Джули ТИ - Счастье – это…

– Ой, посмотри! – неожиданно восклицает она и вскакивает с места. Поднимаюсь следом.

– Осторожно здесь скользко…

Но я не успеваю договорить, она поскальзывается и, ловя равновесие руками, вцепляется в мою рубашку. Подхватываю ее за талию и прижимаю к себе. В ее глазах испуг и растерянность, а я еще больше возбуждаюсь. Провожу своей мощной ладонью по хрупкой спине. Большим пальцем второй руке поглаживаю пульсирующую венку на шеи. Скольжу взглядом от декольте, по лебединой шее, к пухлым губам. Завожу руку ей за затылок и еще плотнее прижимаю к себе. Медленно, но верно двигаюсь к своей цели. Ее рот приоткрывается, и руки на моей груди расслабляются. Она заводит их мне за спину, обнимая в ответ. Наши носы практически соприкасаются, чувствую ее волнительное дыхание. Я готов к последнему шагу, но она отворачивается.

– Постой, – она закрывает глаза, и тыльной стороной руки прикасается ко лбу. – Кажется, голова закружилась. Наверное, я выпила слишком много вина, – улыбнувшись, вырывается из объятий и присаживается на свою подушечку.

Провожу рукой по волосам, делаю глубокий вздох, чтобы немного унять свое желание. Держать себя в руках становится сложнее. Смотрю на сидящую Полину. На стройные ножки. На грудь, скрытую легкой тканью платья, на губы, к которым она подносит бокал вина и делает глоток, маленькая капелька застывает в уголке рта, она слизывает ее языком. Да уж, сбросил напряжение! Отворачиваюсь.

– Ты говорил, что учился на медицинском?

– Что? – не сразу расслышал, повернувшись в ее сторону.

– Я спросила, ты учился на врача?

– Да, на нейрохирурга, – немного остыв, сажусь на свое место.

– А почему ушел из медицины?

– Так сложились обстоятельства, – улыбаясь, отвечаю я.

– Не хочешь, не говори, – обиженно произносит Полина.

– Я учился в Израиле, – через секунду начинаю рассказ, – шесть лет, потом год стажировки. Начал даже работать в местной больнице мне оставался год до степени, но я вынужден был вернуться в Петербург. А в России профессия врача не очень хорошо оплачивается, поэтому пришлось искать варианты.

– И чем в итоге ты сейчас занимаешься?

– Фармацевтический бизнес. – Вижу непонимание в глазах Полины. – У меня пара аптек, ну и плюс поставки различных препаратов в мед учреждения.

– Понятно, – улыбнувшись, говорит Поля. – А можно личный вопрос?

– Ну что ж валяй! – откинувшись назад и оперившись на руки, говорю я.

– Сколько тебе лет?

– 32.

– Правда? – я киваю. – Я бы дала максимум 27. Ты, наверное, продал душу дьяволу?

– Ха, это еще почему?

– Ну, ты не выглядишь на 32. Обычно мужчины после 30 уже такие… ну с пузиком, – опустив густые, черные ресницы, произносит Полина.

– Во всем виновата генетика. Плюс небольшой комплекс упражнений и пробежки, конечно же.

– А ты каждый день бегаешь? – поднимая пустой бокал, намекает о добавке, доливаю еще вина.

– Стараюсь.

– Марк, вот тебе уже 32, – я немного напрягся, – а ты был женат? – с легким прищуром задает столь не удобный вопрос Полина.

Да уж. Не зря я напрягся. Что ответить? Правду? А если она не поймет, решит, что я плохой муж, в глазах женщины в разводе всегда виноват мужчина. Он либо изменял, либо применял насилие, а лучше и то, и другое, так проще понять эту несчастную разведенку. Но об истинной причине моего развода я бы ей не сказал. Не сейчас, по крайне мере.

– Марк?!

– А, да?

– Что да? Или может ты и сейчас женат?

– Что? Нет? – спешу развеять ее домыслы.

– Тогда ответь на вопрос, был или нет? – меня прижали к стенке. И не одной мысли как бы перевести тему разговора. Придется сказать, как есть.

– Ну да, был по молодости, – с замиранием сердца говорю я.

– И дети есть? – с ноткой разочарования уточняет Поля.

– Нет, но очень хотелось бы, возможно это и была одной из причин нашего расставания.

– Одной из причин? Значит, были и другие?

– Слушай, я думаю первое свидание не самое лучшее время для обсуждения бывших.

Не хочу откровенничать на эту тему. Ни время и ни место. И, честно говоря, этот разговор начинает меня раздражать, поэтому хочу его закрыть.

– Мне просто хочется понять какой ты человек. Вот и все, – в голосе Поли чувствуется обида, а мне никак не хочется ее обижать.

– А разве только плохие люди разводятся?

– Нет, конечно, но для меня многое стало бы понятней.

– Полин, я хороший человек, насколько могу сам себя оценить.

– Мне бы очень хотелось в это верить. – Взгляд девушки погрустнел, боль отразилась в голосе. Может ее кто-то обидел, а возможно даже разбил сердце.

– Не надо грустить, – слегка наклоняюсь в ее сторону и заглядываю в глаза. – Думаю, я тебя не разочарую, – она улыбается. – Что ж может теперь ты, немного расскажешь о себе? – улыбаюсь ей в ответ.

– И что тебя интересует?

– Например, как такая девушка может быть одинока?

Задаю я вопрос, который мучил уже долгое время. Правда, этого не понимаю. Она невероятна. Она красива, женственна, грациозна. Она безумно сексуальна и притягательна. Мужчины должны буквально кидаться на нее.

– Не знаю, так сложились обстоятельства, – ехидно отвечает девушка.

– Не слишком ли много в твоей жизни обстоятельств? – парирую я.

– Просто, я в Питере всего два месяца, еще не успела обзавестись ухажером, – пожимая плечами, отвечает Полина, но чувство, что она лукавит, не оставляет.

– Просто, мне кажется, желающих должно быть очень много?

– Так может они и есть, но я выбрала тебя, – слегка наклоняясь в мою сторону, отвечает Поля.

Не скрою это слышать очень приятно. Но как-то не верится. Чувствую, что она недоговаривает. Есть что-то во всей этой истории, что от меня пытаются упорно скрыть. Но сейчас я этого не выясню и принимаю решение наслаждаться моментом. Любуясь ей, я чувствую зарождающуюся крупинку желания где-то в глубине души. Желания быть с ней, прикасаться к ней, слушать ее. И терять это чувство не хочется. Протягиваю руку и большим пальцам провожу по ее щеке, она удивляется и отодвигается назад.

– Ресничка упала, – поясняю я.

Конечно, я обманул, никакой реснички не было, но мне так хочется прикоснуться к ней. Хотя этого мало, мне нужно гораздо больше, но как показала практика, пока она не готова дать мне желаемое. И это мучительно, это съедает меня изнутри, я еле держусь, но понимаю ее решение. И надо отметить ее поведение подкупает. Ее невинность, недоступность еще больше подогревает мой интерес. Она улыбается, краснеет и опускает взгляд. Это очень мило. В нашу идиллию вмешивается звонок телефона Полины. Она достает его из своей маленькой сумочки и поднимает свой взгляд на меня.

– Это Вика. Надо ответить, а то она не угомонится. – У нее очень милая улыбка. – Алло? – слушает Вику. – Все хорошо не стоит беспокоиться…, да он душка, – поворачивается ко мне. – Да хорошо скоро буду, – кладет трубку. – Эти белые ночи вводят меня в заблуждение. Уже одиннадцать! Вика просит вернуться, они волнуются.