Татьяна Грачева - Колючка и стихоплёт

Парень не шелохнулся, едва всхрапнул, проваливаясь в глубокий сон.

Малика низко наклонилась над лицом Кирилла, пряди волос мазнули по его щекам. Она хитро ухмыльнулась и по-собачьи лизнула его в нос.

Кирилл растерянно заморгал и сфокусировал на ней взгляд.

– Уже утро? – произнёс он хриплым после сна голосом.

– Мышкин уже у калитки свистит, весь дом сейчас разбудит, – Малика кинула в друга шорты, а немного погодя и футболку, – успокаивай своё утреннее безобразие, умывайся и пойдём.

От яркого румянца Кирилла спасла смуглая кожа. Он сел, повернувшись спиной к подруге, и натянул шорты.

– Кирюха, могла бы сделать вид, что не заметила. Биолог хренов. Это нормальный физиологический процесс.

Несмотря на шокирующую прямоту, Кирилл слишком хорошо знал подругу, чтобы обманываться той лёгкостью, с которой она это сказала. Ей самой было неловко, но именно так она боролась с собственным смущением: изображая цинизм и даже грубость, словно используя противоядие от окружающего мира, с которым до сих пор продолжала воевать.

Малика уже стояла в дверях, сливаясь с предрассветной дымкой. Невысокая, но фигуристая, ничего мальчишеского в её стане не проглядывалось, как бы она на это ни надеялась. Трудно было поверить, что всего несколько лет назад её запросто можно было спутать с мальчиком – со спины, да и спереди тоже. В заблуждение вводили широкие плечи, теперь уже уравновешенные округлыми бёдрами.

Малика оглянулась, сверкнув улыбкой.

– Будущий. И вообще, не биолог, а учитель биологии.

Кирилл натянул футболку и приблизился к подруге.

– В таком случае это непедагогично, Кирюха.

Малика неопределённо хмыкнула и легко сбежала по ступеням во двор.

Не успел Дима насладиться беседой с ней, как показался Кирилл. Он уже почистил зубы и даже умылся холодной водой, но всё ещё выглядел сонным.

До речки друзья добрались на велосипедах за каких-то десять минут. Обгоняя их, в небе разрастался рассветный пожар. Выехав на пригорок, они бросили транспорт и уже пешком закончили путь на краю высокого берега. В торжественном молчании уселись рядком, касаясь плечами. Малика оказалась посередине, но, даже окружённая теплом тел, немного зябла от утренней росы.

Мутно-серое небо постепенно окрашивалось оранжевыми всполохами, белые облака смущённо краснели, обретая чёткие очертания. Первые лучи несмело ощупали подготовленный алыми пятнами небосвод и уже увереннее прорезали воздух. Стремительно светлело, серый цвет отступал, возвращая в мир краски. Природа просыпалась одновременно с восходящим солнцем. Вдалеке несколько раз прокукарекал петух, забрехали собаки. Воздух наполнялся звуками, стирая очарование момента.

Дима первым нарушил тишину.

– Теперь можно домой.

Малика раздражённо шикнула на друга, резко положила ладонь на его колено. В сторону Мышкина она не повернулась, смотрела на одухотворённое лицо Кирилла. Тот не двигался и даже прикрыл глаза, позволяя первым несмелым лучам скользить по щекам. Губы слегка шевелились, проговаривая строчки будущего стихотворения.

Через несколько секунд Кирилл вздрогнул, распахнул глаза: момент, когда его покинуло вдохновение, ощутил болезненным уколом.

Малика поймала его взгляд.

– Покажешь?

– Это?

– Да.

– Потом.

Дима страдальчески закатил глаза. Ну вот опять начались шифры и пароли. Эти двое его не замечали, радовала только горячая ладонь Малики, прожигающая ногу сквозь джинсы. А она и не заметила, какие перемены в лице Мышкина вызвал этот дружеский жест.

Малика вскочила первой и принялась стаскивать через голову футболку. Дима растерянно отвернулся, а Кирилл, наоборот, открыто рассматривал подругу, и лицо его выглядело озабоченным.

– Кирюха, не пора бы тебе купальник на размер больше приобрести?

Малика замерла напротив него, её глаза смеялись.

– Буду ещё деньги тратить в конце лета на новый купальник. Этот почти новый, год назад всего купила.

Кирилл, склонив голову к плечу, пристально её рассматривал: малиновые треугольники ткани натянулись на круглой и аппетитной груди. Его рука в непосредственной близости от купальника изобразила несколько описывающих взмахов.

– Выглядит опасно. Твой бюст так и просится на свободу из тесного заключения. Сейчас ткань треснет – и произойдёт побег.

Дима решился глянуть в сторону друзей и опешил от смелости наглого, беспардонного Эдьки. Он не только открыто таращился на грудь Малики, но и не стеснялся махать пальцем в каких-то миллиметрах от неё, едва не касаясь. И при этом выглядел непростительно безразличным к выдающимся прелестям.

Малика равнодушно отмахнулась от указующего перста.

– Отвали. Пока ты не приехал, никто и не замечал этого, да, Мышкин? – оглянулась она в поисках поддержки на другого друга, но, получив в ответ испуганный взгляд, снова пошла в наступление на Кирилла. – Нечего пялиться на мои сиськи.

– Да как на них не пялиться, сами в глаза лезут. Так и хочется сказать: горшочек, не вари 2 2 Выражение из сказки «Горшочек каши». По велению хозяина горшочек начинал варить кашу и варил её столько, что она вываливалась через край. А переставал варить только после произнесения приказа: «Горшочек, не вари!» !

Малика беззлобно толкнула ладонью Кирилла в грудь, приблизилась к краю берега и спрыгнула в реку.

Несколько часов друзьям было не до разговоров. Вслед за Маликой в холодную воду погрузился Кирилл. Дима поначалу наблюдал с берега, он вообще не планировал купаться этим утром, думал встретить рассвет и вернуться домой. Теперь же не хотелось оставлять Малику наедине с Кириллом. Он никак не мог уверовать, что братское отношение Кирилла не прикрытие для хитросплетённой интриги, цель которой – соблазнить девушку.

Когда же Дима решился окунуться в воду, Малика и Кирилл, наоборот, вышли на берег обсохнуть и согреться. Пришлось купаться, чтоб его поспешное бегство из реки не выглядело подозрительным. Мало того что вода оказалась по-осеннему студёной, так он еще никак не мог сосредоточиться на плавании и оторвать взгляд от поляны.

Малика и Кирилл сидели рядом, касаясь бёдрами, тяжёлая рука парня покоилась на плече подруги. Он притянул к себе замёрзшую Малику и энергично растёр ладонью кожу на её спине.

– Твой Мышкин меня ночью прирежет. С виду тихий и мирный, а внутри такой вулкан кипит! По идее, тебе должно быть жарко от его горячего взгляда.

Малика мелко дрожала, зубы выстукивали дробь, искажая слова.

– Не мой. В-в-вообще не в-в-в моём в-в-вкусе.

– А кто в твоём?

Малика тяжело вздохнула.

– Ты з-з-знаешь кто.

Кирилл какое-то время молчал. Накинул на неё свою футболку, нехотя спросил: