Риша Вольная - Рыжая Снежка, или Исповедь одной Нимфы

«Кто я»

Кто я?!

Наверное, это самый глупый вопрос, существующий на планете. Если у кого-то он вызывает затруднения, то у меня ни единого. Я – рыжая, работаю в эскорт-службе «Нимфа». Моё рабочее имя – Рыжуля, ну, у нашего босса мышление прямолинейное, так что обижаться не приходится. Настоящее имя вспоминаю редко, спасибо паспорту, пару раз в месяц при заполнении банковских переводов и оплате различных счетов.

Так вот, я из эскорта, но не надо списывать меня в разряды падших и униженных. Как и в стриптиз- клубах у нас существует несколько категорий нимф. На примере того же клуба, то в нём есть девочки, которые только танцуют, есть девочки стрип-пластики плюс редкие интим услуги по желанию женской души, а есть девочки массовки- затейники, готовые на всё и всегда! Итак, барабанная дробь, я отношусь ко второй группе, так сказать, золотая середина. Рыжим этот цвет к лицу, помимо традиционного зелёного. Надо отметить, что цвет глаз моих карий.

К счастью или сожалению, я ещё не поняла, но если упростить все схемы и диаграммы, то, по сути, я – шлюшка, как меня ласково зовёт моя соседка по площадке. Милая женщина сорока лет или чуть больше, муж которой пускает на меня слюни уже второй год. Надо тоже отметить, что дебил он редкостный, раз мечтает завести любовницу в квартире напротив. Не спорю, что удобно, но, по-моему, полный маразм.

Можно сказать, что к своим двадцати трём годам я сделала головокружительную карьеру от девочки на подтанцовках в восемнадцать и до вип-проститутки на данный момент. Ой! до вип- эскорта, как называет нас требовательный босс Игнат Юрьевич Хоминых, а сокращённо и любя Хо́ма. Милый и пушистый зверёк, который в приступе бешенства способен загрызть тебя до смерти.

Я его любимица, так что на мне он теперь свои зубы и приёмы уже пару лет как не оттачивает, резвясь с молодым составом – «нимфетками». Вначале Хо́ма ржал надо мной, что я – стопроцентный циник по жизни, попала в сферу торговли любви, причем в роли продавца. А как продавать свой товар, если сам в него не веришь?!

Я продавала. Наверное, я была прирожденная актриса, так как заказанные роли играла так, будто родилась в них. После смех босса прекратился, а я стала его фавориткой. Теперь он с серьезным лицом вещал новеньким, ставя меня в пример, что я – идеальный сотрудник, который с трезвым расчётом способен выполнить любой заказ.

Так что я не просто вип-шлюшка, а ещё шлюшка – пример для подражания! Господи, узнай об этом моя соседка по площадке, так точно меня прихлопнет. Вроде, нет источника для копирования – нет и проблемы!

Откуда мой цинизм?! Так родилась такая, и жизнь была… циничная…в общем, что созрело, то не изменить!

Я хорошо жила: в новом доме, в хорошем районе, площадь моей личной квартиры-студии в пятьдесят с хвостиком квадратов меня вполне удовлетворяла. На парковке стоял подержанный, но только четырёхгодовалый седан Лексус белого цвета, который я очень любила практически за безотказную работу в течение пары лет эксплуатации. Излишек денег отправляла в нужное место, так что на банковском счету было скромно.

Вот она я! Красивая, свободная и циничная! Рыжеволосый ангел для одних, рыжий дьявол для других и рыжая-бесстыжая для третьих. Где среди всех этих масок истинная я, не знаю! Зачем искать то, что в принципе даже мне не интересно, а уж остальным и подавно не нужно!

И всё в моей жизни было относительно хорошо и привычно, как разом подкатили две проблемы: предновогодняя неделя и звонок из далёко предалекого прошлого.

В эти предпраздничные дни волнения народа усиливаются по замкнутой спирали, всё вверх и вверх, пока не прозвучат куранты и взрыв петард. У меня же прибавляется работы ещё с середины месяца – сопровождение на корпоративы и даже выезд за пределы нашего городка и страны. И здесь срабатывает простая человеческая сущность: прибавление работы и, следовательно, денег радовало, но, вроде бы, и раздражало. Да ещё эта суета с ёлками и подарками, рождественскими чудесами меня тоже бесила.

Я в эти сказки никогда не верила, ещё с детства. Поэтому звонок на мобильный от дальней родственницы моей матери, извещающий о смерти двоюродной или троюродной тётки, был приравнен к разделу «сверхъестественное».

Начнём с того, что странен был уже сам звонок. Родственников этих, по их же словам, я видела в возрасте двух-трёх лет, хотя лично факта такого великого события не помню. Мы с мамой жили крайне уединённо в силу многих обстоятельств, и о других представителях нашего рода родительница никогда не упоминала. Я даже про отца ничего не знала, кроме того что он рыжий красавец и стопроцентная гадина, так что с расспросами никогда не лезла. Мама в принципе не любила разговоров, а потом вообще с трудом могла поддерживать диалог.

Ну, так вот! Кроме новости о смерти родственницы, оказалось, что я в списке людей, приглашенных для чтения завещания покойницы. Вот тут-то стало совсем страшно и весело одновременно.

У меня, оказывается, были зажиточные родственники, которым даже есть, что завещать?! Сейчас мне полцарства привалит и принц в придачу на белом Мерседесе?! Ну, это как минимум.

Думала недолго. Не поеду. Ну, на фиг и это наследство, и этих родственников туда же. Столько лет ни слуху, ни духу, а теперь «Здрасьте! Просим, любим и скучаем!».

Решить-то решила, но мысли уходить не спешили. Вот такую прекрасную и задумчивую застал меня босс в своём кабинете.

– Рыжуля моя! Ангел мой! А чего это мы такие серьезные? Не дай бог приболела?!

Всегда сплошной позитив, даже если приключился полный «геморрой», влетел в двери и метнулся за стол.

– Игнат Юрьевич, здорова я! Не переживай так, а то, не дай бог, седина раньше времени проявится.

Хо́ма очень следил за своей внешностью, даже получше некоторых нимфеток.

– Тьфу-тьфу-тьфу! – и он даже старательно поплевал через левое плечо.

– Ты просил зайти пораньше, до заказа. Вот я и прилетела, – улыбнулась как можно искреннее, чтоб согнать тревогу с лица начальника.

– Рыж, ты великая актриса, но давай при мне театральных постановок не разыгрывать.

Выключила улыбку и вернулась в естественное напряжённое последними днями и событиями состояние. Бровь мужчины, плавно изогнувшись в своём разбеге, намекала на покаяние во всех смертных.

– Родственники объявились. Вот сегодня утром позвонили и с радостью, но слезами скорби в голосе сообщили о покойнице и её завещании. Якобы и я там числюсь, так что надобно мне явиться ко двору не позднее завтрашнего обеда.

Хоминых тоже задумался. Он был из моих, неверующих в чудо. Это у нас издержки работы, даже самим себе порой верить опасно.