Анна Бигси - Вернуть нельзя, забыть невозможно

– Все хорошо? – с придыханием спрашиваю и замираю в ожидании ответа.

– Более чем, – улыбается она мне. – Срок восемь недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий и угроз нет.

Облегченно выдыхаю. Это главное. Я так боялась, что с этим постоянным стрессом наврежу ребенку, но слава богу все обошлось.

– Вот смотрите это голова, это ножки, а это, – наводит курсор на мерцающую точку, – сердечко бьется. Хотите послушать?

– Конечно.

Врач нажимает кнопку, и четкий, ритмичный звук сердцебиения заполняет пространство кабинета. Непрошеные слезы катятся по моим щекам, а остановить их не получается.

– Вика, ну что ты, – кидается ко мне свекровь, пытаясь успокоить.

– Все нормально, – останавливаю ее и шмыгаю. – Это от счастья.

– Бывает, – улыбается Елена Сергеевна. – Фотографию для папы распечатать?

Сердце болезненно сжимается, а дыхание срывается. Закусываю до боли губу и отворачиваюсь, чтобы перетерпеть.

– Не нужно, – тихо отвечает Людмила Петровна.

– Нет, распечатайте, – решительно говорю я. Иван увидит эти снимки, когда вернется. Обязательно увидит.

Вытираю живот, сажусь на кушетке и надеваю кофту.

– Результаты УЗИ я оставлю у себя и вклею в карту. Если вам нужны, могу копию сделать.

– Не нужно. Только снимок, – забираю и аккуратно кладу в сумочку.

Врач дописывает бумажки и протягивает их мне.

– Вот направления на анализы. Как будут готовы результаты, приходите ко мне, и я вас поставлю на учет.

– Хорошо. Спасибо.

– На здоровье.

Выходим от врача и идем к выходу. На улице я останавливаюсь и глубоко дышу, приводя нервы в порядок. Сложное было испытание, но я справилась.

– Все нормально? – Людмила Петровна заботливо обнимает меня за плечи.

– Да, – улыбаюсь ей. – Просто перенервничала.

– Надо было рассказать врачу про нашу ситуацию, возможно, она бы подсказала какие-то успокоительные.

– Я пока справляюсь.

– Поехали, отвезу тебя.

Сажусь в машину и сразу пристегиваюсь. Людмила Петровна опускается на водительское кресло и заводит двигатель. Обычно она ездит с водителем, но сегодня почему-то решила сделать исключение.

Машина плавно трогается с места и выезжает на проспект, аккуратно вливаясь в плотный автомобильный поток.

Спустя час мы пьем чай у меня дома и беседуем ни о чем. Время стремительно несется вперед, и пора рассказать о своей поездке, но язык не поворачивается.

– Людмила Петровна, я хотела с вами поговорить… – начинаю издалека, нервно кусая губы. Не знаю, как подобраться к главному, да и вряд ли свекрови понравится моя затея.

– Конечно. О чем? – Она ставит чашку на стол и смотрит на меня.

– О Нюсе. Она может пожить у вас какое-то время?

– Что-то случилось? – Свекровь сразу напрягается, будто чувствует подвох.

И он есть… Набираю в легкие побольше воздуха и выпаливаю:

– Я хочу уехать на несколько дней…

Людмила Петровна недоуменно смотрит на меня и молчит. Сдаюсь и добавляю:

– С Павлом…

– Что? – Ее глаза округляются еще больше. – Нет, Вика, это невозможно!

– Почему? – устало вздыхаю. Примерно такой реакции и ожидала. И в принципе к ней готова.

– Это опасно, особенно в твоем положении! – заходится она праведным гневом.

– С моим положением все в порядке, – улыбаюсь ей. Не хочу ругаться и смягчаю острые углы. – Сами же слышали слова врача.

– Вик, ну зачем тебе эти риски?

– Я хочу побывать на месте и сама убедиться во всем.

– В чем убедиться? Я против, – сокрушенно качает головой Людмила Петровна, пытаясь меня образумить.

– Я уже все решила и все равно поеду, – терпеливо объясняю ей и смотрю прямо в глаза. – Помогите мне.

– Что же ты творишь…

По одной только интонации понимаю, что она сдается. Осталось только дожать.

– Пожалуйста, возьмите к себе Нюсю, – сжимаю ее руку, подталкивая к правильному решению.

– Да куда же я денусь. Конечно возьму.

– Спасибо, – поддаюсь порыву и обнимаю ее за шею. Сейчас она действительно сильно меня выручает. Тащись с собой ребенка мне совсем не хочется.

– Береги себя и малыша, – обнимает в ответ.

– Конечно.

Слава богу, все разрешилось, и теперь можно со спокойной совестью собираться. Вечером обещал заехать Павел, к этому времени надо быть готовой.

Сквозь сон чувствую, как тонкие пальчики скользят по моему лицу. Очерчивают линию бровей, скул, спускаются к губам. Женские пальчики… Прикосновения легкие, едва ощутимые, но есть в них что-то до боли знакомое и родное.

Замираю, боясь пошевелиться и спустить внезапное наваждение. Воображение быстро дорисовывает детали. Нежная улыбка, аккуратный носик и потрясающе-красивые голубые глаза. Я точно знаю ее, но никак не могу вспомнить. Кто она?

Чувствую, что ответ где-то очень близко. Сердце получает ударную дозу адреналина и срывается в галоп, а мозг начинает работать с удвоенной силой. Тяжело дышу и проматываю в памяти те крохи, что удалось собрать. Обручальное кольцо. Я Иван. Я женат на?..

«Очень-очень тебя люблю» – хриплый шепот вспыхивает в сознании и разливается по телу мурашками, вздыбливая каждый волосок. Целую сладкие губы и ощущаю, как напряжение внутри нарастает, а разгадка становится ближе. Чувства переполняют и захватывают меня целиком. Неясные образы становятся все четче, а видения реальнее. Сердце замирает на мгновение и вместе с шумным выдохом начинает колотиться еще быстрее. Моя!

– Вика! – распахиваю глаза и подскакиваю на кровати, ожидая увидеть именно ее, но в сторону шарахается совсем другая девушка. Смотрю на нее и недоумеваю. Это не Вика из моих снов…

Энергично растираю лицо ладонями, пытаясь отогнать видение, но ничего не меняется. Девушка не исчезает. По-прежнему стоит неподалеку и с интересом рассматривает меня, а я ее. Черные волосы заплетены в тугую длинную косу, темно-карие глаза с немного восточным разрезом и пухлые губки вишневого цвета. Красивая и очень молодая. Сколько ей? Восемнадцать-то хоть есть? Хотя какая разница.

– Ты кто? – спрашиваю наконец нарушая напряженную тишину, повисшую в воздухе.

– Настя, – дерзко улыбается она, а я сразу вспоминаю рассказ бабки.

– Внучка Анисьи и моя спасительница?

Настя кивает и подходит ближе, видимо решив, что я не опасен.

– Спасибо тебе.

– А тебя как зовут? – Она присаживается рядом со мной на кровать.

– Иван… наверное, – неопределенно пожимаю плечами. Сам не до конца в этом уверен, но других зацепок пока нет. А вот Настя вполне может помочь мне их найти.

– Почти все зажило, – кивает она на шрамы на моем животе. Черные глаза загадочно вспыхивают, и мне становится как-то не по себе. – Бабуля сказала, что ты не помнишь ничего.