с каких это пор я не могу справиться с девушкой без низких методов? С каких это пор я теряю контроль над собой?

И ведь дело не только в том, что я у Инны сумку забрал, в которую, конечно же, не заглядывал. И не только в том, что набросился на неё как потерявший голову пацан, там, в лифте… Дело ещё в том, что я даже элементарно разобраться в ней не могу! Понять, где настоящая, а где притворяется. В том, что вместо того, чтобы влиять на неё, позволяю влиять на себя. Не понимаю, играет ли Инна, вспоминаю её беспомощность и отчаяние, думаю, думаю, думаю… Только о ней и думаю в последнее время, а это уже совсем перебор. Не говоря уж о том, что я теряюсь даже в мыслях, вспоминая, какой маленькой и беззащитной она казалась.