Маргарет Пембертон - Площадь Магнолий

— Уж не хочешь ли ты сказать, Хетти, что Джек и Кристина не являются законными супругами? — воскликнула

Нелли, вытаращив глаза.

— Вот это номер! Вот так чудеса! Она ведь выросла в приличной семье! Лия говорит, что ее отец был солидным человеком, аптекарем! Вряд ли ей приятно жить в гражданском браке!

— Опять ты все извратила! — вспылила Хетти, испытывая желание хорошенько встряхнуть бестолковую подругу. Она бы так и поступила, не будь в Нелли более центнера веса. — Бракосочетание в церкви — это не только религиозная, но и гражданская церемония, и молодые должны расписаться в метрической книге, так же, как если бы они поженились в загсе.

— Им хочется осрамиться на весь свет? — ахнула Нелли.

— Да нет же, дело не в этом! Понимаешь, Кристина как бы провинилась перед своей верой, выйдя замуж в церкви Святого Марка. — Хетти понизила голос до шепота, собираясь изложить наиболее щекотливую часть проблемы. — Но теперь она решила жить в ладу со своей совестью и не забывать о своем прошлом, о своей вере. И Джек поддерживает ее в этом намерении! Они ходили к раввину, и тот дал им некоторые указания. Джек говорит, что отныне они с женой будут чтить субботу: ужинать в пятницу вечером при зажженных свечах и есть мацу. Только он никак не возьмет в толк, зачем все это нужно.

— То есть Джек собирается стать иудеем?! — Нелли всплеснула руками. — Тогда ему придется сделать обрезание. Вряд ли ему понравится эта процедура.

— Не могли бы вы, дамы, чуточку подвинуться? — прервал их доверительную беседу добродушно улыбающийся Дэниел. — Я бы поставил здесь еще несколько стульев. Вечером тут будет такое веселье, каких площадь Магнолий давно не видывала. Ведь это первое Рождество после войны!

— Даже Анна нарядилась по такому случаю в свое любимое розовое платье, хотя я лично не считаю, что этот цвет ей идет больше других, — заметила Керри, помогая Кейт готовить куриные котлеты. — Она сама выбрала его на льюишемском рынке. Как я ни пыталась уговорить ее надеть один из подарков Гарриетты, она твердила в ответ, что розовый цвет самый красивый. Наверное, он ей напоминает о лете и сахарной вате.

— Анна права, — авторитетно заявила Мейвис, украшая принесенный из дома бисквитный торт разноцветным сахарным горошком. — Нужно носить только такие вещи, которые тебе нравятся.

Керри скользнула насмешливым взглядом по пышному бюсту сестры, выпирающему из декольте ярко-красной шифоновой блузки, и язвительно заметила:

— Применительно к тебе это означает, что следует носить все в обтяжку.

— Кажется, ты мне завидуешь? — улыбнулась Мейвис, отлично зная, как надоели Керри ее скромные наряды. — Тебе давно пора разориться на парашютный шелк, милая! В нем бы ты выглядела как настоящая кинозвезда.

Их спор прервало появление Дэнни, вкатившего в прихожую пианино.

— Слава Богу, что не идет снег! — воскликнул он, отдуваясь. — Иначе бы я уехал вместе с инструментом к черту на кулички, и вам пришлось бы до утра выкапывать меня из сугроба.

— Почему бы тебе не предложить пианино в качестве спортивного снаряда ребятам, которые будут тренироваться в нашем спортивном клубе? — заметил Леон, не утративший чувства юмора даже после пребывания в больнице. — Пусть поднимают его вместо штанги.

Его левая рука покоилась на перевязи, а сломанные ребра сковывал гипс.

— Клуб мы откроем к новому году, — сказах Дэнни. — Джек говорит, что хозяйка паба готова отдать нам часть помещения. Так зачем тянуть с открытием?

Он обтер тыльной стороной ладони капельки пота со лба и взъерошил рыжие, блестящие от бриллиантина волосы.

— Джек обещал, что будет сразу же платить мне приличную зарплату, — с радостной улыбкой, украшавшей его курносое веснушчатое лицо, продолжал он. — Так что тридцать первого числа я увольняюсь с фабрики и приступаю к работе у Джека. Мы с ним создадим лучший в округе боксерский клуб. Связи Джека и мой опыт гарантируют успех.

— Мы когда-нибудь сядем за стол или нет? — осведомилась Мейвис, внося в комнату блюдо горячих пирожков с фаршем. — Отец уже приготовил пунш, только его придется разливать по бокалам на кухне — кастрюля больно тяжелая.

— Кто-то поет на крыльце, — отметил Дэниел, угощаясь пирожком, таким горячим, что его, чтобы не обжечься, приходилось перебрасывать с ладони на ладонь.

— Кажется, это Анна и Гарриетта! — обрадованно воскликнул Чарли и поковылял в коридор встречать гостей.

— А где же Эмили и Эстер? — поинтересовалась Нелли. — Без них мы не можем начать вечеринку.

— Малком Льюис уже подвозит кресло с Эстер к дому, — ответила Гарриетта, входя и подставляя мужу щеку для поцелуя. — Они скоро будут здесь, вместе с его матерью и Дорис.

— Поздравляю всех с Рождеством! — громко объявила Анна, величественно вплывая в коридор в розовом платье и с дворнягой Офелией на руках. — Желаю всем здоровья и счастья! Радости и веселья!

— Эти пожелания относятся также к детям и мужчинам? — с опаской уточнил Дэниел.

— И к детям, и к мужчинам, дорогой мистер Коллинз, — кивнула Анна. — Но не ко всем. Далеко не ко всем! Ну, где же пунш и пирожки?

— Поздравляю с Рождеством! — послышался голос Эстер. Ее морщинистые щечки раскраснелись от мороза, глаза задорно блестели после прогулки. — Боже, как чудесно вы разукрасили гостиную! Какие замечательные гирлянды!

— Эстер, где Эмили? — перебила ее Нелли. — Где викарий? Он обещал заглянуть сюда перед службой!

— Прошу внимания! — громко сказал Малком, рядом с которым стояла сияющая Пруденция. — Я хочу сделать объявление. Но сначала пусть все наполнят бокалы.

— В таком случае тебе следует подождать тех, кто еще на кухне, — практично заметила Гарриетта, похожая в своем серо-голубом платье на королеву Елизавету. — Схожу-ка я их потороплю.

— Объявление? — Керри сняла фартук и поправила прическу: раз Малком собрался заявить о чем-то важном во всеуслышание, значит, праздничная вечеринка началась. — Кейт, как ты думаешь, сделал Малком Пруденции предложение?

— Вот было бы здорово! Но этому вряд ли обрадуется ее отец.

— Я видела его днем возле часовой башни, когда покупала подарки к Рождеству, — слизнув крем с пальца, вмешалась Мейвис. — Я пожелала ему счастливого праздника, а он в ответ посоветовал мне приготовиться к Страшному суду.

И она заразительно расхохоталась.

— А мне жаль беднягу, — нахмурившись, заметила Керри. — С кем он проведет сегодняшний вечер? Один? Как это печально!

— Один он не останется, — успокоила ее Кейт, беря Луку на руки и направляясь в гостиную, битком набитую гостями. — Я спросила у него, не желает ли он прийти к нам вечером на торжество и отобедать с нами завтра днем по случаю праздника? Он ответил, что не намерен отмечать событие, до неприличия оскверненное язычниками, и предпочитает пообщаться со своими единомышленниками.