Патриция Поттер - Открой свое сердце

Очутившись в спальне, они торопливо скинули свою одежду, и теперь их ласки стали отчаянно пылкими. Джиллиан ощущала как нарастает в ней буря, и целиком отдалась воле чувств, Таким она его и хотела — полным страсти, эмоций, чтобы самообладание его разлетелось вдребезги, взорванное их яростью и накалом.

Он вошел в нее твердый и требовательный, и ее новообретенная чувственность отвечала ему инстинктивными движениями чудесного ритмичного танца изысканных сексуальных ощущений. Так продолжалось до тех пор, пока Джиллиан не поняла, что больше не может этого вынести, и тогда одним заключительным движением он довел ее до экстаза, и она с громким стоном погрузилась в пучину блаженства. В изнеможении Стивен упал на нее, и в наступившей тишине она услышала его прерывистое дыхание. Его губы прикоснулись к ее щеке, бережно, почти благоговейно. И к физической реакции их тел на это волшебное слияние, от которого тело Джиллиан еще продолжало трепетать, прибавилась радость, такая глубокая и сильная, что слезы набежали ей на глаза. Столько чудесной изумительной нежности было в этом прикосновении.

Неважно, сознавал он это или нет, но Джиллиан знала, что в эту минуту Стивен тоже любит ее. Вот только оставалось неясным, признается ли он в этом когда-нибудь.

Губы его скользнули по щеке ко рту, и жар сменился теплом, яростный порыв сладостной негой, а страсть — заботливой нежностью.

Джиллиан казалось, что ее закутали в огромный пушистый кокон. Она была надежно защищена. Любима. Подняв веки, Джиллиан поглядела ему в лицо, его сильное решительное лицо, лицо человека, которого она полюбила. Оно было таким нежным и мягким, каким она не видела его за все время их знакомства.

— Так хорошо чувствовать тебя там, — прошептала она.

— А тебя повсюду, — отозвался он. — Слишком хорошо.

— Как это может быть слишком хорошо?

— Понятия не имею, — растерянно признался он и стал покусывать ей мочки ушей. — И на вкус ты просто замечательная.

— Стивен!

— Что? — пробормотал он, переключая внимание на ее шею.

— Ничего. Я просто так. Мне нравится произносить твое имя.

Он приподнял голову, прервав нежную ласку, и уставился на нее.

— Ах, Джиллиан, никто и никогда не заставлял меня стать таким…

— Каким?

— Ну… не знаю… бездумным, наверное.

— Надеюсь, я заставляю тебя почувствовать кое-что еще.

— О, конечно. Как тебе это удается?

— Это лучше ты мне расскажи.

— Ты бесстыдница.

— До мозга костей, — согласилась она.

— «Мне перечислить все, что ты умеешь, чтобы меня в безумье увести?»

— Элизабет Баррет Броунинг, — с радостным ехидством уточнила она. — Мистер Морроу, вы меня приятно удивляете.

— А по-вашему, все спортсмены тупые невежды?

— Да нет же, — возразила Джиллиан, защищаясь. — Просто я не подозревала, что такой занятой человек, как ты, находит время для поэзии.

— Какие-то вещи сами западают в память, — слегка улыбнулся Стивен.

— Ну-ка расскажи мне, что я заставляю тебя чувствовать?

— Лучше я не расскажу, а покажу, — ответил он с дразнящей улыбкой.

— Это нечестно… — начала она, но фраза оборвалась под его губами. И он в самом деле показал ей все, вместо того чтобы рассказывать.

Джиллиан решила, что ей тоже так больше нравится.

Расслабленная и счастливая, Джиллиан уютно устроилась в его объятиях. Свет от лампы в холле тускло освещал лицо Стивена. Она пробежала пальцами по его щекам, погладила шрам, приласкала губы, подарившие ей этой ночью столько наслаждения. Лицо его расслабилось, и он стал выглядеть более доступным и ранимым, чем за все время их знакомства.

Она теснее прильнула к нему.

— Расскажи мне о Бобби.

— Роберте, — сказал он. — Если ты ненароком назовешь его Бобби, он, скорее всего, озвереет. Уменьшительное имя унижает достоинство будущего совладельца большой адвокатской фирмы.

Джиллиан уловила в его голосе нотку гордости улыбнулась про себя.

— Ты же его так зовешь, — пожала она плечами.

— Я его старший брат. Я могу себе это позволить.

— Расскажи мне о нем.

Джиллиан почувствовала, как он пожал плечами, — обычная его ответная реакция на личные вопросы.

— Он очень талантливый.

— Такой же, как ты?

— А какой я?

— Замечательный.

Наступило молчание. Руки его чуть крепче притянули ее, Джиллиан казалось, что Стивен взвешивает каждое свое слово.

— Ну, так какой он? Такой же трудоголик, как ты?

— Роберт работает на фирму, занимающуюся корпоративным законодательством. Это такая сфера деятельности, которая требует напряженного и постоянного труда.

— У вас это семейное?

В ответ наступило долгое молчание. Наконец он неохотно произнес:

— Полагаю, что так.

— Даже, когда ты был молодым? — не отставала Джиллиан.

— Не думаю, что я когда-нибудь был молодым, — проговорил Стивен. — И Бобби тоже не был.

В голосе его прозвучала тоска, которой раньше она никогда не замечала, и Джиллиан внезапно поняла, что так оно и было на самом деле. Она припомнила, как он говорил, что у него в доме никогда не было домашних животных, что он никогда не был в цирке. Что же за детство пришлось ему пережить?

С одной стороны, ей не хотелось этого знать. Джиллиан подумала, что сейчас неподходящее время, чтобы выслушивать наверняка грустное объяснение, почему он до сих пор так охраняет свой внутренний мир, почему так и не научился смеяться по-настоящему.

Но с другой стороны, узнать все это было ей просто необходимо.

— Почему так получилось?

— Мы были… бедны. Отец пострадал при аварии на фабрике, а тогда компенсаций за увечье не давали. Мать… часто… болела и не могла работать. Нас было четверо ребят. А четверым мальчишкам требуется много еды. По крайней мере, им все время хочется есть. Так что я рано начал работать.

— А братья?

— Когда достаточно подросли. Я-то был старше Тимоти, Бобби и Майка.

— Где сейчас Тимоти?

Стивен опять напрягся, словно она задела больное место, и Джиллиан снова подумала, что ей следует остановиться, но тут же она отогнала от себя эту мысль, ведь другой такой возможности поговорить с ним по душам может и не представиться.

— Он погиб в Ливане. Во время бомбежки морских казарм.

Она сглотнула вставший в горле комок. Что-то в его интонации, в его взгляде, когда он говорил об этом, просигналило ей об опасности. Она сама не знала, почему так это восприняла.

— Майк — это тот, что в Калифорнии?

— Ты запомнила?

— Я помню все, что касается тебя. «Вот и снова то же самое, — подумал Стивен. — Эта полная откровенность».

Откровенность, которая до смерти пугала его.

Джиллиан хотела еще кое-что выспросить у него, но чуть ли не в первый раз в жизни прикусила язык. Она вспомнила, с какой резкостью он сообщил ей, что его отец и мать умерли. Теперь, когда Стивен разговорился, она попыталась перейти к более безопасной теме, чтобы не спугнуть его.